«Как много святых русских на небе и как мало русских молится на земле».
(проповедь отца Андрея 30 июня 2019 года в день памяти русских святых)
Христос Воскресе!
Как вам известно всем, сегодня мы совершаем память святых, в земле русской просиявших. Сюда также включаются многие святые, которые за пределами географическими Руси жили и трудились. Например, в рассеянии русском: и в Японии, и на Кавказе (на нерусском Кавказе), частью – в Грузии, частью – в Китае. Русских разметала рука Божия по земле как свет, как зерна. Многие эти «зерна» были святые.
Можно, конечно, хвалиться в сегодняшний день и настроить свою лиру на такую – похвальную – песню. «Ну, кто – как не мы?» Можно даже пропеть сегодня песню пророка Исаии, которая Великим Постом поется: «С нами Бог. Разумейте языцы. И покоряйтеся. Яко с нами Бог!» Слышите до последних земли. «Яко с нами Бог!» Могущие – покоряйтеся. И так далее. Это правдивые слова. Это слова Божии. Слова Духа Святого.
Можно много похвал вспомнить о русских святых, о земле нашей, сказанных и лучшими нашими людьми. Например, то, что Серафим Саровский говорил. Ему было открыто однажды. Знаете, если утром вам случалось видеть, как поднимается пар от водоема, например, от какого-нибудь озера; как молоком одета земля от утреннего тумана. И так он (Серафим) видел, что земля русская вся покрыта таким, как-будто, кадильным дымом, миллионами молящихся людей. Как будто он летал над землей, как птица, и видел духовным глазом эту землю; и она, как паром, как кадильным дымом, исходила молитвой многих-многих людей. Самых разных людей. Не обязательно монахов и священников. Простых богомольцев, боголюбцев.
Можно вспомнить, например, такого великого поэта Райнера Рильке, австрийского, который говорил: «Все страны граничат друг с другом. А Русь – граничит с Богом!»
Это особенно понятно иностранцам. Они, на контрасте, приезжая из своей страны (из теплой Италии, жаркой Африки или холодной Исландии), видят здесь что-то совершенно другое. И они чувствуют то, что мы не чувствуем. Обычно человек не знает своих сокровищ, не знает своих талантов. Самого дорогого, что в доме у него есть, он не знает обычно.
Наш великий, чудный Николай Васильевич Гоголь говорил, что «Русь обладает великим сокровищем, о котором, в принципе, большинство даже не подозревает. Это – Церковь».
А людям, приезжающим снаружи, дается особая чувствительность сердца. И они говорят: «Слушайте! Мы не знаем, как назвать то, что у вас есть, …но я такого не видел». Вот это то, о чем говорил Рильке. Красивые слова, настоящие поэтические: «Все страны граничат друг с другом, а Россия – с Богом!»
И таких вещей можно набрать из истории очень много. И это нас немножко поднимет. И мы будем такие радостные. Выйдем из храма и скажем сами себе: «Какое все-таки благо, что мы принадлежим к русскому народу!» Русский народ имеет православную веру. Как говорил Александр Васильевич Суворов – архистратиг русского войска… Он говорил: «Какое счастье, что мы – русские!» И эти слова нужно вернуть в обиход. Потому что, начиная с мерзких Ельцинских времен, с этой Горбачевско-Ельцинской жути, у русских вошло в привычку одевать на себя грязные одежки (ложно-покаянные), принимать на себя все грехи мира и считать себя хуже всех. Толстой даже говорил, кстати: «Русский человек только одно имеет хорошее – он всегда про себя плохо думает».
И нашим врагам это нравится, они давят в эту нашу болевую точку…
«Кайтесь во всех грехах! Кайтесь перед всем миром! Смиряйтесь до зела! Садитесь в пепел. Одевайтесь в прах. Одевайтесь в рубища. Размазывайте слезы по лицу. Вы во всем виноваты. Вы – самые плохие. А мы – хорошие. Мы ни в чем каяться не будем. У нас нет грехов. Все грехи у вас. У нас нет грехов» – они так говорят.
И наши покаянно-настроенные люди часто эту глупость принимают за чистую монету
Надо вернуть эти красивые суворовские слова: «Помилуй Бог, как хорошо быть русским. Бог – наш генерал, а мы – чудо-богатыри. Никого не боимся» Можно много всего этого сказать, чтобы нашу душу немножко поднять. В правильной самооценке. Без гордости, но с радостью. Да… «Без гордости. Но – с радостью!» Даже повторить можно.
Но можно, знаете, и по-другому сказать. Можно немножко поставить перед собой какие-то задачи. Потому что – если история длится, значит – задачи впереди еще какие-то есть. Когда впереди нет ни одной задачи, заканчивается жизнь отдельного человека и заканчивается жизнь целых народов. От вас ведь не скрыта та простая вещь, что не только люди умирают, народы – умирают. Апостол Павел проповедовал, в Книге Деяний, там его слова сохранились. Он говорит, что Бог определяет времена и границы в жизни разным народам. Это значит, что границы – меняются. Времена исчезают. И народы могут. Прошло время – народа нет. Есть много таких народов, которые исчезли.
