«Почему же «потерялся» о.Андрей?»

О лишении сана протодиакона Андрея Кураева

Проблемы церковной жизни&nbsp

Проблема Кураева&nbsp

На своей страничке в «Азбуке» я как-то отвечал на вопрос «Как относиться к деятельности Кураева?». Но вот суд состоялся, и я свой ответ переработал в очерк «После суда», разместив его в «Живом журнале».

Нам ли, неучёным клирикам и «туповатым умом» клирикам и мирянам, судить «самого крупного русского богослова… в области талии», как Кураев себя шутливо нарёк? Как говорится, «ум начинается самоиронией», а уж в уме уважаемому Андрею Вячеславовичу никак не откажешь…. Происходящий на наших глазах апокалиптический процесс смены цивилизаций ещё не вполне осмыслен ни политиками, ни философами, ни богословами – поэтому люди, пусть даже внешне неудобные, но духовный опыт которых, образование и природные способности дают возможность увидеть чуть дальше вперёд и предупреждать об ошибках, сейчас жизненно необходимы обществу и Церкви. Потому что они зачастую единственные, кто решается сказать, что так нельзя, что это ведёт к катастрофе. Так и отец Андрей пытается через размышления, анализ, сомнения и противоречия разобраться «куда идёт Церковь». Мало кто в православном мире способен изъясняться так аргументировано, и в то же время изящно, оригинально и, зачастую, даже эпатажно… Конечно, не со всеми его суждениями можно согласиться, иногда его словесная несдержанность раздражает, но в любом случае в его тревожных мыслях проглядывает христианское начало, его слова будят разум, заставляют пересмотреть сложившиеся стереотипы. Многие, очень многие священнослужители, в том числе и я, благодарны отцу Андрею за то, что в свое время популярным языком «ввёл» нас, молодых неофитов, в интереснейший мир Православного Христианства. Поэтому, честно признаюсь, расстроило известие, что отец протодиакон должен понести ответ перед Церковным судом за свою эпатажную бестактность. Неоспоримая заслуга его в том, что в девяностых и в начале двухтысячных он привёл вслед за собой огромное количество молодежи ко Христу. Феноменальная эрудиция в сочетании с убедительной аргументацией сделали его действительно выдающимся христианским проповедником, лектором-популяризатором, религиозным публицистом и неординарным мыслителем.

И вдруг отец Андрей таинственным образом преображается — из апологета Православия он превращается в жёсткого критика и главного обличителя Церкви! Когда-то он назвал своего популярного предшественника протоиерея Александра Меня «потерявшимся миссионером». А получилось прямо по Нагорной проповеди «Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф.7:2). Почему же «потерялся» отец Андрей? Почему же вместо миссионерского привлечения людей в Церковь, стал соблазнителем многих?

Да он же сам предупреждал: «Миссионер всегда немного вне Церкви. Он обращается к людям, далёким от Церкви….. Его собственная, даже внутренняя, речь становится менее церковной…. Но иногда степень неизбежного приспосабливания миссионера к его потенциальной пастве становится угрожающей». Самопророчество сбылось — для скептически настроенного и необразованного плебса отец Андрей так долго и старательно в своих публичных выступлениях разбавлял веру вульгарными анекдотами, циничными непристойностями и церковными сплетнями, что теперь уже сам шокирует верующих подробностями своих регулярных разоблачений. Грустно! Конечно, духовное опустошение, эмоциональное истощение и профессиональную усталость в той или иной степени когда-то чувствуют не только священники, но и все социально служащие. Но почему уходят пламенные миссионеры? Отец Андрей как бы в оправдание риторически вопрошает: «Кто призван удерживать тех, в ком произошло церковное выгорание?» Да, видать, горячее миссионерское сердце износилось, не выдержало, потухло… Кураев самокритичен – «Куда подевался мальчик, которым я был когда-то?» Гаснут неофитские иллюзии – и вот первохристианский романтизм вдруг оборачивается горечью — и начинает казаться, что реальная жизнь Церкви недостойна чистоты Христа. А ведь на самом деле пугаться этого не нужно, ибо настоящая любовь к Богу не та, что смотрит на всё сквозь розовые очки: для просветления нужно страдать, но не причинять соблазна другим. Она видит и плохое, но долготерпит, милосердствует, не превозносится. Видит хорошее, но не завидует. Имеет свои мнения, стремления, желания, но ищет не своего, не жаждет обличения, а ищет, как угодить Богу….

