Сегодня, 10 ноября, великому русскому конструктору, создателю легендарного автомата Михаилу Тимофеевичу Калашникову исполнилось бы 100 лет…
Биография Михаила Калашникова больше напоминает невероятный прыжок к успеху былинного сказочного героя, человека невероятно талантливого, находчивого, человека большой души и большой мечты. О жизненном пути и личных качествах конструктора телеканал «Царьград» побеседовал с теми, кто знал его лично: режиссёром документальных фильмов о Калашникове Андреем Никишиным и дочерью изобретателя Еленой Михайловной Калашниковой.
Ц.: Андрей Викторович, Вы автор целой серии документальных фильмов о Михаиле Тимофеевиче Калашникове. Сейчас ведёте съёмки очередной картины. Как получилось, что жизнь свела вас с ним и его семьёй и как родилась идея создания этих фильмов?
А.Н.: Началось всё с того, что мой брат сделал с дочерью Михаила Тимофеевича, Еленой Михайловной, книгу под названием «Я с вами шёл одной дорогой». Он как издатель, как писатель помогал ей. А до этого тема оружия и Михаила Тимофеевича меня интересовала лишь вскользь. Когда мы познакомились с Еленой Михайловной, тогда и возникла идея съёмок фильмов про Михаила Тимофеевича. Мы подружились. Она уже тогда начала вести дневник про отца и снимала фрагменты его жизни, собственные интервью. Елена Михайловна стала собирать свой архив, который нам потом пригодился. И многие кадры, вошедшие в фильмы о Калашникове, были сняты не мной, а операторами, с которыми сотрудничала дочь Калашникова. Они начали снимать Михаила Тимофеевича ещё за два года до моих съёмок.
С момента создания автомата Калашникова прошло больше 70 лет, но он не перестаёт удивлять мир. На днях…
Совместно с Еленой Михайловной был сделан первый фильм «Просто Калашников». Затем мы сняли второй, третий, четвёртый, сейчас пятый. Последние фильмы — по его роману, по его мемуарам «Траектория судьбы». Сегодня мы делаем уже пятый фильм, к столетию, и уже практически его закончили. В картине будет то, что осталось за кадром и чего нет у других авторов фильмов о Калашникове.
Ц.: Как говорится, если человека что-то зацепило, то он это снял. А если не отпускает, то снимает постоянно. Вас так сильно зацепило, что теперь не отпускает?
А.Н.: Когда я пишу сценарий, когда говорю о Михаиле Тимофеевиче, то всегда называю его дедом, потому что у меня отношение к нему как к деду, родному человеку. Такой у нас с Калашниковым образовался контакт и такое общение, которое позволило мне несколько неформально подойти к нему.
Самое главное на съёмках – создать атмосферу с героем. Как говорил Станиславский, режиссёр должен утонуть в актёре. Так произошло и в нашем случае. Михаил Тимофеевич — человек очень добрый, поэтому мы быстро нашли контакт, и песни пели, и танцевали, и шутки шутили, и ходили на рыбалку, гуляли по его дачному участку. И разговоры были на разные темы: от истории его жизни и до его отношения к сегодняшнему дню, от олигархов до молодёжи, от женщин до его первой любви и так далее. Поэтому то, что не вошло тогда в эти первые фильмы, войдёт сейчас. Михаил Тимофеевич не может не зацепить.
Руководитель Федерального агентства по промышленности Борис Алёшин, конструктор Михаил Калашников и гендиректор ФГУП «Рособоронэкспорт» Сергей Чемезов (слева направо) во время конференции, посвящённой празднованию 60-летия автомата Калашникова АК-47. Москва, 2007 год. Фото: Григорий Сысоев/ТАСС
Ц.: А в чём состоит этот секрет Михаила Тимофеевича и в чём секрет его успеха? Ведь у него не могло не быть недоброжелателей, завистников.
