Два государственных деятеля, которые в народе получили титул Батьки
Дмитрий Валерьевич Куницкий
Новости Белоруссии 
Фото: Коллаж РНЛ
9 октября в главном имперском Андреевском зале Кремля глава Российской Федерации Владимир Путин наградил главу Республики Беларусь Александра Лукашенко высшей государственной наградой ещё со времён Российской Империи – Орденом святого Андрея Первозванного. Уже злобно заискрила русофобская либерально-националистическая (БЧБ) эмиграция, неизменно польско-католического происхождения (непосредственно или по духу), видя в этом посягновения неизгладимых москальских «имперских амбиций» на «незалежную Беларусь» и проводя аналогии с ещё одним номинантом Андреевского Ордена из прошлого, ненавистным им графом Михаилом Муравьёвым-Виленским.
Молча сочувствует им, скрипя зубами, и немалая доля оставшихся в стране единомышленников, нередко встроившихся в систему и стремящихся продвигать ту же БЧБ-идеологию изнутри. Таковые являются носителями и лоббистами западной макроидеологии (крипторелигии) секулярно-либерального гуманизма и её трёх основных ответвлений – индивидуалистического либерализма, марксистского социализма (коммунизма) и секулярного национализма, – воплощающих, соответственно, индивидуальную, массово-коллективную и этно-групповую гордыню и соответствующую диктатуру безбожной воли. Все три указанные западные политико-идеологические течения и их адепты ещё в XIX – нач. XX вв. образовали триединого врага русской православной цивилизации, православной Церкви и имперской (катехонической) государственности, ведя против них активную подрывную деятельность и довели Русский мир до того катастрофического состояния (религиозного, духовно-нравственного, политического, военного), в котором он сейчас находится. У таковых Орден Андрея Первозванного и Двуглавый Орёл, который на нём изображён, вызывают те же самые чувства, что и у преисподних сил – Крест, который, собственно, и является сердцем указанных символов. Достаточно сказать, что главными антагонистами и обличителями триединых западников являются белорусские святые.
В этой деятельности тёмные силы как в прошлые столетия, так и сейчас, прибегают к глубинной лжи (deep fake), полностью извращая понятия и сущности. В Белоруссии её выражением является попытка изобразить Российскую Империю, её правителей-монархов и чиновников, выдающихся служителей Церкви и Империи в качестве исторических врагов и поработителей Белой Руси, простого белорусского народа, якобы подавлявших их религиозную, политическую и культурно-языковую свободу, лишавших житейского благополучия, насаждая свои «кроваво-гнусные» Православие, Самодержавие и русскую Народность; напротив, разнообразных борцов («змагаров») с этими «врагами» – преимущественно польско-католические шляхту, Костёл и интеллигенцию с примкнувшими к ним на позднем этапе иудеями – героями и «спасителями» белорусов, приносившими им свободу, процветание и истинную самоидентичность. Наибольшее же их коварство состоит в попытке представить нынешнее белорусское государство и его правящие элиты преемниками и наследниками именно тех «змагаров», а самих нынешних БЧБ-змагаров – якобы не имеющими ничего общего со змагарами дореволюционной эпохи, несмотря даже на то, что те змагары ныне являются официальными кумирами современных.
Ярчайшим примером такой глубочайшей подмены является противопоставление новоявленного носителя Ордена святого Андрея Первозванного Александра Лукашенко его древнему обладателю, в разное время Витебскому, Гродненскому и, наконец, Виленскому генерал-губернатору графу Михаилу Муравьёву. И изображение антагонистов последнего – Винцента «Кастуся» Калиновского, прочих участников подавленного под руководством графа Муравьёва польского восстания, включая изобретателя в начале 1890-х (!) полонизированно-латинизированной версии «беларускай мовы» (совершенно чуждой родному для белорусской деревни наречия и непонятной ей) Франциска Богушевича, – в качестве, напротив, исторических предтеч Александра Лукашенко.
