Имя Александра Григорьевича Ракова буквально ворвалось в русскую культуру в начале 90-х годов прошлого века и осталось в ней навсегда. Среди священников и национально ориентированной интеллигенции сразу была замечена и высоко оценена созданная Раковым и ставшая всероссийской газета «Православный Санкт-Петербург». Она, первая православная в России газета, оказалась необходимой для многих россиян, заинтересовавшихся исконной родовой верой и историей Русской Православной Церкви. И до последних дней жизни выдающегося журналиста, писателя, просветителя имя - Александр Раков - оставалось известным и уважаемым по всей России. По мнению философа Алексея Лосева - имя есть «тончайшая плоть, посредством которой объявляется духовная сущность». Конечно, имя человека может только объявить, но не объять духовную сущность, истинные размеры которой выявляются после его смерти. Прошел год с того трагического дня, кода перестало биться сердце Александра Григорьевич. Но нет ощущения его безвозвратного ухода в небытие. Свет его вдохновленной и укрепленной православной верой души поныне источает актуальное наследие писателя, поныне его творческий подвиг убеждает людей, что любовь - опора и смысл жизни. Многогранно было поприще Александра Ракова, обширны жизненные и творческие интересы, но главное богатство этой незаурядной личности - любящее сердце.
Александра Ракова я знала четверть века. Промыслительно состоялось наше знакомство. Славный вырицкий батюшка отец Алексий Коровин рекомендовал мне отнести мои стихи в газету «Православный Санкт-Петербург». Эта публикация и знакомство с главным редактором издания, редакция которого находилась тогда в Спасо-Парголовской церкви, куда я пришла с робостью и почтением к знаменитому издателю, оказали большое влияние на мой творческий путь. Помню, что Александр Григорьевич восхитил меня огромной влюбленностью в свое дело. Он долго, подробно с упоением мог рассказывать и о содержании, и о технических особенностях, и о создателях, и о дарителях, и об авторах своей газеты. На замечание, что он больше всего в жизни любит свое детище, Александр Григорьевич возражал: «Больше всего в жизни я люблю Бога». Он говорил об этой своей главной в жизни любви к Спасителю так искренне и убедительно, так по-детски восторженно и откровенно, что невозможно было не проникнуться такой же любовью к Богу.
А еще Александр Раков очень любил своего духовника старца Иоанна Миронова. Он его боготворил! Отец Иоанн - его святая сокровенная привязанность, его связь с Богом и спасительными небесами. Его уверенность в жизни и оправдание своей нелегкой судьбы.
А еще Александр Раков очень любил своих родителей, которыми гордился: мать - блокадница, отец фронтовик, известный в Советской армии идеолог, идейный противник и фактический оппонент фашистского пропагандиста Геббельса. Родителям Александр Григорьевич посвящал добрые слова памяти, строки своих «былинок» и стихи.
А еще Александр Раков очень любил свою жену Валерию, о которой всегда говорил с благодарностью, добавляя откровенные признания о грехах своей молодости, от которых она его самоотверженно спасла. Валерия была ему и земным ангелом-хранителем, и помощницей, и утешительницей, и любимой женщиной.
А еще Александр Раков любил Русскую Православную Церковь, любил как дом Божий и как опору людскую, любил ее очистительный дух и строгий спасительный уклад. Эта его любовь была так безмерна, горяча и глубока, что он мог и хотел щедро делиться ею с людьми. И многие, общавшиеся с Александром Григорьевичем, возгорались от этой его любви и следовали за его одаренной душой по пути к Богу. Раков паломничал по известным монастырям России, бывал на Святой Земле и в православных храмах Европы, воспевал в своем творчестве особенно любимые, осененные колокольными звонами святые места родины. Помню, как однажды вечером в Прощеное воскресение он неожиданно пригласил нескольких писателей и меня, в том числе, поехать в Троице-Сергиеву пустынь в Стрельне, где заканчивалось восстановление церкви во имя преп. Сергия Радонежского. Когда мы приехали, вечерняя служба уже завершилась. Храм был почти пуст, пахло свежей краской, мерцали редкие свечи, витал запах недавнего каждения. Александр Григорьевич был всем этим так впечатлен и обрадован, что стал нам не только провожатым по историческим путям, но вдохновенным проповедником веры. Тогда, накануне Великого поста, тускло освещенный купол собор показался отверстым в небеса. И, казалось, не со стен, а с облаков, со звездных троп, с Млечных путей милосердно взирали на нас грешных ангелы, святые и Божие угодники. Много я видела прекрасных храмов, но то неземное ощущение было неповторимым, и много этому способствовала сильная, раздвигающая века и соборные своды вера Александра Григорьевича Ракова.