А.Н.: Да, завистники были. Я спросил у него во время съёмок фильма, приходилось ли ему бороться с завистниками. Он сетовал на то, что завистники были и он поначалу даже им отвечал, но потом решил, что это бесполезно. Конечно, у Михаила Тимофеевича существуют какие-то тайны, какое-то второе дно там есть. Тогда вообще было такое время, что необходимо было создавать новых героев. Михаил Тимофеевич очень хорошо подходил на эту роль: крестьянский парень из простой семьи, при этом он был очень талантливым. А когда человек талантлив, то его и тянут, делают флагом. В данной ситуации, если бы за ним ничего не стояло — ни ума, ни фантазии, то его бы и не тянули. А Главное артиллерийское училище (ГАУ) было за него вообще горой, потому что они видели в нём перспективу. Её в нём видели генералы, инженеры, люди в погонах. Это ведь не какие-то там выскочки.
Два в одном: «Калашников» покупает НПО «Молния», спасая его от банкротства, и тем самым открывает для себя…
Понимаете, любой профессионал, инженер прекрасно видит в деталях конструкции то, чего не было раньше. Задумайтесь: в 1941–1942 годах ни с того ни с сего внезапно неизвестно откуда появившегося парня без образования берут в Главное артиллерийское училище в Москве просто потому, что он изобрёл какую-то «стрелялку». Люди сейчас этого не понимают. Он долго был старшим сержантом и в этом звании пришёл в училище, где не было людей со званием ниже старшего лейтенанта. Там уже были его будущие большие друзья — прославленные конструкторы Анатолий Барышев, Николай Афанасьев. Они все потом тоже получили звание Героев. Они были капитанами, лейтенантами, все с высшим образованием, но все были на одной волне. Жили в одной комнате, он при них рисовал свои чертежи. Конечно, помогла Екатерина, супруга, потому что она была чертёжницей.
Но поставьте себя на место Калашникова: он сидит среди этого окружения известнейших оружейников, лауреатов госпремий, Героев Советского Союза. Он понимает, что у него что-то получилось, но в то же время осознаёт, что на их уровне он всё равно мальчишка. Однако получаться у него стало не потому, что его поддерживали полковники из ГАУ. Никто ведь не давал им распоряжения: мол, найдите мальчика с русской фамилией, желательно из Ивановской губернии или из Сибири, и сделайте из него героя. Разве можно было так сделать? Нет. У него был большой талант и большое желание работать.
Кто у кого украл идею штурмовой винтовки, и причем здесь российские либеральные СМИ?
В чём секрет успеха? Михаил Тимофеевич — это образ сказочного героя, эдакого Колобка, который от всех ушёл, или образ Ивана-царевича. Как говорил Булат Окуджава, он, как лодочка, себя построил и отправил в плавание. Вот Михаил Тимофеевич сам себя сделал и отправил. И плавание оказалось безумно удачным. Из ссылки сбежал, с автоматом на гауптвахту не попался. Парень прошёл сквозь все трудности и вышел победителем.
Ещё в нём было внутреннее самолюбие, какая-то сибирская смекалка.
Ведь, помимо АК, Калашников создал ещё 150 образцов, из них не все приняты на вооружение, а лишь 10–15. А ведь он создавал и создавал эти образцы, делал и делал, это была его академия, он и сам учился. У него ещё в детстве, в школе, была идея создания вечного двигателя. Когда он уже служил в армии и попал в танковые войска, сделал сразу три прибора для танков (включая счётчик моторесурса. — Прим. Царьграда). Один из приборов увидел Георгий Жуков и отправил его в Москву. Прибор проверили и отправили на ленинградский завод. Там профессионалы, специалисты с высшим образованием, инженеры, буквально одурели, сказали «да» и запустили его в серию. То есть пацан сделал три прибора. Опять-таки самоучка с пятью или семью классами. Тут можно вспомнить и Лескова с его Левшой, подковавшим блоху, и другие сказочные истории о русской смекалке.
На уроке по изучению автомата Калашникова АК-74 в кадетской школе-интернате № 6 «Московский Георгиевский кадетский корпус». Фото: Виталий Белоусов/ТАСС
Ц.: Но при всём этом Михаил Тимофеевич был очень скромным человеком без особых запросов?