Говорит ли отец Андрей правду? Или погрязает в мелкотемье, в сутяжничестве приходской жизни, плавает в «голубых» иллюзиях, обличая сановных служителей? Святые Отцы не допускали никакой лакировки церковной действительности, ибо только Светом обнаруживается и, тем самым, становится доступным для излечения великое скрываемое зло. Заражение Церкви мирским нечестием идёт с самых первых дней её бытия. Обмирщение, как процесс противоборства и искажения Церкви было в ней с самого зачатия: уже на Тайной вечери со Христом сидел Иуда, судорожно сжимающий кровавые монеты. А по обильно изливаемому кураевскому негативу многим начинает казаться, что сегодня вокруг Христа собрались лишь одни иуды. Но это совсем не так – предатель был лишь одним из двенадцати. Святых – больше! Просто зло всегда на виду, и крепко врезается в память. А истинная святость не рекламирует себя. Церковь действительно свята и непорочна, но эта святость невидима и непостижима – это и есть самое трудное для искреннего, но не умудренного словом Божиим сердца. Святость Церкви живёт в отдельных людях, сколько бы их ни было – «двое или трое, собранные во имя Моё». Людской грех видится легко, потому что до боли близок и знаком нам, великим грешникам, а вот, чтобы увидеть святость, нужно самому немало потрудиться, чтобы разлепить забрызганные фекалиями злословия духовные очи. Чтобы рассеять Тьму, нужно явить Свет! Ведь есть ещё у нас отважные, простые и мудрые пастыри живой, искренней веры и доброго сердца, люди того же духа, что и новомученики и исповедники ХХ века. Почему же отец Андрей не видит и не говорит о них — лучших из лучших, имеющих от Бога бесценный дар – зажигать веру в сердцах людей? А достойные-то есть, таковых на Руси немало. Господь знает их имена, и верным Его они тоже открыты.

Конечно, злоупотребления в Церкви встречаются, но нужно помнить, что любой грех члена Церкви, начиная от мирянина и заканчивая высшими иерархами, ни в коем случае не колеблет святости Самой Церкви, которая есть Тело Христово и Сам Господь является её главой: «Грех в Церкви не есть грех Церкви, но грех против Церкви» (прот.Валентин Свеницкий). Церковь свята, но в то же время Церковь – это живой организм, состоящий из живых людей, которым, увы, свойственно грешить. Но всё же не всякий грех отчуждает человека от Бога и от Церкви и лишает его живительной благодати. Реальное знание трудной жизни Церкви с признанием существование внутреннего зла, нечестия и социальной несправедливости тоже приносит пользу, но другую — не детское удовольствие от разглядывания слащаво-елейных житий святых, а взрослое переживание суровой действительности, как правдивое признание и достижений, и трагических ошибок. Однако, правда должна быть доказательной и дозированной, чтобы в пылу обличения не пострадали невинные люди, чтобы локальное заражение не рисовалось катастрофической эпидемией! Так, например, за двадцать лет служения в священном сане я встретил только одного (!) «нетрадиционного» архимандрита, да и то запрещённого в служении. Какое уж тут «голубое лобби»! Конечно, возможно, есть и другие, тщательно шифрующиеся, стыдящиеся и тяготящиеся своей «инаковостью», но всегда ли этически пристойно открывать их «наготу»? И как можно достичь духовных высот, когда нескончаемыми обличительными блогами по сути вдалбливается демоническая идея, что «духовенство, по самой своей сути – сословие низменное и порочное», следовательно, и простолюдину иметь низменные побуждения тоже нормально – и творить тогда можно, что угодно.

