|
Часть 2
О прошлом и будущем.
Отец Антоний открыл глаза: «Весь ужас, отче святый, будет в том, что каждый поймет безвозвратность ушедших времен спокойствия. Невозможность возвращения к дням стяжания благодати, укрепления дарами Божественной длани. Как Христос ответил на испуг учеников о невозможности для человеков спастись? Что человеку невозможно, то возможно Богу. Только укрепляющей благодатью Его осуществимо для нас пересечение ужасающей пропасти, ведущей во ад. Пропасти между адом и раем. И поверь, пропасть эта далеко не какое-то человеческое суемудрие, не какая-то языческая аллегория, как в мифах, нет. Существует она, эта пропасть.
Помнишь старую байку, как вернувшийся на каникулы домой сын-бурсак стал доказывать родителям, что в печи жарится не две курицы, как было на самом деле, а три? Отец в этом рассказе поступил так умно: предложил мудрствующему сыну съесть третью, а себе с матерью оставил настоящих кур. Вот так и люди, отвергшись Творца, в полном уповании на свой исполненный гордыней разум получат третью курицу.
Апостол учил: «Имея пропитание и одежду, будем довольны тем» (1Тим. 6; 8.). Так и было, пока в безумном уповании на свой ум люди забыли, что и его-то получили от Бога, только отравлен он ныне противлением Творцу. Дальше - больше, греховодничеством отвергается Всемогущество Бога, а там - и само Его существование. И пошел к небу не фимиам молитвы и добрых дел, но страшный дым плодов рук человеческих. И все мало, мало... Что там одежда и еда - дворцы, машины, самолеты подавай! Да и одежда с едой совсем не те, о которых говорил Апостол.
Даже за один грех получив проклятие, земля не сможет уже держать человечество, увязшее в страшных тенетах греха. Страшных, омерзительных, липких и невероятно крепких сетях. Отравленная и изнеможденная, не сможет она поддерживать жизнь всего живого, что кормится от плодов ее. Семь с половиной тысяч лет она кормила и питала каждую тварь. Сейчас голод, прежде всего, голод будет жать плоды этого всеобщего безумия грехопадения.
Неумеренность в желаниях, потреблении уже поставлена во главу угла этого сумасшествия. Чем хуже, тем лучше. Земля же будет стонать, увы, стенания эти останутся не услышанными. Каждый крупный город - надругательство над природой, и он станет источником бедствий для людей. Вначале источником несчастий, а потом общим гробом для живших в нем. Как бы не исследовали ученые почвы, какие бы не делали заключения, какие бы не придумывали дома - а города будут проваливаться в преисподнюю, увлекая с собой сотни и тысячи душ без покаяния, без раскаяния... Это будет невыразимо ужасно!
Василий Великий славил Бога за то, что не доживет до этих дней. Великий во святых отцах Василий! И будут люди слушать, да не услышат, не захотят ответить на призыв Творца ко спасению. Франция, эта колыбель распутства и блуда, богопротивления, испытает на себе все ужасы отторжения от Бога. Морские бури и землетрясения, кораблекрушения, которые будут нести смерть всему живому и на побережье, и на суше, вот что ждет родину революций.
Тот, кто надеялся в спокойном, сытом и преуспевающем сейчас государстве найти отдохновение от жизни в своей державе, терзаемой всеми силами зла, глубоко ошибется. Переезд на все эти пажити торжествующего сатанизма суть добровольная посадка в поезд обратного направления. И вагоны этого поезда, такие красивые и заманчивые на первый взгляд, даже не тюрьма. Тюрьма и лагерь - насилие над человеком. Поезд современной «цивилизации» - это добровольное предание себя диаволу. Он ведь мечтает о добровольности следования его призывам, пусть даже мнимой. Передача своей души на вечное мучение, добровольное отречение от желания Богоуподобления, Богообщения, это даже не ужасно - хуже.
Возьми Адама, первым согрешив, первым же и получил совсем не то, на что рассчитывал: искал в свершении греха совершенства, а нашел смерть. Праотцы лишились не только райского Богообщения, но и землю получили уже далеко не ту, какую они знали до этого. Она была теперь под влиянием духов злобы, а люди приняли на себя страшное ярмо рабства греху.
Так и теперь, ища запретный плод на древах государств, исповедующих гордыню и поклонение мамоне, созидающих идолов «свободы», которые несут полную неумеренность в жизни плотской и равнодушие к духовной, люди найдут себе властителей-бесов, каждый в соответствии со своей похотью. Оттуда придут культы прямого поклонения сатане. Тысячи людей назовут Вельзевула богом, станут возносить ему похвалы и приносить кровавые человеческие жертвы. Более всего эта эпидемия сумасшествия поразит изнеженную, не знающую физического труда молодежь. Уже растленная, забывшая прежнее славянское целомудрие, она воспитана на культе поклонения идолу силы. Поэтому паче меры подготовлена проглотить адскую фальшивку о том, что Православие это вера слабых, а сатанизм - сильных. И поверят.
Борьба со всем этим нравственным мусором, собранным дьяволом от времени своего отпадения, к сожалению уже не может принести видимой пользы человеку в мире, принявшем на рамена свои вместо Креста Христова ярмо сатаны. Поэтому власть предержащие и в странах кажущегося христианства будут прекращать даже слабые попытки противления беснованию Америки. Станет бесноваться она, влекомая избранным идолом - «свободой», весь мир вовлекая в этот водоворот смерти, погибели духовной и телесной.
Хотя интерес к Америке у слуг тьмы будет уменьшаться с каждым новым покоренным народом. Даже сейчас это уже только дубина стоеросая в кулаке Израиля и кошелек для мирового сионизма. Свою роль привлечения всех стран и народов на дьявольский путь греховного шествования во ад она исполнила. Того, кто до сих пор не попался на приманку американской демократии «с человеческим лицом» и не принял культа "свободы", ждет гибель физическая под ударами этой украшенной звездами дубины.
Даже теперь уже едва ли не весь мир представляет собой Новый Вавилон. Да, да, как тогда, в древности, людей захватило желание овладения небесами без благословения Божия, против воли Его, так и сейчас идет построение нового миропорядка, основанного на противлении Творцу. Один язык, одна «культура», одна религия, одно движение стада на духовный и телесный убой...
