О забытой вине русских и незаслуженном обвинении болгар в беспричинном предательстве и неблагодарности …
9 сентября сего года в Болгарии произошли очень
неприятные события. Впервые после наступления перестройки и гласности
ревизионистские выступления наших экс-братьев из Болгарии перешли из плоскости
антикоммунистической в плоскость откровенно русофобскую.
Про «неблагодарность» славян у нас уже кто только не
напоминал в последнее время.
Как не вспомнить исполненные горечью слова великого
славянофила И.С.Аксакова, сказанные им в качестве комментария решений
Берлинского конгресса.
По образному выражению великого славянофила И.С.Аксакова:
«Едва сдерживая веселый смѣхъ, съ
презрительной ироніей, похваляя твою политическую мудрость, Западныя державы,
съ Германіей впереди, нагло срываютъ съ тебя побѣдный вѣнецъ, преподносятъ тебѣ
взамѣнъ шутовскую съ гремушками шапку, а ты послушно, чуть ли не съ выраженіемъ
чувствительнѣйшей признательности, подклоняешь подъ нее свою многострадальную
голову!» (Аксаков И.С. Речь, произнесённая в Московском славянском
благотворительном комитете. Сочиненія И. С. Аксакова. Славянскій вопросъ
1860-1886. Москва. Типографія М. Г. Волчанинова. 1886).
В той традиции осмыслении исторического процесса, который
можно считать некой «корпоративной нормой русского православного
патриотического мировоззрения», Берлинский процесс всегда считался одной из
наиболее горьких вех.
Нет нужды напоминать читателю о том, что следствием
Берлинского конгресса стало не просто уменьшение территории возрождённой
Болгарии почти в 3 раза, но и тот факт, что позиции России на Балканах после
победоносной войны не укрепились, а ослабели. Ценой Русской крови, пролитой в
войне с турками, были усилены позиции не только Вены и Лондона, но даже и
Берлина, который выглядел весьма привлекательным не только в глазах турок, но и
в глазах болгар, ставших свидетелями публичного унижения России.
Это всё понятно.
Непонятно другое: почему вышло так, что русские патриоты
— как любители Отечественной истории, так и чиновники, профессионально
занимающиеся темой, — ни разу не осмеливались озвучить вот такую постановку
вопроса: «А может быть "братушки" не так уж и неправы в своём
разочаровании политикой Санкт-Петербурга»?
Мы продолжаем считать, что во всех наших бедах и унижении
виноват «англичанка», которая «гадит», вкупе с неблагодарными Габсбургами. Ну,
ещё и «братушки», которые заразились в парижах идеями
буржуазно-националистическими, поэтому «не приходили в восторг от знакомства с российской
политической моделью».
Во-первых, национальное возрождение было реальностью XIX века. Реальностью, игнорировать которую было просто не
очень трезво. На основе культурных стандартов, создаваемых выдающимися представителями
культуры и искусства и тиражируемых заинтересованными кругами высших эшелонов
власти, и фабриковались политические нации.
Люди повсеместно в Европе самоопределялись не в качестве
«подданных той или иной короны», и даже не в качестве «исповедующих тот или
иной (религиозный) закон», а в качестве представителей того или иного племени.
И если раннее славянофильство можно обозначить в качестве
попутки популяризировать некую теоцентрическую идеологию взамен
властецентрической или антропоцентрической, то уже наши панслависты были самыми
обычными буржуазными националистами, которые просто проиграли информационную
войну националистам англо-саксонским.
Итак, поддержав пламя национального возрождения южных
славян, нужно было — по логике вещей — и конструировать государственные
образования, которые должны были бы возникнуть на месте разрушенной Османской
Империи, именно исходя из логики буржуазно-националистической.
Значит, нужно было понимать, что Фракия будет ареной
противоборства национализма греческого с национализмом болгарским; Македония —
ареной ЯРОСТНОГО противоборства национализмов славянских против панэллинизма, а
затем и междоусобного сербо-болгарского. Нужно было понимать, что не только у
Болгарии, но также и у всех остальных прочих пробуждающихся народов будут свои
претензии.
В результате получилось так, что все балканские народы,
кроме болгар, отнеслись к решениям Берлинского конгресса… как к чему-то
СПРАВЕДЛИВОМУ. По сравнению с решениями, принятыми в Сан-Стефано.
Т.е. Берлин, а вовсе не Санкт-Петербург, стал воплощением
справедливости.
Вот об этом надо было призадуматься нашим национальным
мыслителям.
Об этом, а вовсе не о том, что дипломаты-сердяковы ломали
комедию, англичане с мадьярами крутили свои интриги, а «братушки» оказались
неблагодарными.
Благодарны они нашим солдатикам, отдавшим свои жизни за
их свободу.
А вот наших государственных мужей — за что благодарить?
Разве могли быть довольны неболгарские балканцы такими
границами Болгарии, которые были нарисованы в Сан-Стефано?
Можно, конечно, сказать, что формируя границы
возрождённой Болгарии Игнатьев придерживался в основном рубежей, намеченных для
Болгарского экзархата султанским фирманом 1871 г.
«Из 45 епархий, входивших в экзархат, 15 имели этнически
смешанное население. Не нам определять «правильные границы», это занятие
неблагодарное и трудновыполнимое ввиду чересполосицы в расселении народов. Но
важно отметить, что представители сербов и греков, не говоря уже о румынах и
албанцах, считали намеченное в Сан-Стефано разграничение несправедливым и для
себя неприемлемым» (В.Н.Виноградов. Балканская эпопея князя А.М.Горчакова. М.,
Наука. 2005. С.267).
Но дело не в чересполосице, о которой, якобы, не знали в
Санкт-Петербурге.
Дело в том, что сербо-болгарская граница должна была
фактически стать границей сфер влияния Австрии и России. Ведь подписав
Будапештскую конвенцию, Россия фактически отдавала Сербию Австрии.
Т.е. "болгарофилия" Санкт-Петербурга (непонятная сегодня) в ущерб "сербофилии" — это просто следствие раздела сфер влияния. И в сферу влияния Австро-Венгрии отходили все сербские
края и та часть Балкан, которая впоследствии станет Албанией, а восточная часть
Балкан превращалась в «Болгарию», которая, по замыслу наших дипломатов, должна
была стать очагом русофильства.
Должна была стать. Но не стала.
Потому что двойные стандарты никогда ничем хорошим не
заканчиваются.
С одной стороны наши дипломаты воодушевлялись и
воодушевляли провозглашением идей национального возрождения, а с другой —
игнорировали реалии балканских национализмов.
Павел Тихомиров, помощник главного редактора «Русской народной линии»
Источник: https://tsargrad.tv