А.Н.: Да. Как он говорил, много ему и не надо было. Во-первых, дача. Он очень любил свою дачу со своими парниками, хозяйством. Сам любил солить и грибы, и огурцы, и капусту — по своим рецептам. У него была такая совершенно крестьянская психология. Он любил простую пищу, не претендовал ни на какие безумные застолья. А во-вторых, ему и некогда было об этом думать, как он говорил, потому что и отдыхать было некогда, отдыхать он не любил. Его дочь рассказывала, как он противился поездкам в отпуск и за границу, называя это «барством». А всё потому, что у Михаила Тимофеевича было большое желание творить, не терять времени праздно, состояться, принести пользу.
Калашников до последнего работал — даже после того, как пережил сердечный приступ и клиническую смерть во время поездки на оружейную выставку в Оман. Он приехал, быстро оклемался и всё равно каждое утро выезжал на работу на завод.
А что касается его жизни, она действительно была очень скромной. Если посмотреть и дачу, и обстановку, и квартиру — это всё безумно скромно. Половина мебели самим сделана, от деревянных столов до стульев. Но у него и подарки, конечно, были. И от Муаммара Каддафи, и от Фиделя Кастро, и от многих-многих других. Это всё он потом передал в Артиллерийский музей в Санкт-Петербурге.
Ц.: А он вам рассказывал, о чём мечтает?
А.Н.: Об этом он рассказывает в моём фильме. Хотел прожить до последнего так, чтобы было здоровье, чтобы мог «на своих двоих уйти, не быть доходягой». Мечтал достойно жить и достойно уйти, не валяться прикованным к кровати, очень этого боялся.
Он всё время говорил: надо что-то делать, нельзя сидеть без дела, нужно работать, двигаться. Поэтому у него каждый день в шесть утра начинался с того, что он ходил по участку, убирал дорожки зимой, летом и осенью, что-то делал постоянно. Сам пилил, колол дрова. И это в 90 лет. Это же уникально! Потом он быстро ушёл из жизни после болезни, оставаясь при этом в хорошей памяти и реагируя на окружающую жизнь.
Завершающийся Международный военно-технический форум «Армия-2017» потряс публику несколькими невероятными…
Ц.: А если говорить о его взаимоотношениях с властью, то у него никогда не было каких-то особенных проблем?
А.Н.: Да, проблем с руководством не было никогда. Они его оградили, потому что любой оружейный конструктор — это человек закрытый. Никто его особенно не видел, хотя он был депутатом Верховного Совета нескольких созывов от своего Ижевска. Он ездил на все эти съезды Совета, был знаком с космонавтами Георгием Береговым и Валентиной Терешковой, с Михаилом Шолоховым был знаком. Но это ведь всё определённая тусовка, а простой народ Калашникова особенно не знал. Он тогда на работу и домой с работы ходил пешком. Никто об этом и не знал.
У него был небольшой трудный период в жизни после того, как сменилось руководство в стране и к власти пришёл Никита Сергеевич Хрущёв. Тогда началось некое гонение, борьба со сталинским наследием и он попал под это как лауреат Сталинской премии. Плюс, конечно, Хрущёв тогда сказал, что всё это оружие надо на свалку, всё это вчерашний день. Будем бомбами воевать, ракетами, а автоматы — это уже пещерная техника. Поэтому и отношение соответствующее было. Но этот период был недолгий.
А в 90-е годы Борис Ельцин наградил его двумя орденами, присвоил звание генерал-лейтенанта. Но Калашников всё равно оставался при своём мнении, не любил Ельцина, критиковал. Он не мог простить ни Беловежской Пущи, ни разрушения Советского Союза, переживал, когда по Белому дому начали стрелять. Его больше всего убивало то, что стало потом твориться в бывшем СССР, когда стали стрелять друг в друга. Он говорил: как же так, мы вместе воевали, вместе одержали Победу, как же мы можем теперь быть врагами?
…Позже, в 2009 году, в 90-летие конструктора, тогдашний президент России Дмитрий Медведев наградил Калашникова Золотой звездой Героя России.