Америка уже начинает мешать, во всяком случае, раздражать устроителей мирового порядка. И гоев многовато, и даже призрачная независимость действий властей ее от настоящего хозяина, того синедриона, который принял на себя и убедил иудеев на головы свои взять Кровь Спасителя, не устраивает тех, чьи предки кричали: «Распни, распни Его!».
Столицей «нового мира» будет отнюдь не Нью-Йорк или Вашингтон, они попросту исчезнут. Центром вселенной станет Иерусалим, это будет очередная попытка овладеть миром через духовное давление храма, в стенах которого все, кроме иудеев - гои, что-то менее ценное, чем скот, но лучше дерева и камня. И попытка эта будет удачной. В старом же «центре» будут стрелять, взрывать, в общем, наводить ужас на жителей. Но и это будет использовано для убеждения всех и вся в необходимости полного контроля над людьми.
Страшно будет слабым, холодно и одиноко будет тем, кто не пытался в наши годы относительного покоя стяжать любовь, эту совокупность всех совершенств, благодать Святаго Духа. А ведь это будет только малое отражение, слабое подобие геенского огня и адского холода!
Окажутся же они в таком положении потому, что паки и паки отказывались идти путем Богоуподобления, путем следования Христу дальше Тайной Вечери, до Голгофы, до Креста. Веря в бытие Бога, некоторые уповают на свои добрые дела, считая это достаточным для спасения, отвергая приятие благодати Божией в Церкви. Так сектанты бьют себя в грудь и кричат: «Господи, я в Тебя верю!». Они как будто успокаивают Творца, Того, Кто Самодостаточен, ни в чем не нуждается, тем более в восхвалении и признании самого существования Его, ибо Он и так - Сущий!
И будет терзать холод и голод духовный не только видимо отвергшихся от преемственности духовенства, Св.Тайн, благодати, даруемой, повторяю, даруемой Православной Церковью, только Она может даровать. Холод и голод испытают и все те, кто, считая себя православными, отнюдь не хотят воспринимать Дух. Даже если такие люди и исполняют обряды, они не напитываются благодатью. Это сосуды закрытые, закупоренные, сколь не пытайся залить в них живительную влагу, - они останутся сухими! Ибо они закрыты... И таких, увы, большинство.
Так привлекательно это для человека, с одной стороны следовать призывам диавольским, идти по зову развращенной грехом плоти своей, а с другой - надеяться Божеские плоды получать. Поэтому и вероятность исповедничества, в последнее время всегда связанного с мученичеством, будет не просто смущать, но попросту отталкивать людей от последования Христу. Сотни тысяч кажущихся православными верующих откажутся от убеждений, от благодати, от Бога. Проверку, отче, как понимаешь, силы ада уже провели, присвоив всем номера. Насильно это делалось? Нет, просто ставились условия - или принимаешь и продолжаешь зарабатывать, или уходишь. С молчаливого согласия, а то и прямого благословения духовенства, вся страна превратилась в лагерь - только там важно не имя, данное при крещении, не фамилия, доставшаяся от предков, а присвоенный номер.
О прошлом.
И подобное этому уже было, совершилось в 17-м году. И не в октябре, от которого обычно ведут отсчет началу власти слуг тьмы, нет, а в феврале семнадцатого. Именно февраль был месяцем предательства и державы, и Православия, и самое себя. О возможности подобного предупреждал Россию святой Иоанн, Кронштадский чудотворец. Слушали, да не услышали, но и услышав - не поняли. А предали именно самих себя. Кто-то потом сумел подняться на Голгофу, понеся святой Крест мученичества, для большинства же все обратилось путем во ад. Сколько среди большевиков, просто солдат, надсмотрщиков и растрелыциков было бывших семинаристов, просто детей духовенства, отпрысков знаменитых дворянских фамилий!
А что было брать с нас, недоучек из духовных школ, если, словами верховной церковной власти, в 17-м, при свержении монархии Российской, наконец-таки свершилась «воля Божья»! А подписали письмо-поздравление временному правительству все - и митрополит Киевский Владимир, и митрополит Московский Макарий, и архиепископы Тихон, Михаил, Иоаким, Сергий Финляндский и иже с ними. Кто-то из них понес мученический крест, кто-то - исповеднический, а кто-то... Да!
Как это странным не покажется, но вести с воли о положении в Церкви доходили до нас постоянно, только меня это мало интересовало, как и большинство сидевшего духовенства. Там понимаешь, что главное не внешнее, а внутреннее. Единственная возможность спасти себя, и тело, и душу, это соединение с Богом, отрешение от всего мирского. А политика, хоть светская, хоть связанная с миром церковная, все это не полезно. Спаси душу, сохрани ее. Кровью искупленную Агнцем на Кресте. Да, травили душу сообщения обо всем происходящем, но они и воспринимались как отравляющие душу. Кто может помешать ей и в темнице сподобляться святости и небесной чистоты?! Душа любого может просиять так, что чистотой своей, светом богоуподобления, стяжанного Святаго Духа, облистает и просветит нечистоту духовную самого закоренелого грешника. Разумом понять все то, что происходило, было просто невозможно. Ведь ни кто, кроме обновленцев, не выдвигал во главу угла что-то явно противоречащее Апостольским правилам или Соборным установлениям. Как, впрочем, и сейчас. А если так, то вроде бы, как и говорить не о чем - идет нормальная жизнь. Большинство понимает, что в главном-то нормальности нет, ибо отсутствует любовь и наличиствует лукавство - доказать невозможно, да и некому. Кто обличал впавшее в арианство, монофизитство и прочие ереси священноначалие? Пустынные монахи-отшельники, старцы по-нашему. Поэтому все было сделано, чтобы вытравить старчество из церковной жизни. И многовековой опыт превращения белого духовенства в рабов без права голоса также дал себя знать: отвыкли говорить-то, во всяком случае, правду.
Мученичество в то время было обычным делом. Сколько священников, уцелевших от комиссарских наганов в начале двадцатых, рукоположенных в двадцатые-тридцатые, отправились по страшной дороге на Голгофу лагерей. Кто хотел предать - уже предали, они ушли еще с Вечери Спасителя. Несчастные писали покаянные письма для газет и от всего отрекались. Кто-то пытался спасти жизнь земную за счет подписки в НКВД.