Легенда понятна и предсказуема: «кровавый Муравьёв-Вешатель был сатрапом москальско-империалистической диктатуры Романовых и российской аристократии, эксплуатировавшей белорусский трудовой народ и душившей его волю к религиозной, политической и социально-экономической свободе, а вот Калиновский и компания были, напротив, защитниками этого простого белорусского трудового народа и его чаяний». Далее следует легенда о том, что последующее «белорусское социалистическое движение», венчавшееся партией БСГ (которая возникла как филиал Польской социалистической партии) и издававшимися в Вильно (древним центром полонизации Белой Руси) газетами эпохи революции 1905 г. и германской оккупации 1915-1918 гг. «Наша нiва» и «Гоман» (а далее и вдохновённой ими коллаборационистской БНР в то же самое время), продолжало славные традиции то же самого «белорусского национально-классового освободительного движения».
В действительности, это – полная ложь, от начала и до конца состряпанная и поддерживаемая уже несколько веков коллективным Западом и его элитами – масонским сверхорденом, англо-саксонскими и германскими спецслужбами, Ватиканом с его польским филиалом-Костёлом и, наконец, идеологами польского национализма. Если попросту, то дело обстояло ровно противоположным образом: именно граф Михаил Муравьёв-Виленский с его единомышленниками (при полной поддержке Православной Церкви и императоров Николая I и Александра II) были поборниками, защитниками и благодетелями простого белорусского народа (на 99% крестьян, священников и начавшей возрождаться деревенской интеллигенции) как части государствообразующего триединого русского народа. Напротив, противостоявшие кругу генерал-губернатора повстанцы во главе с Калиновским были махровыми польскими панами-националистами, презиравшими белорусского крестьянина и ненавидевшими белорусских священников, грезившими о восстановлении Речи Посполитой с возвращением господства польской шляхты и ксендзов над белорусами, – чего на время им и удалось достичь в II Речи Посполитой.
В общем-то, эта правда даже не требует никаких историко-философских проникновений и раскрытий тайных «Протоколов сионских мудрецов» – она исключительно тривиальна и неопровержима. Её лживое искажение в общественном сознании зиждется на двух китах: а) глубоком невежестве людей современной эпохи потребительства, не интересующихся родной историей и имеющие о ней мозаичные представления, некритически подчерпнутые на подсознании из русофобских школьных учебников по «Гiсторыi Беларусi» (начиная с известных белорусам с 1990-х БЧБшных падручнiкаў) и подвластного западной пропаганде Интернету; б) основанной на пропагандисткой лжи историко-национальной политики большевиков (прежде всего, постреволюционных 1920-х и перестроечных 1980-х), которые в своей борьбе с православной Россией и стремлении создать из белорусов и малороссов две «нерусские нации» опирались на тех же дореволюционных БЧБ-идеологов и их антиисторическую мифологию, превращая чёрное в белое и наоборот (в частности, польских шляхтичей-националистов в защитников белорусских крестьян). Собственно, второй кит и родил в итоге первого.
Разоблачение на государственном уровне польско-католического хлопоманства – иезуитского проекта «заботливого» продвижения руками польско-католической шляхты и интеллигенции антирусско-униатско-полонофильской идентичности (БЧБ) в среду белорусского народа под видом «национального возрождения» после отмены крепостного права 1861 г. и поражения реакционного третьего польского восстания 1863-1864 гг. на западнорусских землях – слава Богу, постепенно сдвинулось с мёртвого места. Прежде всего, на свет Божий был выведен кумир и знамя современной прозападно-полонофильской интеллигенции и оппозиции Винцент Констанций Калиновский – польско-католический шляхтич, безбожник, нацист и террорист, имевший и разжигавший звериную ненависть ко всему русскому и православному, вдохновлявший геноцид белорусских крестьян и священников. В «защитника трудящихся беларускай нации» он был превращён своим национально-классовым и идейным (большевистским) преемником, польским шляхтичем, премьер-министром БНР под германской оккупацией, главным редактором той самой газеты «Гоман» и «Krywičanin» и одним из руководителей гуманитарной политики БССР эпохи «беларусизации» Вацлавом Ластовским – ещё одним идолом поклонения свядомой интеллигенции с культовым языческим крестом в пресловутых Куропатах (хотя расстрелян он был в рамках дела «белорусских националистов» сталинским НКВД в Саратове).
