Большинство российских нефтяных компаний выступили за продление сделки ОПЕК+, подразумевающей искусственной сокращение объёмов добычи нефти для поддержания её стремительно падающей цены. Однако в этой ситуации, когда проигравшей стороной является российская нефтяная отрасль и страна в целом, есть и свои выгодоприобретатели. И у них есть конкретные имена.
Новый вариант соглашения ОПЕК+ (страны картеля поставщиков нефти плюс ряд неприсоединившихся государств, включая Россию) будет жёстче прежнего – добычу надо будет сократить ещё на 600 тыс. баррелей в сутки. Неудивительно – с Нового года стоимость эталонного сорта Brent сократилась почти на четверть, что больно бьёт по экономикам стран, ориентированных на добычу нефти. Это относится и к России, пока не вылечившейся от нефтяной зависимости.
Логика сделки ОПЕК+ понятна: зачем продавать стратегическое сырье здесь и сейчас по низким ценам, когда можно придержать его до лучших времён.
Но есть целый ряд вопросов, на которые сторонники сделки не могут дать внятного ответа.
Недостатки ОПЕК+
Первое. Мы не знаем, когда именно наступят эти лучшие времена, а тем временем страны, сделку проигнорировавшие, наращивают добычу и отбирают рынки у «экономных» конкурентов. Условная Южная Корея, которой условная Саудовская Аравия из-за ограничения добычи недопоставила нефть, просто обратится к безусловной американской компании. И когда ограничения будут сняты, обратно к аравийцам не уйдет – зачем терять новый работающий контакт.
Инвестиции инвестициям рознь. В наше неспокойное время вложить рубль и потом его же вывести – это порой уже…
Второе. Есть нюанс, о котором Россия на переговорах по ОПЕК+ почему-то стесняется говорить, хотя на самом деле о нём кричать надо. Страны картеля (кроме Ирана) не находятся под международными санкциями, не испытывают мощнейшего давления по целым секторам экономики, а большинство этих секторов и вовсе не имеют. Соответственно, и потребности у нас совершенно разные: русской экономике остро требуются средства для преодоления последствий внешнеэкономических ограничений, о которых в Кувейте даже не слышали.
Третье. О нефтяной зависимости. У России она велика, но всё же много меньше, чем у стран Персидского залива, Норвегии, Венесуэлы, Алжира, Ливии: у нас есть целый ряд конкурентоспособных отраслей, и доля нефтяных доходов в ВВП существенно меньше. Более того, Россия является не только добытчиком, но и одним из крупнейших потребителей углеводородов; соответственно, снижение цен на нефть для неё куда менее критично, чем, скажем, для ОАЭ. А для развития производства и химической промышленности местами даже и полезно.
Четвёртое. Старший аналитик «БКС Премьер» Сергей Суверов напоминает, что нефть, добычу которой так надо сократить во всех странах, – далеко не один и тот же продукт. Действительно, на фоне снижения потребления в Китае мы наблюдаем явный переизбыток лёгкой светлой нефти, которую производят страны ОПЕК и США. Но уральские месторождения России – это тяжёлая сернистая нефть, которую на мировой рынок не поставляет практически никто другой, ибо основные наши конкуренты в этом сегменте, Иран и Венесуэла, находятся под ещё более суровыми санкциями. При этом масса нефтеперерабатывающих заводов по всему миру технологически настроены на работу именно с сернистым сырьём. Оно не лучше само по себе, но вот такая ситуация сложилась на данный момент.
То есть под предлогом поддержания цен нам фактически рекомендуют сократить добычу нашего востребованного продукта в обмен на сокращение добычи другого продукта, которого в мире действительно переизбыток. При этом США, например, никаких переговоров по вступлению в соглашения не ведут, а спокойно захватывают всё новые и новые рынки. Таким образом, ОПЕК+ работает в первую очередь на американскую экономику и против российской.