А еще он очень любил русское слово, литературу и писателей. Сам немало, а точнее, очень, очень много сделал на этом поприще, выпустил 19 томов своих произведений. Александр Раков признан литературоведами как создатель нового литературного жанра «былинок», награжден многими литературными премиями и медалями, среди которых особенно гордился медалью Шолохова, полученной из рук Ю.В.Бондарева. Писатель, одаренный поэтическим чутьем и образным слогом, предпочитал малые художественные формы, требующие максимальной изобразительной точности, напряжённой образной выразительности. Идеи в его «былинках», воплощённые оригинальными авторскими средствами, не абстрактные, не выдуманные, но живые, говоря словами Белинского, «являются не отвлечённой мыслью, не мёртвою формой, а живым созданием». Но, как известно, идея связана с формой художественного выражения. Поэтому Александру Ракову для ещё большей выразительности, для убедительности своих щемяще правдивых, реальных «былинок» понадобилось поэтическое слово, которое усиливало и подтверждало сказанное автором.
Литературное творчество Александра Ракова, конечно, шире и глубже одного жанра, писатель, являясь исследователем извечных законов бытия, использовал также сферу просветительства. Ему было мало раскрыть свое мировоззрение, представить видение мира средствами собственной прозы и стихов, он подтверждал его творчеством других, мало известных талантливых или ныне забыты авторов, чьи имена Александр Раков вырвал из небытия. Это подвиг писателя, создавшего уникальную двухтомную поэтическую антологии «Поэзию любят красивые люди» и «Поэзия делает землю красивой».
То, что в прежние века назвали бы несистемным набором имён и текстов, в ХХI веке обретает закономерные очертания, похожие на разрастающуюся крону вечного древа человеческого творчества, о котором можно сказать словами поэта Бориса Бурмистрова: «Это дерево вечно растёт. Его корни в глубинах пространства...» Именно образ кроны дерева наводит на мысль, что сегодня для описания свойств природы и человека, то есть живых, не подчиняющихся линейным законам систем, используются строгие, проверенные алгоритмы фрактальной геометрии. Именно с её помощью выявляются порядок из любого беспорядка, гармония из кажущегося хаоса. Элементарные частицы этой системы - духовные и нравственные стихи, собранные автором-составителем названных книг, - своим большим, очень большим количеством (число измерений объекта достигает тысячи) создают необходимый уровень для нашего постижения Божественной основы мироздания, где кажущийся на первый взгляд хаос содержит прекрасный порядок.
Александр Раков прожил 70 лет: по меркам современных достижений медицины - мало, по объему сделанного им в жизни - много. Известно, что высшее творчество человека - сотворение им собственной жизни. Но Александр Раков идет дальше, он призывает современников к сотворчеству, к соборности в этом делании. Уникальное его творение - Домик творчества, выстроенный на личном участке, расположенном на берегу Ладожского озера. В Домике царствует живое время. Здесь оно не распадается на секунды, часы сплавлены в годы, годы в века. Здесь оно - целостно, вечно и милосердно. Домик маленький, но в нем, тесном, как монастырская келья, заключен огромный период минувшей жизни: намоленные иконы в киотах, старые книги, газеты, журнал - на полках, на стеллажах, на подоконнике. И фотографии на стенах! Это даже не фотографии, это лица и иногда лики. Лица ныне живущих русских писателей и уже ушедших от нас. Лики времени и вечности, куда ушел и сам хозяин Домика.
О нашем выдающемся современнике можно сказать, что он сотворил подвиг, созидая свою жизнь в духовных законах, создавая нравственные литературные произведения, понимая, что задача русского художника заключается в том, чтобы «открыть Россию в её законах» (В.Хлебников). Много удалось Александру Григорьевичу в этом делании. Его газета продолжает свое существование, находится сегодня в руках воспитанных им умных и верных учеников, объемное творческое наследие представляет интерес для нового поколения читателей и профессиональных исследователей. В историю России вписана его подвижническая жизнь, светом которой долго будет озарено имя Александра Ракова.
Валентина Ефимовская, поэт, критик, заместитель главного редактора журнала «Родная Ладога»
