АНАЛИТИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ

Вошедшие в сборник материалы посвящены различным аспектам федеративных отношений, социальной и экономической политики, национальной безопасности, перспектив развития, использования и влияния информационных ресурсов и компьютерной сети Интернет на политические процессы.

Издание подготовлено Аналитическим управлением Аппарата Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 103426, г. Москва, Б.Дмитровка, 26, Совет Федерации, Аналитическое управление. Тел. 203-85-52; http://www.council.gov.ru

Сегодня мировое сообщество в целом и Россия в частности переживают "бесшумные", но весьма радикальные изменения общественного устройства.

Суть этих изменений состоит в пусть неравномерном, из-за особенностей жизненных укладов разных народов, но вместе с тем совершенно неуклонном установлении прямых и равноправных связей всех со всеми.

Интернет-технологии, сделавшие возможность создания таких связей общедоступной и свободной от пространственно-временных ограничений, становятся вещественной основой нового, "сетевого" общественного уклада.

Интернет явился для многих ответом на потребность в снятии ограничений с возможностей действовать, возникающую в силу стремления человеческой природы расширять свободу от частных обстоятельств окружающего мира.

Причем доля таких людей в населении ведущих стран мирового сообщества, а также их влияние в обществе уже вполне достаточны для того, чтобы сделать грядущие социально-политические изменения необратимыми.

Наличие прямых равноправных связей всех со всеми, являющееся определяющим качеством сетевого общества, дает всем участвующим в них лицам такой прирост дееспособности, от которого невозможно отказаться.

Причина этого в том, что основанная на упомянутых выше связях сетевая организация взаимодействия, которую для краткости можно назвать сетевым обществом, или Сетью, порождает следующие обстоятельства.

Во-первых, резко снижается потребность в построенных на чиноначалии управленческих конструкциях, без посредничества которых до сих пор невозможно было организовать совместную работу большого количества людей.

В условиях низкого качества коммуникаций такие конструкции были необходимы, но теперь передавать управляющее воздействие выгодней не по состоящей из чиновников цепочке, а посредством интернет-технологий.

Причина этого - в "родовых" свойствах бюрократических систем управления, таких, как высокие расходы на содержание, подчиненность главным образом целям собственного сохранения и укрепления, подавляющая инициативу зависимость каждого служащего от вышестоящего должностного лица.

Во-вторых, социальный статус участвующих в каком-либо деле перестает быть довлеющим обстоятельством, определяющим их поведение.

Каким бы ни было занимаемое человеком положение в обществе, оно накладывает на его действия всякие формальные ограничения, которые, не имея отношения к сути дела, тем не менее способны до безобразия извратить его ход.

Кроме того, господствующее сейчас представление о том, что значимость личности соответствует ее социальному статусу, является достаточно грубым допущением, поскольку сам по себе номинал не гарантирует содержания.

В Сети же социальный статус можно не принимать во внимание и действовать, учитывая только дееспособность и честность вовлекаемых лиц.

Причем найти людей с нужными качествами в условиях Сети гораздо проще, чем при использовании любой из ранее известных форм взаимодействия.

Дело в том, что, в отличие от традиционных общественных укладов, Сеть позволяет одномоментно и почти без затрат устанавливать большое количество прямых контактов и этим радикально облегчает обнаружение искомых партнеров.

В-третьих, совершенно очевидно, что сетевая организация взаимодействия резко повышает скорость решения практически любых вопросов. Причем расходы на получение требуемых результатов не растут, а значительно сокращаются.

Таким образом, Сеть дает своим участникам решающие преимущества перед теми, кто ведет дела, опираясь на систему опосредованных отношений.

Полноценное становление сетевых связей пока что сдерживается недостаточной развитостью технических средств - индивидуальных устройств, которые бы на основе беспроводного доступа обеспечивали передачу данных в любой форме представления, будь то звуковая, видео- или печатная информация.

Однако опытные образцы таких устройств уже существуют и по имеющимся оценкам через несколько лет будет налажено их массовое производство.

Вышеизложенное дает веские основания полагать, что в ближайшее время произойдут серьезнейшие социально-политические изменения.

Важнейшим из этих ожиданий является то, что мировым сообществом будет коренным образом пересмотрено понятие "государственный суверенитет".

Ведь в настоящее время суверенитет государства - это, по сути, суверенитет бюрократической системы управления, взявшей на себя право тем или иным способом осуществлять верховную власть на некоторой территории.

Сеть выступает более эффективным, чем государство, организатором взаимодействия, а значит, и лучшим гарантом уже имеющихся свобод личности, предоставляя ей, при этом, новые свободы. Причем такие, при развертывании которых государство утрачивает часть своего нынешнего существа.

Одна из самых очевидных из них - это свобода от государственной бюрократии, или, говоря другими словами, - свобода от гражданства.

Сеть - это общество суверенных личностей, а не общество граждан.

Более того, в Сети для любого действия всегда найдется доселе неизвестная форма его осуществления. Поэтому человеческая деятельность становится неподвластной государству, ведь невозможно же контролировать неведомое.

Эти обстоятельства определяют задающую направленность трансформации государства в состояние, отвечающее требованиям сетевого общества.

Прежде всего, следует ожидать того, что в общественном сознании будет происходить разделение понятий "страна" и "государство".

Страна дает возможность человеку знать, откуда он родом, по сути, это - составная часть его существа. Осознание принадлежности к той или иной стране является для личности одним из главных порождающих факторов.