Белорусские патриотические учёные-историки (включая лиц в священном сане), преемники дореволюционных учёных-западноруссистов, в свою очередь, уже давно глубоко работали над освещением исторической правды о Калиновском, включая историю его русофобской мифологизации и событиям польского восстания 1863-1864 гг. Здесь достаточно вспомнить легендарное предсмертное завещание польского мятежника под названием «Письмо Яськи-гаспадара из-под Вильны к мужикам земли польской», написанное польской латиницей: «Сколько помнят наши предки, маскаль жил только обманом и нечистой силой. Уничтожил он всё хорошее, а установил, что только может выдумать чертовски хитрость. Были малые налоги, а он, горло его ненасытное, установил огромные, которых нет во всём белом свете; были привилегии Королей Польских, а теперь где они?.. Уничтожили нашу Униатскую Веру, оторвали нас силою от истинного Бога, угнали в вечные муки. Под Севастополем, когда Француз заставил Москаля дать нам волю, то он все равно обманом занимался… Ронд Польский объявил, что землю мужиков помещичьих и казенных отдаёт на вечность мужикам… Парни, когда сейчас Ронд Польский, подняв восстание, против москаля, даёт нам землю, справедливую свободу и Веру наших Предков, когда Француз, Англичанин и весь мир идет нам помогать, когда, как широкая земля наша, народ – кто с ружьем, а кто с косой идет на извечного нашего неприятеля, москаля поганого, когда москаль от наших кос огнем бежит, или же мы, парни, сидеть будем?.. Как по мне, то я Вам, парни, говорю: беритесь за косы. Это мой совет, и навеки расстанемся с москалем поганым, с его вымогательством, с его поборами, с его рекрутчиной, с его собачьими порядками и оброками».
Помимо прочего, в данном листе данного откровенного выродка-хлопомана, сулившего крестьянам «свободу и землю», наглядно видна и сущность всего иезуитского «народного социализма» как самого Калиновского, так и его соратников и последователей вплоть до деятелей БСГ, БНФ, Координационного совета Тихановской. Он хорошо известен, в частности, по эталонам геббельсовской пропаганды на оккупированной территории, где за лояльность Третьему Рейху обещалась чудесная и обеспеченная работой и хлебом свободная жизнь в Рейхскомиссариате Остланд или самой Германии. Ровно то же самое спустя семьдесят лет предложили США украинцам в виде «печенек от Виктории Нуланд», безвиз для гастарбайтеров и «евроассоциацию» в Еврорейх. То же самое лежало в основании всех «любителей простого русского народа» из числа богоборческих революционеров-народников (несомненных западников) от «Земли и воли» Герцена и Чернышевского до РСДРП Троцкого и Ленина. Ровно по той же причине «главным благодетелем» для возрождающейся Русской Православной Церкви от лица горбачёвского Политбюро выступил (подобно германским гауляйтерам 1940-х) крайний русофоб-западник и агент ЦРУ, идеолог-прораб Перестройки, Александр Яковлев, – в начале 1970-х громивший (как и впоследствии его подопечный Горбачёв) «русскую партию» державников в ЦК КПСС (к которой, к слову, относились все белорусские представители в ЦК, один из которых, заведующий отделом культуры из Лепельского района Василий Шауро, надолго выдавил предателя из Кремля).
