Приближается время жатвы

Смысл притчи о сеятеле объясняет Сам Господь: Сам Господь — сеятель, семя — слово Божие, поле — все человечество.

Подобно семени, слово Христово носит в себе начало жизни, жизни истинной, и Бог открывает в Своем слове не просто самые сокровенные тайны жизни. Самое главное — Он сообщает Себя. Чудо сеяния — сладко слышать каждое Его слово, и когда оно принято всем сердцем и всей жизнью, то становится слаще во сто крат: «Истинно говорю вам, кто слово Мое соблюдет, не увидит смерти вовек».

И это слово в притче о сеятеле говорит нам, что оно может быть принято по-разному: мы можем быть проезжей дорогой или местом, где оно поднимается быстро, и тем не менее засыхает. Мы можем быть теми, кто это слово принимает в терниях, и не только богатства и наслаждения, как говорит Господь, но и забот житейских. Бог знает, что нам не избежать этих забот, и эти заботы могут задушить слово жизни.

Наконец, есть слово, посеянное на доброй земле. Как сказал мне один многоопытный священник: «В течение долгого времени мне казалось, что избрав Господа Иисуса Христа, я раз и навсегда избрал добрую землю. Как я сильно ошибся! Я заметил, что на самом деле каждое утро я должен вставать, как говорит пророк Исаия, отверзая слух, чтобы принять слово. Вчера, может быть, я был доброй землей, открытой слову, но сегодня я — заброшенная земля, без глубины. Никогда не бывает, чтобы раз и навсегда совершилось со мной доброе, каждый день я должен заново выбирать, как в этой притче о сеятеле, то, чем я хочу быть, или, вернее сказать, то, чем я с помощью благодати Божией надеюсь быть».

И все, о чем говорится в притче, мы можем видеть в окружающей нас жизни. Прежде всего, это утрамбованная ногами бесконечных прохожих дорога, а не просто затвердевшая земля. В наше время это сплошной городской асфальт или «бетонка». Семя, падая на нее, даже не проникает в почву и делается легкой добычей птиц. Самое страшное окамененное нечувствие — не вражда, а полное равнодушие к слову Истины. Хорошо жить — значит вкусно есть, сладко пить. Ибо бог таких людей — чрево, нет для них ничего выше выгоды, жизнь для них — проезжая дорога. Слово Божие не встречает у них никакого интереса: «Какое это имеет отношение к реальной жизни? Мы можем прекрасно без этого обойтись».

Мне часто вспоминается почти пятидесятилетней давности разговор в больнице с соседом по палате моего знакомого — старого человека, прошедшего многие испытания, в том числе сталинские лагеря, и то, как он пытался обратить другого человека к вере.

— Я восемьдесят лет прожил без Бога, — ответил тот, — как-нибудь проживу и остальные.

— Прожить ты, может быть, и проживешь по милости Божией, — сказал мой знакомый, — но как ты будешь без Бога умирать?

Как пугающа эта поверхностность, как будто нет в жизни ни горя, ни смерти — ничего такого, где начинается хоть какая-то глубина!

Второй род почвы — каменистое место, где немного земли и семена скоро всходят, потому что земля неглубока, но скоро и засыхают. Оно напоминает о той же истине: там, где нет настоящей глубины, все ненадежно. Такие люди временами веруют, а во время искушения отпадают. Миллионы христиан отпали у нас от веры во время искушения гонениями. Может быть, миллионы были привлечены к Церкви сейчас — при втором крещении Руси, но большей частью всё осталось только на поверхности жизни, и новое искушение это может сразу обнаружить.

Господь говорит не только о мимолетных увлечениях, которые быстро гаснут. Его печаль и о тех, которые пришли к Нему с сильным искренним порывом, но потом оставили свою первую любовь. Многие начинали хорошо, но оказались вне Церкви. Многие были, как говорит преподобный Макарий Великий, облагодатствованы чрезвычайно, но пали самым жалким образом, не подумав, что это значит и что это стоит. Каждый цветочек райский стоит крови Христовой и быстро увядает здесь, на земле, если не имеет корня — креста; если не исполняется человек решимости трудиться над собой, преодолевая каменистые пласты препятствий, не позволяющие проникать в глубину.

И земля, где растут плевелы житейских попечений, требует внимательного труда, потому что дурная трава стремится занять принадлежащую добрым злакам глубину. Как часто выпалываются только верхушки, но корни сорняков, которые остаются в почве, обладают способностью стремительно и быстро расти, заполняя собой все! Все поглощает маммона, нет сил у человека вырваться из плена материальных забот, освободить свой ум и сердце для Бога. Все делается в этом падшем мире, чтобы жизнь была поверхностной, чтобы не только лишить человека возможности слышать слово Божие, но и убить в нем способность это слово воспринимать. Как-то в 90-е годы прошлого века в наш храм с плачем пришла учительница: директор школы, где она преподает, вызвал ее и сказал, что все учителя настаивают на том, чтобы она прекратила говорить детям о Христе, в противном случае они требуют ее увольнения. «При этом, — сказала учительница, — все они учат детей йоге, астрологии, оккультизму».

Окамененное равнодушие и сеяние плевелов в мире — это одно. Но, может быть, еще опаснее — ложное сеяние Божия слова. Мы говорим о страшном предупреждении святителя Феофана Затворника, что наступит время, когда всё будет поверхностно в Церкви — все чины, уставы, слова сохранятся во внешнем, а внутри будет полная измена духу Христову. Плевелы оставляются до зрелости, пока они зеленые, их трудно отличить от добрых злаков. Тем более слово Божие как будто всегда остается словом Божиим. Но пока не воспринято нами это слово на глубине, всё, что мы говорим другим о Христе, — поверхностно.

Мы должны трудиться, но что можно посеять там, где вся земля — сплошная проезжая дорога, каменистое поле, тернии! Эта земля — мир, и одновременно — я сам. Почему же преподобный Серафим Саровский убеждает: «Сей данную тебе пшеницу — сей на благой земле, сей на песке, сей на камени при пути, сей в тернии: где-нибудь, да прозябнет и возрастет». Потому что сеем мы, но, как свидетельствует апостол Павел, взрастить может только Бог.

Среди слов пустоты и лжи в мире, заглушающих всё, мы должны дать Богу говорить. Мы должны услышать однажды, каждый из нас, слово Божие так, чтобы сказать вместе с апостолом: «Уже не я живу, но живет во мне Христос». Сокращается время сеяния — как страшно его упустить! Приближается время жатвы.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России