Государство же - это применяемый обществом инструмент силового принуждения, то есть явление иной, отличной от страны, природы.

К тому же, в Сети зона эффективного применения государства весьма ограничена, в силу чего оно перестает быть достаточным условием для существования страны и понятием, совпадающим с ней "по очертаниям".

Поэтому государство как структура будет утрачивать связь с какой-либо конкретной территорией, приобретая все более международный характер.

Кроме того, становление сетевого общества означает расширение суверенитета личности за счет ослабления суверенитета государства. Это приведет к сужению выполняемых государством функций.

Там, где необходимое принуждение может быть реализовано через влияние идей или соображениями выгоды, государству делать нечего.

Сеть делает эту, свободную от государства, сферу очень широкой.

В связи с этим следует ожидать того, что верховенство полномочий государства сохранится только в сфере силового обеспечения прав человека, которые, при этом, будут неуклонно расширяться и изменяться.

В первую очередь эти изменения произойдут в части снятия налагаемых государством ограничений на свободу личности, расширения и детализации ее экономических свобод, замены права на гражданство "правом на страну", а также закрепления права на жизнь в безопасной окружающей среде.

То есть, если сейчас первейшей задачей государства де-факто является защита собственного суверенитета, то в Сети - защита суверенитета личности.

Однако наиболее конкретное руководство к действию дает политикам то, что Сеть потребует от государства большей беспристрастности поведения.

Государство, становясь под давлением Сети все более прозрачным для общества, неизбежно будет терять свои основные политические качества.

Причина этого коренится в основополагающих принципах политики, которые состоят в том, чтобы добиваться исполнения интересов тех, ради кого она проводится, реализовывать возможное, а свои мотивы и намерения скрывать.

Структура, работающая на таких принципах, является для суверенной личности постоянным источником произвола, а значит, не может устраивать Сеть.

В этой связи резко возрастает ценность второй, после политики, неотъемлемой компоненты государства - судебной, поскольку сетевое общество нуждается в родственном ей по свойствам регулирующем механизме.

Судебная система является как раз таким регулятором, так как имеет своей целью торжество справедливости, занимается установлением истины и, будучи по определению конкретным воплощением закона, прозрачна по своей природе.

Сравнение сопоставимых качеств политической и судебной систем позволяет утверждать, что в Сети государство постепенно станет структурой, в которой преобладает не политическое, как сейчас, а судебное начало.

Общий вывод из вышеизложенного состоит в том, что государство будет неудержимо становиться все более интернациональной и по преимуществу судебной структурой, занимающейся только защитой прав человека.

По мере воплощения данной тенденции понятие "государственный суверенитет" потеряет прикладной смысл, потому что государство уже не будет обладать атрибутами, такими, например, как территория или внутренние дела, которые в настоящее время позволяют применить к нему термин "суверенитет".

Причем можно ожидать, что уже примерно к 2005 году для установления сетевых взаимоотношений в мире не останется объективных препятствий.

Отсюда, в свою очередь, следует, что ориентировочно к 2015 - 2020 годам Сеть во многом приведет государство в "бессуверенное" состояние.

Изложенное означает, что в сфере государственного строительства нужно усиливать ответственность государства, а не расширять его права, развивать судебную систему, упрощая политическую, и, защищая интересы страны, не обособляться, а превращать их в интересы партнеров по мировому сообществу.

Ведь делать имеет смысл только то, что соответствует объективной направленности развития. Иные действия будут нежизненными.

Другим следствием "десуверенизации" государств является то, что они перестают быть обязательным посредниками в отношениях между человеческими сообществами, различающимися по культурно-историческим основаниям.

Вследствие этого поменяются формы протекания конфликтов, вызванных столкновением интересов этих сообществ. Представляется, что конфликты такого рода постепенно утратят межгосударственный характер и сместятся в практически бытовую сферу, в область межличностных отношений.

Этот процесс можно наблюдать уже сегодня на примере того, как в некоторых транснациональных корпорациях одна часть руководства вытесняет другую, имеющую иную цивилизационную принадлежность.

В этой связи следует ожидать того, что все более откровенно руководящую роль будут играть негосударственные инструменты идейного воздействия на властную элиту, формирующие у нее единство мнений и действий.

Такие, например, как Трехсторонняя комиссия и Бильдербергский клуб.

Политика, как вид деятельности, также станет иной под воздействием Сети.

Дело в том, что сетевое общество есть постоянно изменяющийся результат почти ежемгновенной перекомпоновки огромного числа отношений.

Поведение такой системы определяется не случившимися в прошлом событиями и не тем, чем она могла бы стать в будущем, или, иначе говоря, целеполаганием, а тем, что действует исключительно в настоящем.

То есть, Сеть откликается только на воздействие содержательной новизной.

Данное качество сетевого общества порождает целый ряд принципиально важных для политики следствий, имеющих сугубо практический характер.

Во-первых, в условиях сетевой организации взаимодействия никакая задача не может быть решена дважды одним и тем же способом.

Во-вторых, в Сети всякая работающая политическая идея есть знание о настоящем, в силу чего она требует немедленного применения. Поскольку то, что верно сейчас, Сеть, в очередной раз перестроив отношения внутри себя, неминуемо превратит в бессильные, отвлеченные соображения.

В-третьих, всякого рода четко оформленные структуры в сетевом обществе обладают лишь эпизодической, случайно возникающей дееспособностью.

В связи со сказанным выше следует ожидать, что политический опыт, суть которого состоит в опоре на извлечения из прошлого, во многом перестанет иметь практическую ценность, так как состояния Сети не повторяются.