Но большая часть оставшегося духовенства все же устояла. Спасались разными способами - кто-то бродил по городам и весям. Обычно это было уделом монахов и монахинь из разоренных обителей. Требы они исполнять, понятно, не могли, поэтому жили на подаяния и за счет временных работ: нищенство очень скоро стало пресекаться. Хорошо, если были хоть дальние родственники, готовые принять праведных скитальцев у себя. Но решались на подобный поступок единицы - режим всеобщего контроля уже давал себя знать.
Священники, как правило, выживали тайными службами и требами. Но вылавливали их нещадно, статьи применяли жесточайшие - контрреволюция, бандитизм... А результатом всего этого было отрешение мирян от Церкви. И жуткие природные изменения. Это взаимосвязанные вещи. Дьяволизм разрушителен по своей сути, он не может быть созидателен. Созидали и сохраняли мир люди Божьи, а отнюдь не строители коммунизма. Была у меня знакомая монахиня, скромнейшей и смиреннейшей души человек. Крестьянка из достаточно состоятельной семьи - отец мельницу имел, ее хотели отдать замуж буквально перед революцией. Она пешком из средней России идет в Киев, потом в Троицу. После этого посещает схимника, жившего в диких лесах возле Ниловой пустыни. Пришла она туда вместе с сестрой, да благословение праведника было разным для них - одной супружество, а другой - монашество. И в монастыре-то она пробыла лишь год-два, но святой обет сохранила на всю оставшуюся жизнь.
Родителя ее к этому времени уже умучили организаторы колхозов, посадив в одном исподнем зимой в холодную. Женщинам разрешили надеть платья, они остались в живых. Мать после смерти супруга долго не прожила, почила от горя. И пошла горемычная монахиня по миру. Она работала у крестьян, благо и в семье, и в монастыре научили работе со льном, шерстью. Большей частью жила у сестры, муж которой, хоть и атеист, но не гнал из уважения к вере жены, не хулил и воззрений монахини. А она во всех перипетиях жизни сумела не только сохранить обеты, данные Богу при постриге, но и умудрилась пронести сквозь все злоключения книги убитых монахов. Да что книги, даже письма с духовными наставлениями и фотографии мученически почивших старцев были в полной целостности. Это было просто страшно листать эти письма, это был глас вопиющего в пустыне! Они все уже знали, вдумайся, знали, видели и взывали к заблудшим мирянам, собратиям - одумайтесь! Слышали их, но не услышали, услышали, да не поверили. Представь, душа моя, каково было им, знавшим конец этого безумия, смотреть на совершающееся!
По себе могу сказать, что трудно было в те годы кажущегося благополучия восприять пророчества о грядущих несчастиях. Да и сами несчастья, если кто и верил в возможность их, воспринимались просто какими-то негораздами, временными трудностями. А несчастья ведь уже стояли у порога, стучали в двери, и причина их была в развращении нравов, в уходе от Православия. Все было пропитано духом нигилизма, суемудрений человеческих, духом языческой мистики и прямого сатанизма. Популярный композитор, несколько поэтов и прочие люди «творчества» считали себя антихристами! Они и за позор не почитали рассказывать растленным страстями поклонникам о контактах с бесами, восторгаться диаволом, именно противлением его Богу!
Любое непослушание и властям, и Церкви, и даже обществу воспринималось большинством как проявление особого дара свободолюбия. Вольнодумство становится признаком хорошего тона, убийцам аплодируют, а над жертвами смеются, их ненавидят. Но молох «свободы» и есть носитель истинного рабства. Очень скоро и убийцы, и те, кто поощрял их гнусные деяния, почувствуют это. Кого-то расстреляют, оставшиеся какое-то время будут трудиться на «стройках народного хозяйства», воплощая в жизнь те идеи, которыми сами развращали Русскую державу.
Иудеи с русскими фамилиями ввергнут страну в такую катастрофу, сродни которой будет только апокалипсис. И многие будут думать, что это уже конец, но это будет репетиция конца времен, только репетиция. Хотя весьма продуманная и проведенная явно в соответствии со строгим планом. Когда он родился, этот план - сейчас не скажет ни кто, но мню, что основные направления действий по уничтожению Руси появились сразу после разгрома князем Святославом хазарского каганата, управляемого иудеями, обратившими и хазар в иудаизм. Костью в горле тогда стал им воинственный русич, сумевший порушить их вековую торговлю - Великий шелковый путь. Убили князя. Подчистили план свой после захвата Крыма равноапостольным Владимиром, желавшем крещения и жаждавшем наказания богоубийцам, - полуостров иудеи также полностью держали в своих руках.
Много, много раз пытались потомки кричавших страшной ночью: «Кровь Его на нас и на детях наших» пакостить Святой Руси. Чего стоит одна «ересь жидовствующих». Новомодные мудрецы сейчас так это подают, дескать, темные, необразованные новгородские попы, столкнувшись с европейски образованным окружением киевского князя, что-то услышали, да не поняли, переврали, а обвинили во всем иудеев. Кто-то этой басне может и поверит, больно часто мы слышим чуть ли не о недоразвитости славянской. Только для кого ж тогда все (!) типографии Литвы готовили еретические книги и под видом вещей послов возами завозили в Новгород, Москву?! И если Схария не был посланцем синедриона, если за его спиной не было всей силы богоборческой, то как он умудрился добиться поддержки Турции, Крымского ханства, Польши, Литвы, всей Европы наконец?! Старцы тогда спасли Отечество наше. Ведомые Духом Святым, они разоблачили вражеские поползновения. Сколь трудов понес, сколь обид вынес Волоцкий ревнитель Православия преподобный Иосиф! Высшее священноначалие, власть предержащие уже в ересь впали, но не испорченный народ поддержал праведников.
Дело у разрушителей оплота Православия пошло при Петре, о его приходе и царствовании пророчески предупреждал изгоняемый патриарх Никон. Так и получилось: вначале - вытравливание из общества традиционного православного образа жизни. А это все - и одежда, и пища, и обрядность, и обычаи, все, что составляет основу существования державы.