Американское издание National Interest предупредило об угрозе, которая исходит от разрабатываемых в России…
Ц.: А из-за общения с американцами, конструкторами и коллекционерами из США проблем не было?
А.Н.: Действительно, Михаил Тимофеевич потом сдружился со знаменитым американским историком оружия Эдвардом Иззелом, общался с создателем М16 Юджином Стоунером и многими другими. С Иззелом была интересная история. Дело в том, что ещё в 70-е годы американский историк написал письмо Калашникову, но тот на него не ответил. Как рассказывал Михаил Тимофеевич, он не посчитал правильным вступать в контакт с американцами в разгар холодной войны. Это ведь был тот период, когда в США обсуждали подлодку К-19 (её столкновение с американской субмариной Gato. — Прим. Царьграда), когда наши победили в хоккей канадцев, когда мы были очень близки к новой мировой войне.
Калашникову потом позвонили из Министерства иностранных дел и спросили его: почему, дескать, вы не отвечаете знаменитому американскому историку? С тех пор они переписывались, но увидеться смогли лишь в 1990-е годы, когда Михаил Тимофеевич приехал в США по приглашению Иззела. Там же они общались и со Стоунером. Я думаю, они нашли общий язык, потому что Стоунер тоже был очень простым человеком, из фермерской семьи, без высшего образования, но в то же время он стал изобретателем М16. То есть это такой классический пример реализации американской мечты, когда бедный парень становится знаменитым и богатым.
Памятник Михаилу Калашникову в Москве. Фото: Anton Belitsky/Globallookpress
Ц.: Значит, история Калашникова — это такая история русской мечты?
А.Н.: Да, безусловно. Скромный парень из крестьянской семьи поднялся высоко, добился успеха благодаря своему таланту и любви к Отечеству. Однако в ситуации со Стоунером почему-то ни у кого не вызывает вопросов тот факт, что сын фермера смог создать лучший на тот момент американский автомат, а у нас до сих пор ходят лживые слухи, что Калашников, видите ли, не мог сам придумать свой легендарный автомат. Тут надо ещё раз напомнить, что создание АК шло на глазах очень у многих и все видели, как он его придумал, чертил, оттачивал детали.
Ц.: Да, но при этом именно автомат Калашникова разошёлся по всему миру, а не М16 Стоунера. Михаил Тимофеевич вообще не переживал, что его оружие вскоре взяли в руки боевики, террористы?
А.Н.: Он всегда объяснял это тем, что боевики и террористы выбирают автомат Калашникова потому, что он самый лучший. Даже американцы во время войны во Вьетнаме выбрасывали своё оружие и брали автоматы Калашникова вместе с нашими боеприпасами. Потому что надёжно. Вспомните и фильм «Рэмбо»: из чего он там стреляет, когда из воды выныривает? И пошло-поехало.
На международной оборонно-промышленной выставке IDEX-2019 проявилась новая тенденция в развитии беспилотников…
Это всё потому, что М16 не мог выдержать то, что автомат Калашникова выдерживает легко. Причём сейчас американцы снимают и выкладывают много видео испытаний автомата Калашникова. Он у них там горит, но стреляет, а когда от температуры оплавилось и согнулось дуло, то его просто выправили кувалдой — и автомат снова стреляет точно в цель.
Думаю, что внутренне у Калашникова была какая-то гордость, что это его изобретение разошлось по всему миру. А боевики и террористы используют не оригинальные автоматы Калашникова — там многое болгарское и китайское, это уже не натуральное, это реплика или копия. Но это ведь надо было придумать такую схему, которая начала жить собственной жизнью.
Что касается войн, то Михаил Тимофеевич говорил, что он находится и всегда находился вне политики. Его работа была разрабатывать оружие для своей страны. Так же поступал и Стоунер, делая М16 для США. Поэтому у них и было это братство вне политики, потому что политика — это уже совершенно другие мозги и задачи, к которым конструктор оружия уже не имеет прямого отношения, так как не принимает решения о том, кому продавать экземпляры.