То есть, по-настоящему "сетевым" является тот политик, чье умение видеть особенность текущего момента никак не зависит от политического опыта.

Следовательно, в сетевом обществе состоятельность политика будет определяться в основном тем, насколько он смог развить в себе способность обучаться, интуицию, а также умение мгновенно принимать решения.

Кроме того, политическую работу, по всей видимости, вскоре придется строить не на программных намерениях, а на практике кризисного управления.

Дело в том, что характерной чертой современной политики является опора на изложение того, что и как предполагается делать в обозримом будущем.

Однако в условиях Сети ответы на эти вопросы крайне недолговечны, поэтому для "сетевого политика" единственным ориентиром, сохраняющим сколько-нибудь ощутимую длительность, остается ответ на вопрос "зачем?".

По этой причине и возникает необходимость в постоянной корректировке политической деятельности, с тем чтобы удерживать адекватность реальности.

Наконец, еще одной чертой, задающей облик сетевой политики, как представляется, станет замещение политических партий и движений ситуативными конфигурациями, состоящими из самостоятельных политиков.

Сеть вынуждает быть то "правым", то "левым", а политическое лидерство дается ею под конкретную задачу, поскольку в Сети любой может стать центром.

Вышеизложенное означает, что для того, чтобы быть эффективным в Сети, нужно быть более гибким и чутким, чем в среднем сама Сеть.

Соответственно, сила политической власти будет определяться не способностью последней принудить к подчинению, а тем, в какой мере власть может добиться исполнения своих решений путем доказательства их правоты.

Однако, в первую очередь, сетевой способ ведения дел, опирающийся на интернет-технологии, изменит экономику. При этом его влияние усиливается радикальным обновлением самих способов создания базовых видов продукции.

Сами по себе интернет-технологии позволяют экономическим отношениям, а также процессу создания нематериальных благ принять электронную форму существования, особенность которой состоит в сетевом характере ее структуры, низкой себестоимости и в том, что события в ней происходят мгновенно.

Эти обстоятельства открывают новые экономические перспективы.

Так, становится возможным "бизнес со скоростью мысли", а также производство, предельно рассредоточенное по внешним соисполнителям и потому гораздо более дешевое и гибкое, чем то, что есть сейчас.

Интернет-технологии дают почти полную свободу перемещать по личному усмотрению нематериальные активы и даже выпускать собственные деньги.

Человек по силе воздействия уравнивается с организационной структурой.

В результате стираются различия между физическим и юридическим лицом, предпринимательство сжимается до формата отдельной личности. При этом средства организации работы делаются столь мощными, что на их основе могут быть созданы производства немыслимых сегодня масштабов.

К тому же, интернет-технологии, предоставляя возможность установления прямых равноправных связей между производителем и потребителем, позволяют им в своих взаимоотношениях обходиться без участия перекупщиков.

Сетевая форма экономического поведения не дает посреднику навязывать свои условия остальным ключевым участникам рыночных отношений.

В Сети посредник - это не тот, без кого невозможно что-либо продать или купить, а тот, кому производитель или потребитель по каким-то причинам передали решение вспомогательных задач по обслуживанию их взаимодействия.

Кроме того, широкое применение интернет-технологий сводит практически к нулю стоимость тиражирования всего, что может существовать в электронном виде, в том числе всевозможных методов, способов и приемов.

В этой ситуации наличие производителей, ведущих одну и ту же деятельность с разными затратами, может возникнуть только по недоразумению.

То есть в Сети меняется характер конкуренции - преобладающим становится соперничество творческих способностей, а не готовых товаров и услуг.

Нужно заметить, что интернет-технологии - это реальность сегодняшнего дня, причем их совершенствование идет по пути постоянного наращивания мощности персональных "цифровых" средств осуществления деятельности.

Та же направленность на обеспечение все большей суверенности личности преобладает и в развитии технологического уклада других сфер экономики.

Так, в энергетике появились и активно внедряются установки, работающие на возобновляемом сырье, а главное, - способные производить энергию непосредственно в точке ее потребления и ровно столько, сколько необходимо.

Ожидается, что уже в 2003 году начнется серийный выпуск так называемых топливных элементов - самого перспективного типа таких устройств.

Новые энергоустановки безопасны, не истощают ресурсы планеты и не привносят издержек, вызванных технологической необходимостью транспортировать энергию, а также вырабатывать ее в избыточных количествах.

Это в ближайшем будущем приведет к их массовому применению, в ходе которого производство энергии будет становиться все более распределенным и ориентированным на обособленного потребителя, приобретая сетевой характер.

Успехи генной инженерии, делающие ее основой всякого производства, связанного с созданием продукции биологического происхождения, также способствуют укоренению сетевых подходов к построению экономики.

Дело в том, что генная инженерия не требует для себя создания статичных организационных конструкций, в ней преобладает переносимая в электронную форму интеллектуальная компонента, а своими результатами она во многом освобождает от природной обусловленности связанные с ней виды деятельности.

Причем генная инженерия не только улучшает, но и создает новые жизненно важные вещи - от продуктов питания и средств медицины до вырабатываемого из биомассы топлива, усиливая тем самым самодостаточность человека.

Еще более серьезные, хотя и несколько отложенные во времени, экономические последствия будет иметь ожидаемое к 2015 году промышленное применение микромеханических устройств и "нано-машин", позволяющих с легкостью манипулировать веществом на уровне отдельных молекул и атомов.