Зло всегда рядится в тогу добра и пытается соблазнить простодушных. Но на просвещённое Христианством белорусское крестьянство (даже католиков), воспринимаемое революционной шляхтой в качестве быдла, данная пропаганда не действовала: они сохраняли безусловную верность государю (которому впоследствии в Минске был сооружён снесённый позже большевиками памятник по исключительно народной инициативе), за что подвергались массовому террору со стороны своих «благодетелей». Безусловным единомышленником Калиновского был и его революционный соратник-хлопоман Франциск Богушевич – такой же польский шляхтич-националист, зоологический русофоб, грезивший о восстановлении шляхетской Речи Посполитой, с начала и до конца жизни писавший почти исключительно на польском языке (завершавший свою публицистическую деятельность в польском журнале Kraj). После поражения польских восстаний и начала православно-белорусского возрождения под началом графа Михаила Муравьёва Богушевич в том же Вильно (традиционной столице БЧБ-полонизаторов с конца XIV в.) работал на иезуитско-хлопоманский проект новой Унии (только уже не Брестской церковной, а Виленской культурно-языковой) – в частности, по созданию «беларуского» языка (mowy), который был бы предельно близок к польскому и далёк от общерусского.
Мотив был прост как грабли и открыт ближайшим другом Богушевича: «Повстанец 1863 года, горячий патриот Польши, который в довольно частых личных разговорах со мной говорил, что единственным мотивом, который толкал его и его предшественников писать на этом диалекте (gwarze), была боязнь перед возможной русификацией тамошнего люда». Созданное первое в истории произведение на mowe (конечно, на латинице) «Dudka Biełoruskaja» было «напечатано в Кракове и профинансировано ППС (Польской партией социалистов)… Эта же партия занималась контрабандой книги и переправкой её на территорию Российской империи… Контрабандой произведений Богушевича непосредственно занимался “большой друг всего белорусского” Юзеф Пилсудский».
Это всё, что следует знать о «белорусском патриоте» и «отце белорусского языка». Одновременно «основатель белорусоведения академик Е.Ф. Карский, отмечал тенденциозность “Дудкі беларускай”, искусственность и русофобию, стремление “вызвать смуту в русском семействе”» – то есть, классический экстремистский вброс «патриотической» БЧБ-пропаганды в условиях информационной войны и «мягкой силы» Запада против России, Белоруссии и их Союза. Что характерно, сами белорусы эту новоиспечённую mowy решительно не понимали (кроме крестьян из русифицированных балтов в окрестностях Вильно) и отвергали – как и «народную» «Белорусскую социалистическую громаду», при выборах в Учредительное собрание (при запрете в 1917 году масонами-февралистами исключительно русских православно-монархических организаций, которые неизменно набирали среди белорусов более 95% голосов) получившую 0,5% голосов на белорусских землях.
Прямым антагонистом и усмирителем Калиновского (и его последователей) был и является граф Муравьёв-Виленский – отец подлинного белорусского возрождения, от которого «патриотических» БЧБ-националистов трясёт уже 160 лет. Будучи героем Отечественной войны 1812 года, где он воевал против тех же самых калиновских и богушевичей в составе наполеоновской армии, он в разное время управлял белорусскими губерниями – Витебской (1827-1829 гг.), Могилёвской (1828-1831 гг.), Гродненской (1831-1835 гг.), наконец Виленской и всей Белоруссией – в период польского восстания и его поражения в 1863-1865 гг. Личность и деятельность Михаила Муравьёва досконально раскрыта теми же самыми белорусскими православно-патриотическими учёными и является полной противоположностью клеветническому образу, созданному триедиными западниками-русофобами – либералами, марксистами и литвинами-националистами.
С самого начала (в витебско-гродненский период) глубоковерующий русский патриот, олицетворение великой Николаевской эпохи (Пушкина и Гоголя, святителей Филарета и Игнатия), выступил с идеей деполонизации Белой Руси, преимущественно просветительскими мерами, и возвращения её в Русский мир (из которого она была исторгнута Кревской и Люблинской униями) и исконное многовековое Православие, насильственно уничтоженное Брестской унией, в чём был соратником белорусского святителя Иосифа (Семашко) – то есть, с проектом деколонизации Белоруссии. Будучи Министром государственных имуществ, граф Михаил Муравьёв принял решающее участие в подготовке отмены крепостного права: при этом, что очень важно, его проект противостоял проекту либерального дворянства (увы, победившего в либеральную эпоху раннего Александра II) и был ориентирован на особое попечение именно о благе крестьян. На всём протяжении своей деятельности Михаил Муравьёв был ненавидим в Петербурге со стороны либеральной части аристократии и чиновничества (составлявшей не подавляющее, но заметное большинство) и заклеймён прямо из Лондона лично Герценом «социалистом в погонах», хотя, в действительности, лишь олицетворял собою тот тип подлинного христианского служилого вельможи (и православного народного монархиста по убеждениям), который установлен для аристократии христианских государств Новым Заветом Христа.