Дальше пуще, дальше удар собственно по Церкви, Он тоже был дьявольски хитрым - низведение духовенства до уровня чиновников и отнюдь не престижного высшего уровня. Разделение духовенства и народа, для этого используется и вынужденная клановость священнослужителей, и кажущееся отличие в положении облеченных саном и простых людей. Кажущееся, потому как дети духовенства, не принявшие сан становились обычными холопами, крепостными, а самих священников пороли, как и тех же крестьян до конца 18-го века. Монахов подвергали физическим наказаниям едва ли не до середины 19-го. Могло сохраняться среди людей, особенно среди высокопоставленных дворян, уважение к священному сану, когда поддерживалось публичное унижение лиц, облеченных от Бога особым даром Духа Святаго для совершения таинств?!
Затем - шельмование Церкви, ее догм, законов христианской жизни и духовенства, конечно же. Когда же ослепленное собственными страстями общество подвели к вере во все эти бредни, вышедшие из неистового в своем противлении Богу ада, у Церкви отбирается школа. Это был страшный удар по духовности людей, прежде всего, крестьян, которые составляли основу народа Русской державы. Школа, под водительством духовенства и семинаристов, воспитывала добропорядочных граждан, законопослушных православных христиан. Законопослушных! В земских школах стали воспитывать нигилистов. Кто был первым нарушителем закона?! Сатана, и имя то это означает - противник, нигилист. Следовательно, воспитывалось племя сатанистов, будущих краснокосы - ночниц и расстрелыциков. Всех тех, которые через несколько лет будут танцевать на иконах, стрелять из револьверов в святые иконы, курить, лежа на святых престолах, начищать до блеска испачканные кровью невинных жертв сапоги святыми Антиминсами.
После этого гвалт нечестивцев в обманной борьбе будет направлен против монархии, хранительницы Православия, и остатков устоев древней жизни наших предков. Как Афон стоит нерушимой скалой истинной веры среди бушующего океана растления, так и Россия -единственный оплот Православия. Император сказал дивную по смыслу фразу: «Единственные друзья России - это ее флот и армия». Увы, и флот, и армия, состоят из людей. Все остальное, это уже потом, люди главное. А восполняли строй рядовых выпускники земских школ, где большинство учителей были нигилистами, считай - сатанистами.
И в высшем кругу было не лучше, если не сказать много хуже. Трудно было найти такую семью, где бы не практиковались спиритические сеансы. Православие уже воспринималось как некая ветхость, старая вещь, которую и выбросить жалко, но и применить в жизни невозможно. Как все похоже на день нынешний! «Апостольские правила устарели», «уставы требуют изменений»... Сейчас изменения, посев зла, а в день грядущий - жатва плодов его!
Тогда время пожинания жатвы посеянного противленчества пришло в начале 1917-го. В феврале окаянного года даже брат императора-мученика будет ходить с красным бантом. Временное правительство приветствовали все, вплоть до высшего архиерейства. Все, кроме старцев, признанных и нет, канонизированных ныне или напрочь забытых. Они, носители Духа Святаго, стенали и взывали - одумайтесь, православные! Одумайтесь! Увы, опять таки, слышали и не услышали, а если и услышали - не поняли или не поверили.
Сколько ж было их, отцов и братии, сестер во всей Святой Руси, в обителях и уже изгнанных из них? Святых архиереев, несших крест апостольства? Ведь каждый из них, гонимый, но сохранивший истину, был больше чем солнце, которое согревает только телом. Духовенство грело души людские, согревало верой и мученическим следованием Христу землю, сообщая ей Божью благодать. Именно их молитвами и выстояла Святая Русь в борьбе с тевтонами в Великую Отечественную. Для них существо власти не имело значения, главное - Россия. Не понимая этого, очень многие русские православные эмигранты шли воевать против Родины под знаменами чуждыми. А война ведь шла не собственно против советов, а против самого Православия, против духа русского.
Вероятно, организаторы битвы с главным носителем духа Православия - монархией - уже предвкушали пожинание плодов всемирного господства антихриста. Только не учли они жертвенности русского народа, его преданности Христу. Сейчас многие подсмеиваются над пророчествами великого Кронштадского чудотворца о конце света, забывая, что в Библии есть несколько описаний подобного изменения воли Божией. Пророк там был просто обижен на Бога неисполнением обещанных Ним же кар испорченному народу. Но люди покаялись, и Господь изменил уже объявленное решение. Россия омылась мученической кровью, поэтому и не произошло то, о чем возвещал великий пророк. Даже те, кто в обычной жизни отнюдь не отличался праведностью, следовали за Христом крестным путем на Голгофу. Это было время неимоверного подвижничества и истинного исповедничества.
Отче, сейчас этого нет, нет... Всюду алчность, страсть к земным благам, неумеренность в потреблении... Знаешь, или нет, где-то, то ли в Астрахани, то ли в Ростове, в самые жуткие годы разгула сатанизма большевистского, архиерея выставили из его шикарной коляски и заставили идти пешком. Мне об этом уже в лагерях рассказывали. А скажи-ка ты, душа моя, Петр Первоверховный из Рима в карете уезжал?! То-то и оно, апостолы пешком шествовали и поэтому Христа в пути своем встречали.
Мил ты мой человек, пойми, что не говорю я это из осуждения - Господь уже при дверях, и я знаю, что вот-вот кончится век мой. О вас душа страждет! И как страждет! Грешный я, и весь в язвах греха, но слуга Бога моего. Поверь, я знаю как Он любит каждого из нас, детей Своих. Он, Творец и Всевластный Господин, моет ноги Своим ученикам! Кто сейчас на это способен? Помой мне ноги!»
Честно, я стал оглядывать комнату и искать какую-нибудь посуду, воду...
«Да что ты, всечестный, я же образно тебе сказал. Скорее я омою тебе ноги, чем ты мне! У тебя еще есть время послужить младшей братии, а у меня его уже нет. Услада-то в смирении, а не в гордыни; истинное наслаждение не в грехе, не в страсти, а в стяжании подобия Божия в том, в чем возможно это для человека. Ибо стяжав возможное, ты тоже сподобляешься сопричастности Божественного величия. Заметь, дорогой, величия не в силе разрушительной, не силе устрашающей и карающей, но силе милостивой и ласкающей, ободряющей, укрепляющей. Помнишь, как Апостолов со Христом не приняли в самарянской веси и ученики просили наказания для жителей? Господь тогда же сказал им, что они сами не ведают от какой они силы и что они должны нести в мир.