Эти механизмы смогут создавать любые предметы, включая копии самих себя, причем они сделают это дешево, чисто и с небольшим участием человека или вовсе без такового, снижая стоимость средств производства почти до нуля.

Нано-технологии точно так же трансформируют производство вещественных предметов, как интернет-технологии - создание нематериальных благ.

В связи с тем, что нано-технологии обеспечивают контроль буквально за каждой молекулой, производственные мощности становятся настолько компактными и безопасными, что их можно размещать там, где нужна их продукция, а не там, где это диктуется всякого рода ограничениями.

В силу того, что молекулярные машины способны собирать себе подобных, основной капитал, вместо того, чтобы расти на несколько процентов в год, сможет, теоретически, удваиваться каждый час, если подаются энергия и сырье.

В результате, в процессе материального производства основные затраты будут приходиться на проектирование товаров, а не на их изготовление.

Выход на уровень управляемого вещества позволяет создавать материалы с любыми заданными свойствами, по-настоящему делает медицину средством не лечения, а предотвращения болезней, и, вообще, дает отдельному человеку реальную возможность "все свое носить с собой" и быть там, где хочется.

То есть, нано-технологии со стороны материального производства закрепляют господство сетевого способа ведения дел в экономике.

Картину дополняет то обстоятельство, что возникновение новых способов создания базовых видов продукции приводит к необходимости перемещать не предметы, а идеи, что сделает транспорт почти неотличимым от сети Интернет.

Вышеизложенное означает, что где-то к 2015 - 2020 годам на смену нынешней экономике, построенной на опосредованных отношениях, придет сетевая экономика, в большей степени отвечающая человеческим устремлениям.

Это превосходство обусловлено ключевыми качествами сетевой экономики.

Так, в ней обесцениваются повторы, копирование и автоматизация, а оригинальность, воображение и способность к творчеству растут в цене.

К тому же, производимая сетевой экономикой продукция становится практически такой же дешевой и чистой, какими являются творения природы.

Наконец, в условиях Сети снимается зависимость человека от конкретных производителей товаров и услуг, поскольку для любого из них, если потребуется, сетевая экономика всегда может предложить равноценную замену.

В этой связи, в экономической деятельности представляется правильным на среднесрочную перспективу руководствоваться следующим.

Надо немедленно и любой ценой резко повысить предпринимательскую активность в деле развития и применения перечисленных выше базовых технологий, оставляя традиционные сферы экономики в состоянии консервации.

Управление же экономическими процессами в своей основе должно осуществляться не как последовательное решение возникающих проблем, а как создание новых возможностей, которые, направляя ход дела в требуемую сторону, одновременно лишают эти проблемы всякого значения.

Также, следует избегать проектов, основанных на нынешнем технологическом укладе, срок окупаемости которых превышает пятнадцать лет.

Таким образом, суть происходящих социально-политических изменений в текущем десятилетии объективно состоит в оформлении сетевого общества.

При этом станет неуклонно нарастать число отказов в работе традиционных общественных механизмов, таких, например, как нынешние органы власти, политические партии и другие конструкции гражданского общества.

Естественной реакцией на это будут своего рода рецидивы применения методов ведения дел, опирающихся на опосредованные и силовые отношения.

Однако у старого нет возможности противостоять преимуществам Сети.

Вместе с тем новая, сетевая реальность порождает и целый ряд проблем.

Так, прогрессирующая неспособность безличных структур, типа государств и социальных институтов, быть средством разрешения общественных конфликтов, приводит к тому, что последние приобретают самый дикий и архаичный характер.

Взамен срочно нужны сетевые инструменты, обеспечивающие безопасность общества не за счет достижения закрытости его элементов, а через их открытость.

Кроме того, возникает необходимость устранить разрыв между фактическим, расширенным Сетью, объемом прав личности и тем, что установлен законами.

Например, в законодательстве следует убрать различие физического и юридического лица, объединив в одном понятии преимущества их статусов.

Несет угрозу и разделение людей на "сетевых" и "несетевых", порождаемое разницей не в доходах, а в личном умении полноценно жить в условиях Сети.Преодоление сетевого неравенства, чреватого деградацией общества, требует повышения уровня и развития форм образования, в том числе и обязательного.

В целом же, ход событий не даст обойти Сеть, ведь "когда на вас накатит новая технология, то, если вы не станете частью потока, будете частью дороги".

Аналитический материал подготовлен
А.В.Давыдовым, начальником отдела
межотраслевых программ и стратегического анализа

Сетевой способ ведения дел позволяет действовать без оглядки на социальный статус и обязательного участия бюрократических структур, а также гораздо быстрее, чем при опоре на систему опосредованных отношений. То есть Сеть снимает с личности многие социально-политические и экономические ограничения, давая ей тем самым резкий прирост дееспособности. Нынешние общедоступность сетевых взаимоотношений и их свобода от пространственно-временных ограничений обеспечены достижениями в сфере интернет- и нано-технологий, новой энергетики, а также генной инженерии. Особо следует выделить то, что данные технологические прорывы радикально обновляют сами способы создания базовых видов продукции.

Нужно заметить, что интернет-технологии - это реальность сегодняшнего дня, причем их совершенствование идет по пути постоянного наращивания мощности персональных "цифровых" средств осуществления деятельности.