После одоления польско-католического восстания 1863-1864 гг., рьяно поддержанного всем коллективным Западом во главе с Великобританией и Францией (а также беглыми российскими либерал-западниками во главе с тем же Герценом), при котором генерал-губернатор проявил чрезвычайную милость к «змагарам» (казнив только 128 самых злодейских мятежников из 77000 участников восстания при нескольких тысячах жертв их террора). И после этого он не остановился в самоуспокоении, но приступил к осуществлению политики, нацеленную на искоренение причин восстания и одновременно всех несправедливостей к белорусскому народу, которую вполне следует назвать эталонной державно-патриотической и народной: религиозной, образовательной, историко-просветительской и социально-экономической. Её рассмотрение заслуживает того, чтобы быть центром исторической памяти белорусов и пособием для белорусских чиновников. Сделаем лишь краткое их обобщение.
Граф Муравьёв-Виленский: а) вырвал белорусских крестьян из клещей польского панства, завершив великое дело, начатое ещё императором Павлом I, но замедленное сильно вестернизированным дворянством Петербурга, резко ограничив власть польско-католической шляхты в белорусском крае, запретив ей приобретение новых земель в Белоруссии, привлёк из Великороссии образованных православных дворян-чиновников, ввёл полное гражданское равноправие помещиков и крестьян; б) значительно увеличил земельные наделы крестьян, наделил землёй безземельных и снизил налоги, обложив ими помещиков (сделав белорусских крестьян самыми защищёнными в Империи); в) досрочно отменил все временные повинности крестьян; г) учредил крестьянское самоуправление и наладил правовую защиту крестьянства. Сугубое благодеяние благоверный правитель Михаил Муравьёв уделил: д) православно-духовному возрождению Белой Руси. Возвращённые ранее, при его живом участии, из католической Унии в Православие белорусы получили огромную помощь в виде строительства многочисленных храмов, снабжении богослужебной и духовной литературой, иконами и крестами, материальной поддержки бедного священства, для чего им была организована целая программа братской поддержки белорусского Православия из внутренних губерний Империи.
В образовательно-просветительской сфере: е) запустил деполонизацию всей административной и культурной сферы притом с опорой на местное белорусское наречие, которое было вместе с высоким русским языком запрещено Сеймом Речи Посполитой в 1696 году, и одновременным изучением общерусского языка, который белорусами как такой же родной; ж) была с нуля создана система училищ для простого народа с переводом всего образования с польского на русский язык и его белорусское наречие (при этом польским учителям была заботлива оказана помощь в устройстве на новую работу по всей стране); з) была учреждена историко-археографическая комиссия (по защите исторической памяти), положившая начало никогда не существовавшему ранее изучению белорусской истории – вместо польско-шляхетской археологической комиссии Тышкевича, ведущего русофобского БЧБ-НКО того времени, – и начато восстановление исторического самосознания белорусов на началах правды; и) была проведена системная деполонизация культуры и печати (с сугубым изъятием русофобской пропагандистской литературы); к) были изданы за счёт имперской казны первые в истории произведения на белорусском наречии (подлинном языке белорусов). Как изрёк в то время
Получение в это самое время высшей награды Российской Империи Ордена Андрея Первозванного было полностью заслуженной перед Святой Русью наградой. Воспитанные в построенных по его инициативе храмах и учрежденных при нём училищах белорусы, достигая самых больших высот в Российской Империи, восхищались им и испытывали глубокую благодарность. Даже в целом скорее оппонент русских патриотов Митрофан Довнар-Запольский так писал о графе Муравьёве: «Хотя в поляках Михаил Николаевич Муравьёв и оставил тяжёлое воспоминание, какое оставляет в памяти каждого восставшего народа его усмиритель, однако это был один из выдающихся деятелей эпохи…Он обладал обширным образованием, определённым образом мыслей, знанием дела, выполнять которое он призывался. Обладая обширным государственным умом, он приступал к выполнению той или другой государственной задачи, усвоив себе предварительно известного рода план работы, её задачи».