Ц.: Подводя итог, охарактеризуйте Михаила Тимофеевича несколькими словами. Какие эпитеты приходят на ум, какой он был? И остаются ли такие люди сегодня или они уже безвозвратно уходят?
А.Н.: Калашников был умным, добрым, весёлым человеком, с юмором, ироничный, саркастичный, но в то же время этакий хитрый дедушка, себе на уме и с огромным своим внутренним миром, в котором жил. Я думаю, таких людей больше нет. Уже ушли и другие конструкторы, которых мы снимали. Барышев, Афанасьев, Шипунов, Грязев. Каждый из них интересен по-своему, но в них не было того, что было в деде, — какая-то безумная лёгкость, ироничность, он мог пошутить над собой и с юмором ко всему относился.
Россия собирается сделать еще один шаг в сторону либерализации оружейного законодательства. Госдума приняла на…
Вообще, я считаю, что Михаил Тимофеевич создал один из главных символов нашей страны. Автомат Калашникова нужно воспринимать так, как сейчас воспринимается русская водка. Как виски у шотландцев и англичан и как коньяк у французов. Так и автомат Калашникова — это наше достояние, часть нашей культуры и её символ. Простота, надёжность и убойная сила. И этим всё сказано.
Накануне 100-летия со дня рождения Михаила Тимофеевича Калашникова телеканал «Царьград» побеседовал также с его дочерью Еленой Михайловной. Она поделилась воспоминаниями об отце, рассказала о семейной жизни конструктора и о деятельности фонда его имени.
Ц.: Елена Михайловна, когда вы вспоминаете отца, какие детские воспоминания приходят на ум?
Е.К.: Я его больше взрослым вспоминаю. В том плане, когда я уже была взрослой и когда у нас были совместные поездки. Например, в США в начале 90-х — это вспоминается более явно. А в детстве папа иногда спрашивал, в каком классе я учусь. Вот это единственное моё воспоминание. Меня такой вопрос обижал, но на самом деле я понимала, может быть, он хотел так пошутить. Но если он даже не шутил, то я сейчас понимаю, что он мог и не знать, в каком я классе учусь. Поскольку у него другого рода проблемы и жизнь была в основном в работе и в творчестве.
Елена Михайловна Калашникова на открытии памятника Михаилу Калашникову в Москве. Фото: Komsomolskaya Pravda/Globallookpress
Ц.: То, что АК-47 известен во всём мире, неоспоримый факт. Но есть публикации, где говорят, что Михаил Тимофеевич жалел, что его имя связано с автоматом.
Е.К.: Это опять придумки. Ты сделал свою работу так, что многие люди тебе благодарны. Этот автомат спас жизни многих людей, которые были с этим оружием в Афганистане. А вьетнамцы, маленькие вьетнамцы, когда они сбивали самолёты? Как тут можно сказать, что нужно волосы рвать на себе, если ты спас жизни?
Когда отца не стало, я читала эти статьи, люди комментировали и говорили: мол, у меня автомат номер такой-то, я с ним прошёл такую-то войну, он мне спас жизнь. Или — большое вам спасибо, ваше оружие спасло жизни многих.
Он делал оружие для защиты своих солдат. Папа всегда говорил: я сам был солдатом, я понимаю. Это личное оружие, это то, что у тебя остаётся, когда больше ничего нет. Если ты будешь в танке, в самолёте и что-то случилось, то ты остаёшься с этим оружием один на один с противником. Поэтому это оружие называется личным, только на него надеется человек. В той же Америке к нему подходили люди, жали руку и говорили спасибо за то, что автомат спас им жизнь.
«Он пугает, а мне не страшно». Эту знаменитую фразу произнес Лев Толстой, когда дочитал «Повесть о семи…
Ц.: То есть все публикации, что якобы Михаил Тимофеевич жалел, что изобрёл этот автомат, — это инсинуации?
Е.К.: Ну тогда надо пожалеть, что он стал Героем России, дважды Героем Социалистического Труда, что у него три ордена Ленина, Красная Звезда в 1946 году, когда ему было-то всего ничего. Причём она и за участие в войне, и за участие в тех разработках, которые он делал во время войны.