А в мир они должны были нести мир, и только мир. Ведь Господь наш Иисус Христос не что-то сказал ученикам Своим после Воскресения, но: «Мир вам!». Он не желал им здравия, благополучия, всего того, что мы; так часто желаем ближним своим. Даже имея камень за душой, по привычке к лукавству воспеваем здравицы.
А важны ведь не они, все эти здравицы, но важно спокойствие, успокоение души, мир в ней и ее. Это залог мира в мире, его благополучия, его существования, наконец. Я в лагерях очень много слышал об отцах-пустынниках, как первых времен познания людьми веры истинной, как и тех, кто жил не так уж и давно. Всегда хватало желающих отречься суеты мира и избежать даже соприкосновения с его соблазнами. В семинарии, увы, не было особого времени для познания жизни пустыннической. А в местах, как говорят, не столь отдаленных, я мог не просто слышать о пустынничестве, но и видеть эту отшельническую жизнь. И ей не мешали ни надсмотрщики, ни каторжный труд, скорее наоборот, старцы использовали это в пользу себе. То, что для других было наказанием, они воспринимали как возможности укрощения своих страстей, своих движений плоти. Монотонная физическая работа только способствовала возможности их невероятного духовного роста, стяжанию особой молитвенности и отречению от суеты сует земного бытия.
Фивейские отшельники и иже с ними трудились, в основном, за плетением корзин. Они их продавали, а полученное использовали для дел милосердия, и лишь небольшую часть для поддержания своего существования. Мы там были рабами, трудились много и без какого-либо вознаграждения. Но с другой стороны, отцы-монахи первых времен и вареную пищу считали излишней роскошью, жили ведь не просто впроголодь, а так, что сегодня и представить невозможно! Преподобная Мария Египетская зернами трав пустынных питалась, и ей этого вполне хватало и для жизни, и для трудов молитвенных, подвижнических. Поэтому тот, кто не был приучен к неумеренности мирской, тот, для которого и плошка болтанки - роскошь, тот и не был в рабстве, он был свободен! Свободен от излишеств, а значит, свободен и от гнета диавольского.
Будучи в учении у оптинского старца, мне пришлось сразу познать дело плетения сетей. Да, да, отче, плел, и еще как! Это было первое, что мне пришлось освоить у мудрого носителя древнего опыта умения побеждать себя, обретать истинную свободу в отрешении от греха. Ох, и тяжко было первое время! Бывшему лагернику, архимандриту, прошедшему, казалось все, сидеть и вязать сети! Какие только мысли не появлялись, что только не передумалось за это время. Смирение? Но что, казалось бы, так не смиряло, как сидение за колючей проволокой. Послушание? Шаг влево, шаг вправо... было все это. Работа? Господи, да нас, доходяг, во время войны померших на стройках народного хозяйства, и не считал ни кто! Но то, что требовал от меня старец, было вытравливанием суеты, стяжанием мира в душе. Именно эта кропотливая, монотонная работа и давала возможность сосредоточиться сугубо на себе, погрузиться в молитву, заставляла прийти к миру в душе, ощутить его. Спокойствие вместе с видением плодов трудов своих создавало едва ли не зримое ощущение этой умиротворенности.
Старцы из моего лагерного прошлого уже прошли науку умного делания, у них был несравнимый навык отрешения от всевозможных мирских соблазнов. Каждый из них был особым миром, в который и доступ-то был не каждому открыт. Общались они, обычно, только между собой, да и то это общение заключалось в нескольких словах, иногда - фразах. Иной мир с ними мог соприкасаться только тогда, когда нужна была их молитвенная или иная помощь. Пребывая телесно в мире бренном, духовно они находились там, со Творцом. Их невозможно было обидеть, или вывести из состояния умиротворенности. Даже, когда поначалу уголовники отбирали у них еду, они крестились и продолжали свое молитвенное бдение.
Это отрешение от обычных мирских законов первое время вызывало у мирян удивление, смех и раздражение. Потом - безмерное уважение. Мир можно победить только неприятием его законов и абсолютным следованием Закону Божьему. Именного этого он больше всего и боится, именно против этого мир и восстает.
Плетение сетей у старца было тоже противлением законам мира, главный из которых - рассеяние. Эта работа, подкрепляемая духовным наставничеством и молитвой, была способом отрешения от всего того, что нас так затягивает в болото страсти. Всего того, что несут в себе «прелести» неуемного в своем желании безудержного потребления мира. Вначале для меня это плетение было просто смирением, желанием исполнить работу ради похвалы. Потом - это уже было занятием для отвлечения от праздных мыслей, для возможности полнее ощутить сладость молитвы. В конце концов - работы не было, было лишь что-то помогающее обрести мир!
Посетители.
Кто-то постучал в двери. Отец Антоний, медлил с ответом. Приехали, очередные посетители, жаждавшие услышать, что всех нас ждет в недалеком будущем. Старец явно был нерасположен к приему нечаянных гостей, даже дал им такую нелестную характеристику: «Это не посетители, это все праздносидетели».
Эта фраза вызвала мой недоуменный взгляд, который тут же был пойман и понят старцем. На невысказанный в слух вопрос последовал ответ.
«Конечно, праздносидетели! Они похищают мое время и себя подводят под гнев Божий! Зачем слушать то, что ты заведомо не исполнишь? Ну, ходят они, слушают, обсуждают, а ведь даже без малейшего желания следовать Христу. Кто из ныне живущих поступится хоть толикой от своих мирских благ?! Кто?! Да, есть горстка, сотня-две изочтенных у Бога. Зачем же усугублять и без того тяжкое?! В пустыне безверия и развращения, конечно же, пребывают и истинно страждущие, те, кто действительно жаждет напиться от источника живой воды Духа Святаго, но эти, поверь отче, не из них. Они жаждут не истины, но спора для доказательства своих суемудрений, утверждения в своих заблуждениях. И только этого, но отнюдь не пребывают в поисках истины, которая только и дает вечную жизнь. Она, эта Истина, и есть настоящая жизнь, и только познавший, стремящийся познать ее, может обрести пажити вечного блаженства. Только познать уже означает следовать. Если ты знаешь, что посуда горяча, раскалена, разве ты возьмешь ее голыми руками? Так почему мы с невероятным упорством все время пытаемся совместить адский уголь с благоухающей прохладой райского сада?! Апостолы ведь как нас увещевают, что не может вода из одного источника быть одновременно и сладкой, и горькой.
