Почти 350 детей из Донбасса приняли российские семьи. Для одного из них новой мамой стала детский омбудсмен Мария Львова-Белова. У мальчика теперь пятеро братьев и сестер, он поступил в юридический колледж и уже осваивается в новой жизни. Как произошла эта судьбоносная встреча, узнал aif.ru
Львова-Белова рассказала aif.ru про сироту из Мариуполя, которого она взяла в свою семью. Из-за обстрелов квартира полностью сгорела, и подросток вместе с приемными родителями был вынужден жить в подвале. После череды событий над ребенком оформили опеку, сделали регистрацию в Москве, и он смог поступить в столичный колледж.
«Филипп появился у нас в семье в июне, — говорит многодетная мама Львова-Белова. — Он приехал из Мариуполя в составе группы детей, которые были найдены во время военных действий в подвалах. Как только город освободили, ребят вывели из укрытий и привели к гуманитарному пункту, откуда их забрали российские военные».
Детей эвакуировали в Московскую область.
«Первоочередной задачей было просто увезти их подальше от военных действий, дать возможность отдохнуть и восстановиться, — рассказывает Мария, — и дальше уже разобраться с их последующим жизнеустройством. Когда мы встречались с детьми, один мальчик сразу запал в сердце. Я почувствовала, что он мне словно родной. Думаю, что это было взаимно. Хотя он вел себя как обычный подросток, которому якобы это было совершенно не нужно».
Мама Филиппа умерла, когда ему было 11 лет. А так как подросток был очень смышленым, то попросил бывшего сожителя мамы оформить над ним опеку — чтобы не попасть в детский дом. Но договорились жить самостоятельно — ребенок сам по себе, а мужчина сам. Когда начались военные действия, квартира у них сгорела. Подростку отдали документы и сказали, что он может идти куда хочет.
Сейчас парню 16 лет. Он поступил в юридический колледж в Москве, потихонечку осваивается в новой жизни. Теперь у него пятеро братьев и сестер. «У меня всего десять детей — пятеро рожденных и пятеро приемных, — поясняет Мария Алексеевна. — Четверо старших уже взрослые, сын недавно женился, дочь замужем, еще двое тоже живут самостоятельно. Так что Филипп стал сейчас шестым ребенком в семье».
Любопытная деталь, рассказанная Львовой-Беловой, иллюстрирует, как учили в школе детей на Украине, вкладывая им в умы совершенно иную историю России. «В колледже Филипп сдавал историю и был очень удивлен, когда получил “двойку”. Он не мог понять, почему не смог сдать предмет, ведь в школе хорошо его знал», — говорит его приемная мама.
Кстати, еще 13 молодых ребят с инвалидностью у Марии Алексеевны находятся под опекой. Но живут они не вместе с ней, а с сопровождением специалистов в специально построенных для них коттеджах. По ее словам, оформление опеки было единственным способом забрать их из психоневрологического интерната. Например, в Пензе построен уже не один дом для сопровождаемого проживания ребят на колясках, с ДЦП, незрячих. Сейчас такие проекты развиваются и в других регионах.
«А что касается Филиппа, я не могла поступить иначе, — признается Мария Алексеевна. — Помимо чувства, что это очень близкий мне человек, есть и другой мотив. Ведь устройство детей в семьи — это моя профессиональная работа. Сейчас мы занимаемся детьми-сиротами из Донбасса и других освобожденных территорий. Мне кажется, было бы не совсем правильно, если бы я лично никак не участвовала. Мы же звоним губернаторам и говорим — давайте поддержим, поможем подобрать семьи, это сложная категория детей. На что мне могли бы справедливо возразить: “Ну а сама-то возьми...” А теперь я могу сказать — вот я взяла ребенка, и вы нас поддержите».
При этом Львова-Белова подчеркнула, что в СМИ часто приводятся некорректные формулировки. В частности, пишут об усыновлении детей из Донбасса. Это не так. Над детьми оформляется опека, что никак не ограничивает их прав на общение с родственниками на Украине, ребенок может вернуться на родину, если захочет. Опека лишь предполагает, что приемная семья выполняет функции по воспитанию и присмотру за ребенком.
«Важно, что я на своем собственном опыте прохожу все этапы интеграции в наше общество детей, переживших военные действия, у которых есть посттравматический синдром, — объясняет многодетная мама. — И я могу видеть, как этот синдром проявляется у детей. Ребенок три дня учится, а потом три дня болеет. Это как раз и есть посттравматический синдром. Им тяжело пережить и забыть. Мы сейчас готовим специальные программы, обучаем специалистов для реабилитации детей, которые пережили военные действия. И вот эта личная практика мне очень помогает».
Хотя больше трех сотен ребят из Донбасса уже обрели родителей, тысячи еще ждут, когда у них будет семья. Детский омбудсмен сообщила, что информация о них будет размещена в государственном банке данных. Чтобы те, кто хочет взять ребенка, имели такую возможность.