Пятое. Партнёр консалтинговой компании RusEnergy Михаил Крутихин констатирует, что «попытки регулировать рынок путем манипуляций с предложением нефти попросту перестали работать. Нефти из разных источников стало так много, что даже крупные пробои в снабжении оказывают очень слабое воздействие на цены. На рынке воцарились не продавцы, а покупатели». То есть ОПЕК+, при всех своих перечисленных недостатках, ещё и не выполняет базовую задачу – удержание цен на достаточно высоком уровне.
Qui bono?
Пять. Пять серьёзнейших возражений, каждого из которых достаточно для того, чтобы выйти из сделки и забыть про неё как про кошмарный сон.
Почему же Россия так упорно наступает на эти грабли? У каждой проблемы есть имя и фамилия, в данном случае это Леонид Михельсон, не раз возглавлявший список русского Forbes. Самый влиятельный акционер нефтегазовой компании «Новатэк», он не скрывает удовлетворённости происходящим: «Конечно, нас радует продление этого соглашения. Мы считаем, что у нас инвестиционных возможностей в связи с этим соглашением будет больше».
Действительно, «Новатэк», занимающий относительно скромное место на российском нефтяном рынке, показывает рекордную прибыль (рост в 8 раз по итогам третьего квартала), ибо его соглашение о сокращении добычи практически не затрагивает. А главное – контракты «Новатэка» по сжиженному природному газу привязаны к нефтяной корзине, и некоторый рост цен в случае ужесточения условий ОПЕК+ приведет к дальнейшему росту и без того рекордной сейчас прибыли компании. Близость Михельсона к Кремлю позволяет ему время от времени продавливать выгодные для себя решения, даже несмотря на относительно скромный масштаб деятельности «Новатэка».
Второй крупный лоббист ОПЕК+ в России – «Лукойл» Вагита Алекперова, советского замминистра нефтяной и газовой промышленности, сохранившего и приумножившего с тех времен колоссальные связи. Месторождения «Лукойла» старые, разведка новых ведётся крайне вяло, соответственно добыча сама по себе понемногу уменьшается. Только за послежние пять лет добыча на российских месторождениях «Лукойла» упала на 5,2% при среднем росте по отрасли за этот же период на 5,5%. И, конечно, «Лукойлу» выгодно, чтобы сокращали добычу и конкуренты, имеющие огромные разведанные запасы и молодые месторождения.
«Для «Лукойла» соглашение ОПЕК+ является настоящим спасением. Мы его поддерживали с первых дней, и я его сегодня поддерживаю. ОПЕК+ должен сохраниться навсегда — это мое мнение», — говорил Вагит Алекперов.
На руку играет соглашение ОПЕК+ и другому крупному российскому производителю — «Сургутнефтегазу». В компании признавали, что более 30% их месторождение явлется нерентабельными.
В то же время крупнейшие компании, делающие наибольшие вливания и в бюджет страны, и в Фонд национального благосостояния, несут ощутимые потери. «Роснефть» смогла в 2019 году удержать добычу на уровне прошлого года, но новый вариант соглашения шансов на это не оставляет. «Газпром нефть» уже почувствовала сокращение добычи. Доцент департамента политологии финансового университета при правительстве РФ Леонид Крутаков перечисляет: «Уже был перенесен ввод в эксплуатацию Русского и Юрубчено-Тохомского месторождений, сдвинулись сроки по проектам Таас-Юрях, Тагульское и Куюмбинское… С 2007 года добыча нефти в России выросла лишь на 10%, тогда как в США, Бразилии и Ираке – на 87%, 50% и 111% соответственно». Каждый сдвиг сроков по проекту, консервация месторождений, высвобождение персонала – это огромные расходы и сокращение числа рабочих мест.
* * *
Продление участия России в соглашении ОПЕК+ приведёт ко второму подряд снижению годового ВВП в долларовом исчислении и к торможению реализации национальных проектов из-за недостатка средств в бюджете. Это прямо противоречит целям, озвученным президентом в его январском послании к Федеральному собранию и последующих заявлениях.
Источник: https://tsargrad.tv