Поэтому невозможно плоды человеческой гордыни совместить с божественным смирением, нет. Напрасный, безполезный и опасный это труд - пытаться тьму собственных заблуждений как-то соединить со светом Истины!».
Старец, явно недовольный нежданным посещением незваных гостей, имел удрученный вид. Я хотел оставить комнату, но был остановлен словами отца Антония: «Сиди отче, эта встреча для тебя не без пользы будет". Происходило что-то непонятное - если сам он не видел пользы от встречи с посетителями, то уж какая польза могла быть от встречи с ними для меня?! Однако, помня рассказ о плетении сетей, постарался воспринять предложение хотя бы на одном смирении.
Отец Антоний, наконец, произнес: «Аминь».
В келию к старцу вошло несколько человек, не больше десяти. Вид их явно указывал на принадлежность к достаточно состоятельным слоям общества. Они очень вежливо поздоровались, старец их благословил, но не целовал как обычно. Это сразу бросилось мне в глаза, хотя и тени недовольства на лице у него уже не было. Разговор не клеился. Даже на прямой вопрос старца о цели приезда, гости отвечали, путано и безсвязно. Наконец, переглядываясь, посетители стали излагать цель своего приезда. Заключалась она, по их словам, в разрешении одного недоумения - почему Православие так отрицательно относится к католикам, не является ли это просто проявлением исторического противостояния образованной цивилизованной Европы и невежественного восточного консерватизма. Ведь, дескать, сколько пользы было бы для державы, если бы исчезло напряжение между этими двумя направлениями. Будучи государственными чиновниками достаточно высокого ранга, их этот вопрос очень безпокоит ‑ греко-католики (униаты) подали документы на открытие своей парафин и областном центре, а православные всячески сопротивляются.
Да уж, беседа обещала быть нескучной! Я об этой истории знал не понаслышке и понимал, что гости приехали явно не за разрешением недоумения, а для, так сказать, освящения своих суждений мнением старца, впрочем, вполне вероятно, что для них достаточно было самого, факта приезда к отцу Антонию. Очень часто после подобных визитов к известным православным священникам, старцам, слова последних нещадно изменяются, причем, не всегда из злого умысла: что-то не понято, что-то понято не так.
Однако такое посещение авторитетных лиц осуществляется и просто ради самого визита. Для того, чтобы была возможность сказать: «А отец такой-то мне разрешил этим заниматься». Речь идет, прежде всего, об армии экстрасенсов, магов, целителей, как откровенных шарлатанов, так и действительных контактеров с нечистой силой. Сегодняшние посетители отца Антония, похоже, тоже нуждались лишь в одном факте пребывания у него. Хотя понятно было и то, что при полной убежденности в собственной правоте, гости все же желали узнать мнение старца.
«Отец Антоний, - продолжали они, - но ведь существуют страны с разными религиями. В той же Германии и католики, и протестанты живут. А в Америке вообще конфессий - не перечислить».
«Конфессий?! - устало отвечал старец, - А в языческом Риме сколько было этих ваших конфессий?! Но гнали-то только православных христиан! Не может вода из одного источника быть чисто-грязной, она либо чистая, либо грязная. Результатом господства в Киеве отпавших христиан, католиков, было то, что там существовали мечети, иудейские синагоги, католические костелы, не было только ни одного Православного храма! Что удивляетесь, а не знаете ли слов Спасителя о властителе дома? Может кто-то сам себя изгонять из храмины? Могут ли слуги одного господина позволить ссору между собой? То-то и оно. Православие от другого Господина, поэтому и ненавидимо, поэтому и гонимо по всему свету.
Как не может быть двух истин, так не может быть даже двух религий. Истина одна и религия одна. Заблуждений, увы, много. Но это лишь заблуждения, переведи на русский - грех! Духа чуждого они, чуждого Тому, Кому мы молимся, к Которому обращаемся, Который есть истинный Творец и Вседержитель. Это все является противлением, сатанизмом. Почему епископ римский встречается с иудеями, приветствует их, кается и просит прощения за причиненные им в течении веков неудобства, заступается за магометан, а православных ‑ гонит?! Дух Святый есть Дух обличительный, Он показатель Истины. И Христос сказал за Него: «Придет и обличит». И именно Дух. Он-то и обличает всю неправду католиков. Где место человеку, придумавшему, что если папа вынес приговор, не совпадающий с судом Божьим, то последний должен быть изменен в пользу мнения римского епископа. Кажется, так звучит?! Вы депутаты? Вот, пусть хоть один из вас скажет перед своими избирателями, что он, смертным будучи человеком, непогрешим как Бог, может делать все, что делает Бог Куда вас, дорогие мои определят - в совет или в «пятнадцатую»?!»
Присутствовавшие восприняли последние фразы отца Антония как доказательство с примесью хорошего юмора и щедро заулыбались.
«Вот вы смеетесь, а ведь я не шутки ради все это сказал - чаю, стар уже в шута рядиться. Главное-то и пропустили: эти опусы показывают всю глубину падения католиков, степень отпадения от Закона Божьего. Да что там о учении Христа говорить - подобные фантазии не рождались даже в головах обуянных гордыней языческих правителей: египетских фараонов и древнеримских императоров. Поэтому растление Римом страшная вещь. Всех этих сектантов умному человеку понять проще - сами себя называют протестантами, противленцами. А отец такого противления один - сатана, первый протестант и «борец за свободу».
Мало кто из власть предержащих на Руси понимал угрозу духовного растления католичеством - Москва далеко, Петербург еще дальше. У нас выходили на битву одиночки, сродни былинным Киевским богатырям. Но только там, в старинных рассказах они были победителями во всех битвах, в жизни, увы, редко. Благочестивый великий князь Андрей Боголюбский мудро боролся с жидовским засильем в торговле, с ростовщичеством, закабалявшим русских людей - убили. Грозный царь Иоанн Васильевич сколько трудов положил против засилья поляков и ополяченных с западных земель. Все Романовы до Петра после Смутного времени бдели, ограждая народ от католического воздействия. Петр Аркадьевич понимал всю беду контакта православных с католиками, пытался даже западные и юго-западные ополяченные земли отделить от Руси - убили. Лежит страдалец в святой земле Печерской Лавры, мир духу его».