Та же направленность на разворачивание сетевых форм организации деятельности и обеспечение все большей суверенности личности преобладает в развитии технологических укладов остальных сфер экономики. Так, в энергетике начался переход к использованию быстрых ядерных реакторов и топливных элементов в качестве основных типов энергоустановок. Быстрые ядерные реакторы рассматриваются как первичные, то есть работающие на ископаемом сырье, источники энергии, а также как масштабируемые энергоустановки, применяемые там, где это безопасно и экономически обусловлено, например, - высокой стоимостью доставки топлива. Топливные же элементы способны производить энергию прямо в точке ее потребления и ровно столько, сколько в данный момент необходимо. Они имеют широчайшую сферу применения - от микробатареек до двигателей - и к тому же могут работать на возобновляемом топливе. Ожидается, что серийный выпуск топливных элементов начнется уже в 2003 году, а быстрые ядерные реакторы - это реальность сегодняшнего дня. Новые энергоустановки безопасны, почти не истощают ресурсы планеты и не привносят издержек, вызванных технологической необходимостью транспортировать энергию, а также вырабатывать ее в избыточных количествах. Это в ближайшем будущем приведет к их массовому применению, в ходе которого производство энергии будет становиться все более распределенным и ориентированным на обособленного потребителя, приобретая сетевой характер.

Успехи генной инженерии, делающие ее основой всякого производства, связанного с созданием продукции биологического происхождения, также способствуют укоренению сетевых подходов к построению экономики. Дело в том, что генная инженерия не требует для себя создания статичных организационных конструкций, в ней преобладает переносимая в электронную форму интеллектуальная компонента, а своими результатами она во многом освобождает от природной обусловленности связанные с ней виды деятельности. Причем генная инженерия не только улучшает, но и создает новые жизненно важные вещи - от продуктов питания и средств медицины до вырабатываемого из биомассы топлива, усиливая тем самым самодостаточность человека.

Еще более серьезные, хотя и несколько отложенные во времени, экономические последствия будет иметь ожидаемое к 2015 году промышленное применение микромеханических устройств и "нано-машин", позволяющих с легкостью манипулировать веществом на уровне отдельных молекул и атомов. Эти механизмы смогут создавать любые предметы, включая копии самих себя, причем они сделают это дешево, чисто и с небольшим участием человека или вовсе без такового, снижая стоимость средств производства почти до нуля. Нано-технологии точно так же трансформируют производство вещественных предметов, как интернет-технологии - создание нематериальных благ. В связи с тем, что нано-технологии обеспечивают контроль буквально за каждой молекулой, производственные мощности становятся настолько компактными и безопасными, что их можно размещать там, где нужна их продукция, а не там, где это диктуется всякого рода ограничениями.

Таким образом, складываются предпосылки для перестройки так называемого "реального сектора экономики" в соответствии с идеологией Сети, подразумевающей свободу в выборе места и средств осуществления деятельности, высокую множественность вариантов достижения желаемого. В силу того, что молекулярные машины способны собирать себе подобных, основной капитал, вместо того, чтобы расти на несколько процентов в год, сможет, в принципе, удваиваться каждый час, если подаются энергия и сырье. В результате, в процессе материального производства основные затраты будут приходиться на проектирование товаров, а не на их изготовление. Выход на уровень управляемого вещества позволяет создавать материалы с любыми заданными свойствами, по-настоящему делает медицину средством не лечения, а предотвращения болезней, и, вообще, дает отдельному человеку реальную возможность "все свое носить с собой" и быть там, где хочется. То есть, нано-технологии со стороны материального производства закрепляют господство сетевого способа ведения дел в экономике.

Картину дополняет то обстоятельство, что возникновение новых способов создания базовых видов продукции приводит к необходимости перемещать не предметы, а идеи, что сделает транспорт почти неотличимым от сети Интернет. Вышеизложенное означает, что где-то к 2015 - 2020 годам на смену нынешней экономике, построенной на опосредованных отношениях, придет сетевая экономика, в большей степени отвечающая человеческим устремлениям. Это превосходство однозначно предопределено целым рядом качеств, являющихся фундаментальными свойствами сетевой экономики. Так, в ней обесцениваются повторы и автоматические операции, а оригинальность, воображение и способность к творчеству растут в цене. К тому же, производимая сетевой экономикой продукция становится практически такой же дешевой и чистой, какими являются творения природы.

Правило обратной ценности: ценность товара тем выше, чем он более распространен, при этом товар стоит тем меньше, чем более ценным он становится. Цены падают одновременно с ростом качества, а самые ценные вещи следует отдавать бесплатно. Поток копий товара увеличивает ценность каждой из них и чем больше копий сделано, тем более нужными они становятся. То есть, в сетевой экономике ценность товара определяется уже не просто его способностью удовлетворять какую-либо потребность, а способностью удовлетворять эту потребность у как можно большего числа узлов Сети. Дело в том, что дееспособность, а значит, и ценность Сети определяется, прежде всего, количеством имеющихся в ней связей, так как чем оно больше, тем выше в Сети внутреннее многообразие эффективных сочетаний ее узлов. Число же связей в Сети определяется тем, сколько в ней узлов. Поэтому в сетевой экономике всякий товар прежде всего должен каким-либо способом поддерживать количество узлов Сети или способствовать его увеличению. Достигнуть этого можно либо тем, что копии того или иного товара сами становятся узлами сетевой экономики, либо расширяя круг узлов Сети, потребляющих данный товар и этим поддерживающих свое существование.