Что касается белорусских крестьян, то они буквально превозносили Михаила Муравьёва, дав ему историческое именование Батьки, а все белорусские храмы до революции в Михайлов день служили особые памятные молебны в его честь. Будучи великороссом по происхождению, он стал подлинным белорусом по близости с народом и был в этом весьма подобен нашему современнику митрополиту Минскому Филарету (Вахромееву).
Удостоенный Ордена Андрея Первозванного Александр Лукашенко, за которым ещё в 1990-е закрепилось именование Батькой, получил его также не за заслуги перед Владимиром Путиным или Российской Федерацией, но в качестве знака признания его заслуг перед Триединой Русью, русско-славянским миром. Изображённый на Ордене Двуглавый Орёл, вызывающий приступ злобы у триединых западников – либералов, марксистов и прозападных националистов, – является не символом вымышленного ими «российского шовинистического империализма», но древним, ещё Византийским (и общим для Руси с Сербией, Грецией и другими православными странами), христианским символом единства духовной и мирской власти под Богом, при которой обе строят свою политику в симфонии и служении Богу и народу по Божьим Заповедям, но не в охлократическом угождении электорату и, прежде всего, наиболее влиятельной его части – владельцам крупного капитала, почти неизменно ориентированного на Запад.
Внимательное рассмотрение политики, проводившейся Михаилом Муравьёвым-Виленским, и политическими установками, которые изначально были на знамёнах правления Александром Лукашенко, ясно указывает на их близость и сродство – опору на уваровскую триаду Православия- Самодержавия-Народности.
Православие как ортодоксальное вероучение Богочеловека Христа и закон бытия является душой белорусского народа как части единого русского от самого его создания Крещением Руси из разобщённых язычеством восточнославянских племён. На эту душу столетиями религиозно посягал Запад с различными искажениями Христианства: от католицизма с его иезуитством, унией и хлопоманским БЧБ-национализмом до богоборческого марксизма с его атеизмом и материализмом и, наконец, нынешнего глобалистического либерализма и неоязычества, переходящих в сатанизм. Этому и противостоял великий Муравьёв-Виленский. И ныне альянс этих западных ересей через их адептов и под водительством сети центров Запада осаждает белорусские души (и всю Русь), охотится за ними и убивает. Противостать этому может только Православие, которое сам глава государства многократно называл «фундаментом духовности белорусского народа», «главным идеологом нации», «условием существования белорусского государства». Однако до претворения в жизнь этих постулатов ещё довольно далеко.
Самодержавие было за XX век глубоко оклеветано той же западной триадой либерализма-марксизма-национализма, однако в действительности, всем очевидно, полномочия и характер правления Александра Лукашенко монархические (по меньшей мере, на уровне древних русских князей). Как и идеалы сильной и волевой верховной власти. Против этого уже десятилетия ведут борьбу змагары, желающие установления прозападной демократической олигархии, в идеале под польским протекторатом: их борьба и восстания «коллективного Калиновского» являются продолжением той же самой борьбы с теми же самыми целями и хлопоманскими методами, которым противостоял граф Муравьёв. При этом опорой правителей, что в Империи, что в современной республике, является патриотическая элита во главе с силовиками, которая, разумеется, как тогда, так и теперь, обладает и привилегированным статусом служилого сословия (в том числе в отставниках) с соответствующим материальным положением. В значительной степени либерально-большевистские утопические фантазии «наёмного менеджмента пролетариата» (вместо государевой службы) были отброшены ещё Сталиным, вернувшим и царские офицерские чины и награды.