Старец перекрестился.
«А вы, братия, как считаете, - заговорил отец Антоний, - время большевистской власти, до ста лет длившееся, разложило наш славянский православный народ?».
«Ну, конечно, батюшка, - отвечали не ожидавшие такого простого для себя вопроса гости, - конечно, народ испортился».
Один из пришлых, бывший секретарь горкома, он представился, стал приводить цифры, явно доказывающие всю разрушительность власти советов. Тут были и данные по потреблению алкогольных напитков до и после 17-го, и уровень жизни, измеренный количестве закупленных яиц, сыра, мяса и пр. на душ населения в Российской империи. Было все, вплоть до сотен тысяч аршин полотна и ситца, приобретенных державе.
Я слушал с большим интересом - многое было абсолютно неизвестным и полностью изменяло взгляд на монархическую Россию. Конечно, мне приходилось читать мемуары Витте, Суворина, многих другая современников последнего императора, но признания бывшего секретаря горкома впечатляли!
«Так это вы все о теле, а давайте о душе, друзья мои - отвечал старец. - Меньше ста лет надо было, чтобы разрушить великую империю, Третий Рим. А католики четыреста лет властвовали на западных и юго-западных землях Святой Руси! Вы вот все говорите о возможности совместного существования, но трубы для питьевой воды и, простите, для отходов ни кому в голову не придет совместить! Древнейшая пословица русская, которой и лет-то исчислить никто не сможет, сказывает за ложку дегтя в бочке меда. Ложка! А сейчас наоборот ‑ окатоличенный деготь в размере бочки среди едва ли не ложки меда истинного православного исповедования. Четыреста лет их учили одному, воспитывали в духе Рима, а теперь они на исконно православных территориях пытаются учить людей тому чуждому, что приняли с молоком матери. Ополяченные и окатоличенные, что они могут доброго привнести нам?! Отсюда и негоразды духовные. Поэтому и храмы у них - пустые, чует душа православная чуждый дух. Но главное, что не могут они быть духовной защитой пасомым, Православию, Правоверию, ибо не правоверны. Один Апостол Иоанн весь Восток поддерживал своей верой. Ириней Лионский даже Запад на какое-то время сумел утвердить в вере и истине, которую впитал в себя от святого Поликарпа, епископа Смирнского, ученика Иоанна Богослова. Почему же теперь наступил пир сатаны, бал растления и духа, и тела?!
Да оттого, что чистую живую воду Православия, которой утоляли духовную жажду наши предки, позволили загрязнять чуждыми учениями. А то и вообще привозят духовную отраву и поят ней людей, в прошлом - православных, теперь же ставших Иванами, не помнящими родства своего. Началось с бритья бород, оголения мужского лица, а закончится полной вакханалией по примеру язычников древности. А вы говорите - католики!»
Посетители сидели молча. Похоже, нескольких из них слова старца заставили призадуматься.
«Так что, выхода нет? - спросил назвавшийся бывшим секретарем горкома, - Никогда не соединятся православные и католики?»
«Отчего же, - отвечал отец Антоний, - уже скоро все соединятся. К этому сборищу примкнут и те, кто, называя себя православными, отнюдь не следуют установлениям церковным».
«Простите, я так понимаю, что это уже будет конец?» - спросил самый молодой из слушавших.
«Да нет, - задумчиво проговорил старец, - перед концом, но не конец. Это, скорее начало. Начало необратимости, пойдет отсчет времени. А если и назвать это концом, то концом течения обычного миропорядка».
Пришедшие, заметив усталость старца, вежливо поблагодарили его за разговор и стали прощаться. Получив напутственное благословение и совет заниматься спасением, а не политикой, удалились. Напоследок, правда, один из посетителей не удержался и попытался вновь заговорить об актуальности объединения католиков и православных. Но спутники одернули его.
Я не удержался и прокомментировал визит руководящих господ: «Вот видите, батюшка, может, и не праздно посидели они, что-то вынесли».
«Вынесли, как не вынести. Только что?! - отвечал отец Антоний. - Впечатлений они вынесли не меньше, чем ребенок получает в зоопарке. Сейчас будут делиться ними с семейными, завтра - с начальством, потом очереди дойдет до знаемых, а приход униатский все равно откроют».
Увы, старец оказался прав, вскоре были зарегистрированы несколько униатских, греко-католических парафий.
Конец естественного миропорядка.
«Отец Антоний, - спрашиваю батюшку, - вы сказали о конце обычного миропорядка, как это понимать».
«А так и понимать. Казнь Содома и Гоморры это есть течение обычной жизни? А превращение жены Лота в соляной столп? Конечно же, нет. В конце веков всю землю люди грехами обратят в Мертвое море, а сами станут не соляными, но каменными столпами от неповиновения Богу. Грех возведён будет до поклонения, а сами грехопоклонники низведут себя до состояния бездушного камня.
Уже сейчас нарушено течение нормальной жизни, уже теперь поруганы заповеди - закон, следуя которому мир только и может продолжать свое существование. Но будет пуще. На антихристовом соборе произойдет не только объединение «церквей», но и всемирное отречение человечества от Бога Вседержителя. А это тоже, что спилить сук, на котором сидишь. Или по-свински испортить корни питающего тебя дерева, иссушить источник, воды которого утоляли твою жажду.
До этого, подставив шею под ярмо зла, мир все время пытался так поступать - пилить, портить, заглушать. Только теперь уже не будет возможности для исправления совершенных ошибок. Часы начнут отсчитывать дни до начала страшного возмездия всем отвергшимся.