Вернётся ли Святая Церковь к первохристианской чистоте – будет не капиталистической, не считающей доходов, не ослепляющей умы сусальной роскошью, а чающей спасения душ человеческих в чистой совести и Божественном житии? Увы, сегодня, второй, тёмный аспект Церкви всё больше и больше расширяет свою мертвую область — как, например, предсказано богословом С.И.Фуделем в статье «Свет Церкви». Таков предуказанный Евангелием ход церковной истории, и никакие мечтания о будущей победе христианства, этот ход не изменят. Мечта об этой победе Христа в истории есть непонимание Его дела в мире, поэтому и назвал отец Андрей свою апологетическую книгу «О нашем поражении». Суть апостасийного процесса всегда одна: замена веры — неверием, чистоты – грехом. Но почему же работа над этой книгой так заворожила автора безнадежным пессимизмом и тоскливым томлением, принудила к духовной капитуляции, заставив отказаться от своей миссионерской силы? Не лучше ли взамен даровать людям зримый источник святости, с великой любовью укрепляя их: «Не бойся, малое стадо, ибо Отец ваш благоволил вам дать Царство!» Если активный священнослужитель, говорит о Боге постоянно и много, но не говорит больше с Богом, не молится, то его вера постоянно опустошается, истощается и превращается в ничто. Потому что источник нашей веры, источник нашего служения — это внутренний наш контакт с Богом, наш разговор с Богом, наше общение с Богом. Если этого нет, всё остальное рушится.

«Миссионер должен быть немного шизофреником», — пишет Кураев. Обычно шизофреники живут в двух реальностях: дома они могут быть застенчивыми затворниками, а на людях бурно говорят, жестикулируют, говорят, говорят — и слушают только себя! Я не дерзаю ставить какие-то духовные диагнозы, но кажется, что сегодня Андрей Вячеславович нуждается в срочной духовной помощи: гордость, тщеславие, позерство, самолюбование, делание напоказ, привлечение внимания — вот характеристики истероидного психотипа личности. Грех гордыни настолько изменяет естество человека, что потом формируется и навязчивая болезнь обличительного сутяжничества, хотя ядовитое блоготворчество по обывательски мелковато и явно недостойно гордыни профессорского уровня. И чтобы не соблазняться фактами, нужен не приговор Церковного суда, а просто задать себе целебный вопрос — достойным ли членом Церкви являюсь я сам, и нет ли чего-нибудь, за что можно также обличать и меня самого, пусть даже за другие, но не менее тяжкие грехи… Дело ведь совсем не в том, что реально совершают те или иные члены Церкви – это их грех, и он будет либо осуждён, либо омыт покаянием, а в том, что люди, считающие себя христианами, позволяют себе обличительные выпады в адрес Церкви, но нисколько не обращают эти требования к себе самому, как к члену той же Церкви.

После заочно состоявшегося церковно-судебного разбирательства хочется пожелать теперь уже бывшему протодиакону Андрею восстановить сокровенную жизнь в Боге. Пожелаем же ему святой простоты жития в очищении сердца подвигом безмолвия, чтобы отстранившись от всякого надменного самолюбования и интеллектуального жонглирования, со слезами восхищения в полную силу молитвенно славить Создателя, любуясь не свинцовыми «сумерками» за церковной оградой, а созерцанием величайшей иконы голубого Неба. Пожелаем почувствовать себя блудным сыном, чтобы «в себе же пришедше рече: иду ко отцу моему». И дистанцироваться от всяческих системных и политических кризисов, просто не видеть их, потому, что в свете невечернего дня всё это несущественно. Собственно, именно такой путь и прописан Святыми Отцами, и каждый, кто пробовал им идти, знает, насколько он многотруден. Есть ещё, есть такие подвижники, которые всё, до последней копеечки, до последнего удара сердца способны раздать просящим, нищим, больным, страждущим, сирым, калекам и странникам. Которые любят нашу страдающую землю со всеми живущими на ней также крепко и без громких слов, как любит её простая многодетная русская женщина, измотанная хроническим безденежьем, тяжёлым трудом и безумием спивающегося от отчаяния мужа. Таких людей немного, по сегодняшним временам они слывут чуть ли не юродивыми, но они есть, и именно они украшают Церковь Христову.

Андрей Вячеславович, вы с ними?

Протодиакон Сергий Шалберов, клирик Свято-Троицкого Измайловского собора

Источник: ruskline.ru