Таким образом, в сетевой экономике приходится руководствоваться тем, что бесплатность есть конечная точка, к которой стремится, обычно никогда ее не достигая, любая цена, а прибыль может возникнуть только в результате постоянного выдвижения на рынок все новых и новых товаров и услуг. При этом, раздавая один товар даром, следует продавать другие, и, ведя дела так, как будто создаваемый товар бесплатен, сознавать, что этим задается направленность экономических событий. Бесплатность волей-неволей притянет к себе внимание людей, которое в Сети является единственной твердой валютой.

Правило замещения: во всех возможных системах господствующим связующим основанием становятся не жестко материализованные структуры, а процессуальные, основанные на энергоинформационном обмене. Материализованные конструкции дороги, косны и тяжело восстановимы, а процессуальные, или, иначе говоря, сетевые структуры предельно дешевы, сверхгибки и, при должном многообразии связей, необычайно жизнеспособны. Поэтому все действия и предметы стремятся подчиниться сетевой логике, в силу чего для изолированных систем в сетевой экономике просто нет места.

Сетевая экономика - это экономика инфраструктуры, в которой развитие обеспечивается не усилиями отдельных организаций, забирающих себе в случае успеха всю прибыль, а всеми участниками Сети. Конечно, не все получат одинаковую выгоду, но значительная часть ее остается в Сети для общей пользы.

Правило преданности: сначала "накормите" Сеть. Поскольку сетевые возможности и ресурсы доступны всем, кто в нее входит, присутствие в Сети, а также ее стандарты становятся абсолютной ценностью. В сетевой экономике единственным отношением принадлежности остается нахождение в Сети как таковой, так как одним из ее основных свойств является то, что в ней нет ни явно выраженных центров, ни четких границ. Если Сеть не будет процветать, то это для всех будет означать крах.

Правило взрывного роста: в Сети даже совершенно незначительное увеличение числа узлов приводит к очень большому росту количества связей, поэтому в сетевой экономике все процессы развиваются лавинообразно.

Изучение графиков роста числа узлов глобальной сети Интернет, а также экономических показателей компаний-лидеров сетевой экономики приводит к выводу о том, что эти процессы развиваются по законам живых систем.

Сеть - это первый в истории человечества пример, когда биологическая по характеру динамика наблюдается в технологической системе. Сетевая экономика вообще наиболее адекватно описывается в терминах биологии. При этом, поскольку в Сети резко сокращается время от момента зарождения какого-либо процесса до того, как данный процесс начинает сам себя поддерживать, в сетевой экономике критически важной задачей является своевременное определение значимости происходящих перемен.

Правило устойчивого неравновесия: поддерживайте нестабильность, стремясь получить новое качество, соединяйте разрушение и созидание, ни при каких обстоятельствах не защищайте свои достижения и занятые позиции. В сетевой экономике, в силу практически ежемгновенной перекомпоновки огромного числа отношений, нельзя определить, что есть оптимальный продукт, поэтому приходится постоянно меняться, перестраиваться и отказываться от всего того, что в данный момент успешно работает и приносит прибыль.

Сетевая экономика - это венчурный капитализм, в котором экстравагантные рисковые предприятия являются самым что ни на есть рутинным делом. Система, замкнувшаяся в собственном успехе и равновесии, в Сети обречена. В этих условиях жизнеспособность обеспечивается непрестанными инновациями.

Правило антипродуктивности: плодотворность ценнее производительности, поэтому нужно не решать проблемы, а искать новые возможности. Высокая производительность нередко говорит о том, что люди очень быстро и ловко делают неправильную работу. В ситуации, когда обесценивание копирования и автоматических операций является системным качеством, следует забыть о том, что может быть измерено производительностью труда. Главный вопрос в Сети - не "как лучше сделать свою работу?", а "какая работа более правильная?". В условиях сетевой экономики гораздо важнее понять, какую работу делать дальше, чем продолжать хорошо выполнять прежнюю. Когда решаются проблемы, то время и силы вкладываются в имеющиеся слабости, а при поиске возможностей происходит инвестирование в Сеть.

Итак, новая экономика будет отличаться отношениями, построенными на прямых равноправных связях, малой потребностью в формальных организационных структурах, высокой скоростью совершения событий, а также предельно рассредоточенным, гибким и зависящим от инноваций производством. Данные обстоятельства, с одной стороны, крайне осложнят государственный контроль экономических отношений, особенно в части осуществления налогообложения, а с другой стороны, сделают способность к созданию и внедрению новшеств ключевым условием экономического успеха. Такая форма экономической организации общества потребует перехода от многообразия налогов к налогообложению собственности и единому налогу с продаж, которым бы облагались все операции купли-продажи конечной продукции - от бытовых покупок до получения заработной платы. Дело в том, что, с одной стороны, налог с продаж - это единственный налог, от которого в новых экономических условиях невозможно уклониться, а с другой стороны, столь облегченное налогообложение резко стимулирует инновации. Кроме того, условием достойного участия в сетевой экономике является обладание перечисленными выше базовыми технологиями, причем на уровне, обеспечивающем определенную самостоятельность в их развитии и применении. Поэтому совершенно необходимо немедленно и любой ценой радикально повысить предпринимательскую активность в деле использования данных технологий, оставляя традиционные сферы экономики в состоянии консервации. Главным же инструментом для этого, как представляется, должно быть избрано обеспечение государством предельной свободы частной инициативе. Компаниям, развивающим исследовательскую и деловую инициативу в сфере технологий, составляющих основу сетевой экономики, следовало бы предоставлять беспошлинный режим внешней торговли в части, касающейся профильных товаров, безналоговый режим внутри страны, а также режим упрощенной отчетности перед контролирующими государственными органами. Реализацию режима благоприятствования следовало бы возложить на уполномоченное федеральное ведомство, которое бы осуществляло регистрацию упомянутых выше компаний, оказывало помощь в организации государственной отчетности и выступало для них единственной контролирующей инстанцией. При этом льготы должны даваться на ограниченный срок - не более чем на пять лет, так как, если за это время компания не сможет добиться устойчивого развития, продление режима благоприятствования ей уже не поможет, поскольку в условиях сверхдинамичной экономики столь длительное отсутствие успехов означает принципиальную ошибочность построения деятельности этой компании. В обмен же на льготный период "сетевые" компании должны будут передать в собственность государства некоторый пакет своих акций. Кроме того, для повышения предпринимательской активности в деле использования сетевых технологий государство могло бы использовать разнообразные меры поддержки потребителей новых товаров и услуг. При этом нужно учитывать то, что, если изложенные льготы не будут упреждающе предоставлены государством, компании, желающие заниматься развитием сетевой экономики, сами их себе введут через разворачивание деятельности в формах, мало доступных государственному контролю.