Конечно, он жалел, что оружие попадает в бандформирования, используется людьми, которые не имеют на это право. Он всегда говорил, что оно должно находиться под строгой охраной и только у военных. Оно не должно гулять по свету, это же не предмет первой необходимости, а оружие. То есть это серьёзная, строгая сфера. Она всегда должна быть под контролем, а если контроль ослаблен, то извините, это же не конструкторы ослабляют и даже не те, кто на заводе производит, это не они. А это те, кто управляет.
Он всегда говорил: это политики виноваты — конструктор не виноват, мы делали для своих солдат своё оружие. Что он, что Юджин Стоунер, когда тот делал винтовку М16. Он тоже был капрал Второй мировой войны. Тоже понимал, что такое личное оружие, что такое вообще чувство солдата, когда ты один на один с бедой, а надежда у тебя только на это оружие. Если оно подведёт, то и жизни ты лишишься.
Нет, я уверена, что это всё какие-то придумки. В Америке, я свидетель, очередь стояла пожать руку — просто пожать руку отцу. И говорили: спасибо за ваш вклад в мировую историю, сэр. Или стихи дарили в рамочке. Астронавты стояли в очереди пожать руку Калашникову. Наверное, не было бы этих встреч и не было бы таких слов, если бы на самом деле он не был достоин благодарности многих и многих людей. Если был бы мир во всём мире, конечно, Михаил Тимофеевич первый в очереди стоял бы за этот мир и всеобщее разоружение.
Ц.: Мечтал ли Михаил Тимофеевич изобрести что-то для мирной жизни?
Е.К.: Да. Он бесконечно изобретал что-то. Например, отремонтировал какой-то замок так, что он будет ещё 150 лет работать. Или я узнала о ещё одном маленьком изобретении. Тут на выставке есть орден Красной Звезды, и когда я принесла его сдавать и его описывали, обнаружилось, что у него исправлено крепление. Для меня это было очень неожиданно. Он, видимо, решил, что оно было неудобно сделано: каждый раз, если перевешиваешь его с кителя на китель или пиджак, необходимо было колоть дырку, это бесконечная проблема. А он взял и сделал там что-то вроде булавочки. Когда он это сделал, я не знаю. Может, в 50-е, может, в 60-е годы, а может, и в 90-е. И два ордена были с такой особенностью, с переделкой.
Майские праздники можно провести как на даче с пивом и шашлыками, так и по-мужски – с оружием в руках. Благо,…
И это очень точно характеризует Михаила Тимофеевича. Казалось бы, носи ты, винти дырки — и всё. Но у него был особенный взгляд, он видел то, что не видят другие, всегда находил себе работу, бесконечно что-то изобретал и не мог отдыхать. Говорил: сейчас подстригу траву, газон, затем надо ветки обрезать, потом я это отнесу, потом надо в сарае замок исправить, потом надо сделать какое-то приспособление… Это его неуёмная творческая черта, его характер.
Руки были у него золотые. И ум светлый и пытливый. Я никогда не видела его лежащим на диване и читающим книгу, хотя это хорошее занятие. Он только приляжет, как тут же встаёт и говорит: пойду посмотрю, как там мои дятлы, может, скворечник надо подделать. А потом находятся ещё какие-то дела. Он был работягой.
Ц.: Михаил Тимофеевич был скромным, неприхотливым в быту, равнодушным к материальным благам человеком. Ваша семья жила достаточно скромно. Не было такого, что кто-то из детей говорил: «Папа, почему ты такой великий, а мы так скромно живём?»
Е.К.: Дело в том, что, во-первых, все так жили тогда. И мы не жили так уж сильно скромно. Первая квартира, которую я помню, двухкомнатная. Конечно, нас было четверо детей и двое родителей. Но я думала, как же мы счастливы. Но в то же время квартиры напротив, рядом, в других подъездах были трёхкомнатные, и в каждой комнате жила семья, и в каждой семье было по 3–4 человека.