Слабый, только на словах приобщившийся веры, но оставшийся в более спокойное время закрытым сосудом для принятия благодати Божией, просто не сможет противиться злу всех адских сил. Да у него и навыка не будет искать помощи в заступлении Господнем при полном детском уповании на эту помощь. Уверенность же в своих силах станет шагом к смерти. Богу нужно верить, всем Его словам и во всем. Сказано: «Бди!», - то бди. Сказано: «Стяжай любовь», - стяжай, учись любить. Учил Господь, что и дурное слово против ближнего является осудительным - верь и не хули брата твоего. Каждый слышал, как дела милосердия искупают прошлое - так оказывай милосердие нуждающемуся, где помощью и лаской, где - копейкой. И не жалей, ведь раздаешь-то не свое, а то, что Бог дал!
Вот это основа нормального течения жизни, фундамент миропорядка, порядка в мире».
Я молчал. Страшно ведь и представить, что будет твориться нечто еще более отвратительное и ужасное по сравнению с окружающей нас сегодняшней действительностью. Что уж может быть хуже той незащищенности современного человека от государства, уголовников, которые, впрочем, тоже являются час общества, т.к. в их существовании заинтересованы от «правоохранительных» органов до тех, у кого в руках сосредоточены материальные богатства страны. А старец, чуть помедлив, вероятно, отдохнув, продолжал.
«В лагерях я видел выраженное зло в уголовника. Их безконечные выяснения отношений, драки, поножовщина... В тоже время, ни что и человеческое им было не чуждо, для них всегда была открыта дорога к покаянию и многие пользовались ней. Да, на первом месте почитания у них была сила, прежде всего, физическая. Но и духовное величие, даже не понимая его во всей полноте, они начинали уважать, пусть и не сразу. Кто-то опускался до звероподобного состояния, но большинство все хоть в зачаточном виде сохраняли человеческое подобие. Это я к тому, что люди, хоть и преступники, но были открыты добру. Как узы Первоверховных Апостолов в Риме? Словом Божьим, своей чистотой и праведность они всех томившихся в темнице узников сделали овцами стада Доброго Пастыря, обратили от зла к любви Христовой. Наполнили опустошенные грехами сосуды душ человеческих живой водой Святаго Духа. Но чтобы такое благо сотворить, надо самому быть исполненным драгоценной влагой веры и любви.
В последнее время все и вся будут во зле. Не по рождению, не по полученному воспитанию, а по страстному желанию греха. Дети из кажущихся порядочными семейств погрузятся во мрак этого исчадия ада - наркотики. Блудницами, как в Первом Риме, будут становиться не столько по причине безденежья, сколько из желания удовлетворения страсти плоти, увлечения похотью.
Содомия вообще будет считаться чем-то вроде изысканного блюда на пиру чревоугодников. Не будет даже моральных, а не то что уж духовных ограничений в сотворении греха, все будет безмерно распалять страсть. Безстрастность станет отвращать от себя и многих из тех, кто объявляет себя православными. Девственность девочек, и, как это не ужасно слышать, мальчиков, уже не будет сокровищем, которое заповедано беречь подобно хрупкому сосуду с драгоценной жидкостью.
Не нравится, отче?! А чего всего этого мы уже не знали? Не магометанские ли поэты, заметь, самые известные, спорили в поэмах о том, с кем лучше похоть удовлетворять - с девушкой или с юношей?! Именно они и занесли эту мерзость к нам несколько десятков лет назад. Они будут в числе торжествующих на пире сатаны, мусульмане последних времен вместе с иудеями и теми, кто пророчит царство добра на земле. Несчастные...
Но и это для похотливцев последнего времени только некая промежуточная стадия. Скоро греховодников с деньгами уже не будут ублажать подобные похотливые развлечения. Они станут потчевать своих гостей блюдами из этих детских тел, людоедство будет восприниматься вполне нормальным действом, даже больше - признаком хорошего тона. Потом из удовольствия оно перерастет в простое удовлетворение чревоугодия. Вначале же это будет чем-то вроде блюда времен первого Рима из тысяч язычков жаворонков. Ты доживешь... крепись!
Нет ничего невозможного для Господа, и в последние времена Он сохранит верных. Самых сильных ждет, конечно же, Голгофа, страшная тайная Голгофа, устрояемая всеми силами ада. Но будет и праведное духовенство, сохраненное Спасителем для сотворения Божественной Литургии, ради сопричастности Христу верных, прячущихся среди дикого разгула безбожников. Никто из жаждущих спасительного Причастия не останется безутешен. Будут они иметь и духовное окормление, и исповедь, и, главное, принятие Святых, Тела и Крови Христовых».
«Отец Антоний, - перебиваю я старца, - но как же; сподобиться всего этого. Все мы люди грешные, все, так или иначе, но под властью мира. Как же сподобиться, уж не говорю - избранности, но хотя бы сопричастности избранным?»
«А будь сопричастен. Ведь все есть в Евангелии, Апостоле, растолковано Святыми Отцами. Стремись исполнять сказанное и записанное ними. Вспомни, что Христос предложил юноше, который свято исполнял» требования закона, заповеди Божьи: «Раздай имущество и следуй за Мной». Милосердная любовь только и может соделать верующего действительным спутником Спасителя. Сам знаешь, рабский удел - точное исполнение заповедей. Сыновий - в уподоблении Богу любовью ко всем своим братьям во Христе. Сколько раз Он повторял, что пришел на землю не ради праведников, но для вразумления грешников, их обращения к Добру, милосердию и добросердечию.
Вот и стоит вразумиться, услышав глас Сына Божьего, приняв земную жизнь Его, как пример поведения для каждого, жаждущего спасения. «Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшего с Небес...». Вся Его жизнь - это восхождение на Голгофу со Крестом на безгрешных раменах. Для нас смысл такого восхождения не просто в претерпевании страданий, а в Воскресении! Обретении жизни вечной, святой и благой, в сиянии Божией славы!
Все нам открыто: Христос не имел даже собственного жилья, творил ближним добро. Не всегда Он и ученики Его могли пожертвовать даже мелкую монету на содержание храма. В страшную минуту перед неправедным судом и Голгофой, зная что Его ожидает, Христос молится до кровавого пота. А та часть молитвы, которая была записана Апостолами: «Отведи от Меня Чашу сию, но да будет воля Твоя, а не Моя», должна была бы стать смыслом поведения любого христианина. Должна, но увы, отче, не стала... Вот, что страшно.
Священник Александр Краснов, публикация - "Украина Шенгенская"
Часть 4
Читайте также:
[an error occurred while processing this directive]
Украинская баннерная сеть
|