Таким образом, уже поступают так называемые "офшорные" российские программисты, выполняющие работы, не отчитываясь перед государством. Управление же экономическими процессами в своей основе должно осуществляться не как последовательное решение возникающих проблем, а как создание новых возможностей, которые, направляя ход дела в требуемую сторону, одновременно лишают эти проблемы всякого значения. Также, следует избегать экономических проектов, основанных на нынешнем технологическом укладе, срок окупаемости которых превышает пятнадцать лет. Кроме того, в законодательстве следует упразднить различие физического и юридического лица, объединив в одном понятии преимущества их статусов - прежде всего применяемую к первому простоту налогообложения и предоставленную второму полноту предпринимательских действий. Требует преодоления и стремительно прогрессирующее разделение людей на "сетевых" и "несетевых", порождаемое, во многих случаях, разницей не в доходах, а в личном умении полноценно жить в условиях сетевой экономики. Сетевому поведению необходимо обучать. Причем наиболее весомый вклад в решение этой задачи государство могло бы сделать, сняв административные барьеры на пути развития средств доступа в Сеть, а также поддержав перевод на сетевые принципы организации предоставление услуг по удовлетворению различных, в том числе и самых обыденных жизненных потребностей.

Приведенные соображения о том, что следует предпринять в связи с распространением сетевых форм экономической деятельности, конечно, не являются исчерпывающим, однако, даже если реализовать только их, это позволит неплохо подготовиться к становлению новой экономики.

Аналитический материал подготовлен
А.В.Давыдовым, начальником отдела
межотраслевых программ и стратегического анализа

Происходящий в настоящее время качественный скачок в развитии телекоммуникаций, усиленный радикальным обновлением самих способов создания базовых видов продукции, ставит государство в сложное положение.

Суть проблемы состоит в том, что новые технологии делают возможным создание неподвластных государству корпоративных юрисдикций, в которые легко и корректно можно будет перенести предпринимательскую деятельность.

Дело в том, что достижения интернет- и нано-технологий, так называемой "водородной энергетики" и генной инженерии делают производство предельно рассредоточенным, гибким и ориентированным на обособленного потребителя, а возможность установления прямых равноправных связей - практически общедоступной и свободной от пространственно-временных ограничений.

Этим создается вещественная основа для взаимодействия, организованного по сетевым принципам, что подразумевает прямую связь всех участвующих сторон между собой, их структурное равенство и, как следствие, замену институциональных иерархий ситуативными, возникающими "под задачу".

Интернет-технологии позволяют организовать совместную работу большого количества людей на основе их прямых связей друг с другом, без обязательного участия посредников в виде громоздких иерархических структур, и, снимая с коммуникаций почти все пространственно-временные ограничения, обеспечивают превосходство потребительских качеств электронных форм взаимодействия.

Другие же из упомянутых технологий, подкрепляя тенденцию "соединения всего со всем", вместе с этим обеспечивают нарастание информационной составляющей в производстве всех без исключения товаров, работ и услуг.

Все это в ближайшей перспективе резко сокращает потребность экономики в формальных, построенных на чиноначалии управленческих структурах, устанавливает господство электронных форм ведения бизнеса и делает виртуальное пространство, а не чью-либо суверенную территорию, местом совершения экономических событий для очень многих видов таких явлений.

Кроме того, возможность установления прямых связей всех со всеми обезоруживает все системы контроля экономических отношений, опирающиеся на знание инструментов и средств, и прежде всего - государственные.

Причина этого кроется в том, что "связь всех со всеми" подразумевает беспрецедентно высокую множественность вариантов взаимодействия по любому конкретному поводу, а значит, и способов достижения желаемого. Причем каждое появление нового участника сетевых взаимоотношений во много раз увеличивает число этих способов, поэтому возможность связи всех со всеми создает ситуацию, когда для любого действия всегда найдется доселе неизвестная форма его реализации, а контролировать неведомое невозможно. То есть, становятся реальностью общедоступные и независимые электронные деловые "площадки", предоставляющие на договорной основе практически весь спектр сервисов, необходимых для ведения предпринимательской деятельности, - от платежных систем, бухгалтерии, делопроизводства и средств коллегиальной работы до правовой и страховой защиты нарушенных прав своих участников. Причем нет объективных ограничений на то, чтобы физически разместить вне какого бы то ни было государства средства, поддерживающие эти площадки.