Народность предполагает как твёрдую опору для православного самодержавного правления, олицетворяемого Земским Собором (подобием которого является Всебелорусское народное собрание), так и его главную цель и предмет попечений – и не только в плане материального благополучия и достатка народа (и сугубо его «простых работяг»), но и его духовно-нравственного состояния и развития. Этот христианский закон был нарушен в петровский XVIII век под мощным влиянием того же Запада с его классовым господством и борьбой (чем коварно и пользовалась революционная триада западников), однако восстанавливался благочестивыми государями вплоть до святого благоверного Царя-мученика Николая II и их подлинными соратниками из числа русской православной аристократии – такими, как святой полководец Александр Суворов, мученик за царя Петр Столыпин и собственно Михаил Муравьёв-Виленский, судьбы которых были тесно переплетены с Белоруссией.
Народничество (подлинное, а не безбожно-революционное) с самого начало было и на знамёнах Александра Лукашенко. И как и перед Михаилом Муравьёвым перед ним и доселе стоят здесь серьёзные вызовы – и притом более тяжёлые. После безбожной коммунистической эпохи, к исходу которой русский народ был крайне развращён и в значительной мере превращён в массу буржуазных потребителей с крайне приземлёнными жизненными целями и идеалами, мещанским духом и тягой на капиталистический Запад, и белорусская его часть продолжает находиться в глубочайшем духовно-нравственном и демографическим кризисе. Криптополонизация гуманитарной сферы в Беларуси (особенно в плане масштабности воздействия), начавшаяся ещё в Перестройку, к 2020-му году во многом вернула её ко временам Муравьёва и Калиновского, дополнившись ещё и глобалистической криптоамериканизацией. И теперь требуются огромные усилия по восстановлению и укреплению российско-белорусского единства в рамках единой русско-славянской цивилизации.
Большой вызов представляет собою и связанный с бездуховностью нарастающий в этих условиях капитализм в социально-экономической системе Беларуси: доля частного капитала уже подобралась к половине всей экономики, создавая и класс профессиональных капиталистов, причём доминирует он в наиболее прибыльной сфере торговли (в том числе недвижимостью), а зарплаты государственных трудящихся в народообразующих отраслях (образование, наука, культура, здравоохранение), значительно пониженных в статусе в сравнении с эпохой Российской Империи, значительно отстают от коммерческого сектора.
При этом как Михаилу Муравьёву, так и Александру Лукашенко, в своей политике довелось противостоять Западу – его политическим элитам и внутренним западникам, опирающимся на прямо противоположные уваровской Триаде начала и ценности – либерального гуманизма, олигархической демократии и прозападного космополитизма (транзитом через ополячивание). И сейчас, как и в начале 1860-х, польские элиты, пресмыкающиеся перед Западом и веками враждебные белорусскому народу и всей Святой Руси, несмотря на встречную доброжелательность, исполнены неистовой русофобией и зарятся на белорусские земли (при подавляющей поддержке польской интеллигенции и большинства даже простого народа), где их уже давно и томно ожидает шестая БЧБ-колонна «спящих» и понемногу «просыпающихся»: и точно так же, остановить их может не пацифизм и ублажение, а только твёрдая сила и опора на истину.
Таким образом, во вручении Ордена Андрея Первозванного Президенту Беларуси Александру Лукашенко вполне следует видеть не только награду, но и завет – от Бога и его предшественника, графа Михаила Муравьёва-Виленского, прозванного белорусским народом Батькой Михаилом. На данном историческом этапе как никогда важно, чтобы эта преемственная связь была осознана, а начинания и заветы благоверного Михаила Муравьёва-Виленского и святителя Иосифа (Семашко) – этих двух подлинных Моисея и Арона белорусов – были сохранены и продолжены.
Дмитрий Куницкий, православный публицист, Минск
Источник: ruskline.ru