И вообще, эта тема никак не обсуждалась, не затрагивалась. Мы жили так же, как жили все. И это было правильно. И нас так не воспитывали, что мы почему-то заслужили более сладкой, более тёплой жизни, чем наши одноклассники. Поэтому это совершенно нас не волновало, не интересовало.
Почему американские военные предложили своим производителям вооружения выпускать русское оружие без прав и…
На моей памяти не было людей, которые жили бы как-то обособленно, чтобы им завидовали другие. У нас и машина была, и гараж. Но ездили мы на своей машине очень редко, потому что папа всё время в командировках был.
У Михаила Тимофеевича было много подарков, но он не оставлял их себе, а передавал в музей. Сейчас за эти дары коллекционеры дали бы неплохую цену на аукционах типа Sotheby’s, но папа об этом не думал, не планировал окружать себя какой-то роскошью, материальными благами.
Ц.: Известна история с концерном «Калашников», с правами на бренд АК-47, с отказом Верховного суда. Возникает ли у вас желание снова побороться за право использовать бренд АК-47?
Е.К.: Нет, такого желания нет. Я президент фонда, и у фонда есть регистрация на фамилию, на определённые классы. То есть у нас между концерном и фондом поделены эти классы на фамилию, на регистрацию. Я могу использовать имя, и мы это делаем. Потому что, например, медаль или монета, которая выпущена сейчас, серебряная, сделана благодаря тому, что право на фамилию и товарный знак есть у фонда. У нас и с Банком России есть лицензионный договор на использование имени. Поэтому надо отрабатывать то, что хотя бы имеешь. Ведь фонд занимается не тем, чтобы как следует посудиться и наконец-то зажить хорошо. Я занимаюсь фондом с 2002 года, я ни одной копейки не получала и не получаю. И штата в фонде нет. Ни одной штатной единицы, зарплату никто не получает. Там работают ветераны-оружейники, волонтёры. И если есть организации более волонтёрские, чем наш фонд, я хотела бы о них узнать.
Двое «ГРУшных» ассасинов-убийц в Англии не только пренебрегали всеми правилами конспирации, но курили…
Уже 17 лет мы проводим мероприятия для ветеранов, папиных коллег, его соратников, три раза в год. Мы их собираем. Уставная деятельность фонда — это история не только Михаила Тимофеевича, его творчества, жизни, но и истории других российских оружейников. Поэтому у нас есть буклеты Шпагина, Драгунова. Кстати, скоро будет столетие Евгения Фёдоровича Драгунова, 20 февраля следующего года. И фонд должен принять участие в праздновании этого юбилея.
Возможно, мы бюст Драгунова в Ижевске будем делать. Работы много, и вот эти деньги, которые мы надеемся получить за использование имени в том или ином направлении, пойдут на все наши творческие проекты, на фильмы, книги, буклеты, медали. Всё это стоит денег, и очень многое мы просто дарим. Значков к 100-летию мы выпустили три тысячи.
Ц.: Получается, права на бренд АК-47 у концерна «Калашников»?
Е.К.: Да. Но вы понимаете, я пошла дорогой разделения товарных знаков. Я понимаю, что либо ты застрянешь, будешь рвать на себе волосы, судиться до скончания века и ничего полезного не сделаешь, либо выберешь то, что важнее для фонда, людей. Ведь они уходят из жизни.
Если я сейчас какими-то малыми средствами не сделаю для них то, что я должна сделать, через 5–10 лет их уже не будет. Я считаю, что, используя имя Михаила Тимофеевича, мы должны успеть сказать спасибо всем тем, кто на это имя работал. Это же они работали. И технологи, и металлурги, и рабочие за станками. Я думаю, что терять время на какую-то бесконечную проблему неправильно.
22 ноября перед Военно-историческим музеем артиллерии, инженерных войск и войск связи мы будем устанавливать памятник Михаилу Тимофеевичу. Это будет папа в молодости, молодой сержант. Вечно никто не живёт, поэтому такие вещи надо просто успеть сделать. И очень здорово, что мы сейчас это успеваем.
Источник: https://tsargrad.tv