Существующие же концепции механизмов налогообложения бессильны перед такой перспективой, поскольку все они основываются на том, что объект налогообложения должен быть привязан к какой-либо суверенной территории.

Корпоративные юрисдикции, конечно, столкнутся со сложностями, наиболее серьезными из которых являются невозможность полностью перевести в электронные формы процесс создания, реализации и потребления материальных благ, неотработанность собственно корпоративных инструментов урегулирования имущественных споров, а также технологий взаимной конвертации внутренних платежных средств этих юрисдикций и общепризнанных валют.

В этой связи можно ожидать, что, по всей видимости, сложится следующая направленность действий сторон, заинтересованных в решении данных проблем.

Как представляется, усилия по выводу операций с вещественными ценностями из-под государственных юрисдикций будут в основном направлены на создание такого положения дел, когда затраты государства на контролирование таких операций превзойдут средства, зарабатываемые фискальной системой.

Для этого создатели корпоративных юрисдикций, прежде всего, обеспечат недоступность для государства деловой документации своих клиентов о проводимых ими операциях с материальными ценностями, ведь на самом деле налогами облагаются не сами эти операции, а отчетность о них.

Кроме того, данная услуга корпоративных юрисдикций наверняка будет дополнена предоставлением надежной "документации прикрытия", на тот случай, если их клиенты столкнутся с физическим контролем операций с вещественными ценностями со стороны представителей государственных органов.

Еще одним способом обессмысливания фискальных усилий государства, видимо, станет создание "дурной бесконечности" объектов контроля путем юридического дробления производства, то есть предельное, вплоть до уровня "предпринимателя без образования юридического лица", разнесение технологических процессов по формально независимым соисполнителям.

Хорошо обеспечивается возможностями корпоративных юрисдикций и такое уклонение от налогообложения сделок с материальными объектами, как занижение их стоимости через исключение из нее виртуальной составляющей - некоторой связанной с продажей этих объектов услуги, предоставляемой, потребляемой и оплачиваемой вне какой-либо суверенной территории.

Тем самым государству будет предъявляться гораздо меньшая сумма сделки, чем на самом деле уплачивается, что сократит налогооблагаемую базу.

Следует заметить, что в силу беспрецедентной гибкости взаимоотношений, построенных по сетевым принципам, невозможно заранее предсказать все те ухищрения, которые будут постоянно придумываться для вывода операций с вещественными ценностями из-под государственных юрисдикций.

В принципе, передовые информационные технологии позволяют организовать такую систему торговли, в которой товары будут обмениваться друг на друга без посредничества какого бы то ни было общего эквивалента стоимости.

Появления же безденежной экономики современное государство не выдержит, поскольку деньги являются его ключевым инструментом.

Ко всему этому надо добавить и то, что корпоративные юрисдикции смогут предоставлять и привычные адвокатские, аудиторские и консалтинговые услуги, использование которых также эффективно снижает отчисления государству.

Что касается корпоративных инструментов урегулирования имущественных споров, то для воспроизведения в виртуальных юрисдикциях обычных арбитражных судов нет принципиальных ограничений, особенно, если учесть, что основой всякого суда является доверие к нему. К тому же "электронные" сделки могут быть застрахованы страховыми компаниями из традиционных юрисдикций.

Конвертация корпоративных платежных средств и общепризнанных валют также потребует сотрудничества с экономическими институтами, работающими под государственными юрисдикциями. В данном случае - с банковской системой. Причем само по себе взаимодействие "цифровых" и "нецифровых" деловых партнеров не составляет проблемы, сложности могут возникнуть только из-за того, что традиционный бизнес весьма уязвим для государственного давления. Однако этому давлению установлены довольно жесткие системные пределы. Ведь само по себе государство не умеет создавать добавленную стоимость, поэтому государства, проводящие политику сковывания частной инициативы, экономически несостоятельны и в силу этого весьма недолговечны.

Таким образом, государство попадает в ситуацию вынужденной конкуренции с юрисдикциями иной природы, не имея перед ними каких-либо исключительных преимуществ. Данными преимуществами располагают как раз корпоративные юрисдикции - это и более низкая себестоимость, и, что важно, малая цена "утилизации", то есть способность легко прекращать свое существование.

В этой связи государству надо добиться того, чтобы по уровню предоставляемых услуг стать сопоставимым с корпоративными юрисдикциями.

Для этого, прежде всего, нужно радикально снизить и упростить налогообложение, перейдя от многообразия налогов к налогу на собственность и единому налогу с продаж, которым бы облагались все операции купли-продажи конечной продукции - от бытовых покупок до получения заработной платы.

Кроме того, необходимо предельно сократить применение государством разрешительного подхода к регулированию предпринимательской деятельности, заменяя, при этом, командное администрирование разведкой и созданием новых возможностей, направляющих экономические процессы в требуемую сторону. Однако наиболее сложным из того, что следовало бы предпринять, является изменение отношения государства к самому себе - оно должно перестать рассуждать и, соответственно, действовать как "естественная монополия". При этом в основу стратегии конкурентной борьбы, видимо, следует положить идею о том, что государство является более надежной юрисдикцией.

Государства, проигравшие конкуренцию, в среднесрочной перспективе, по всей видимости, прекратят свое существование. Особенно актуальна эта проблема для России, располагающей далеко не самым лучшим государством.

Аналитический материал подготовлен
А.В.Давыдовым, начальником отдела
межотраслевых программ и стратегического анализа