(…)
На каждом континенте были великие могучие империи. Когда, например, Кирилл и Мефодий в молитве в напряжении духа делали нам азбуку, рукотворно творили нам алфавит, они жили в великом княжестве Моравском. Великое Моравское княжество – там был такой равноапостольный князь Ростислав Великоморавский. Он собирал себе книжников, и хотел, чтобы славянская письменность была, и много для этого сделал. Мы благодарны им за очень многое. Но сейчас – посмотри на карту! Ты где-то видишь там княжество Великоморавское? – Нет! Нет такого княжества. А что там сейчас есть? – Там есть сейчас Чехия. Сама Чехия появилась сто лет назад. А до этого это были германские земли. Германцы однажды взяли их за горло и так держали полтысячетелетия или больше. Не было никаких чехий, моравий, словений, словакий. Германия была! Все! Хватит! Больше никого не нужно. Понимаете? Есть время, что – есть народ; есть время, что – нет народа. Есть время, что – есть государство; есть время, что – нет государства.
Все дышит и меняется. И вот, если у нас история впереди есть, если нам еще нужно будет жить; это значит, что у нас есть еще какие-то задачи. Еще есть какие-то вопросы, которые нужно решить; труды, которые нужно сделать.
Вот, поэтому, мне кажется, что надо говорить не о том, что – «было». Ну, кто будет спорить, например, о том, что Серафим Саровский великий человек? – Никто. А кто будет спорить, что Сергий Радонежский – это такой ангел Божий, ангел на земле? – Никто. А кто будет спорить, что Иоанн Кронштадтский самый лучший священник в мире, в мире вообще? Вот, если взять всех священников мира и поставить рядом одного Иоанна Кронштадтского – он будет лучше всех. Я думаю – многие даже спорить с этим не будут. А кто будет спорить, скажем, что преподобные Отцы Печерские по своим добродетелям совершенно одинаковы с отцами древнего Египта? – Тоже – никто. Затворники, …молчальники, …столпники. Да все, кто хочешь, были.И вот это все можно вместе поставить и сказать: «Вот нас как много! Это наше святое прошлое».
Да… но – надо говорит немножко о будущем. То есть: «Дальше – что?»
Наши хористы сегодня пропели такую стихиру: «Земля русская – красуйся, ликуй!» Это сегодняшнему дню посвящение. А последняя стихира звучит так: «Новый дом Евфрафов, Уделе избранный, Русь Святая, храни Веру Православную, в ней же тебе утверждение».
Дом Евфрафов – это колено Иудово и город Вифлеем, где Христос родился. То есть, церковный поэт (а это был епископ Афанасий (Ковровский) – Афанасий Сахаров, священномученик, исповедник – он написал эти слова) назвал Русь новым Вифлеемом.
Новый дом Евфрафов, как бы в тебе Христос живет. Пойми, Русь, чем ты хороша – в тебе Христос живет. У тебя, конечно, есть много мертвых душ. Есть чичиковы, собакевичи и маниловы. Но там, среди всего этого месива странных людей, – Христос живет. Ты – дом Евфрафов. Ты – новый Вифлеем. Удел избранный. Отдельная земля. Забрал тебя Бог для чего-то, чтобы тобой какую-то большую задачу сделать.
Собственно он же (Гоголь) и говорит: «Куда ж ты несешься? Дай ответ. – Не дает ответа». Несется – и не говорит – куда.
Вот – куда мы идем. И что нас ждет.
И в конце (стихиры) говорится: «Русь Святая – храни веру православную!»
Хранить можно только то, что ты знаешь; и то, что ты имеешь; и то, чем сознательно обладаешь. Я, например, знаю, что у меня есть важный документ. Я его буду хранить.
(…)
Для того, чтобы хранить, нужно знать, что у тебя есть. Нужно понимать это и любить это.
Я бы хотел, чтобы мы поняли эти слова по-другому. «Русь Святая, храни веру православную!» Эти слова были написаны тогда, когда все русские были православные. А сегодня не все русские православные. И те русские, которые, вроде бы, православные – они не могут хранить веру. Потому что – они ее не знают.
Повторяю – хранить можно только то, что ты любишь. И знаешь, и любишь. Потому что можно знать и не любить. Тогда ты тоже это не будешь хранить.
А, если знаешь и любишь, тогда будешь хранить.
Вот у нас есть задача, на самом деле, чтобы русские люди опять полюбили Христа, как они Его раньше любили.
Почитайте любой справочник-путеводитель по городам средней России, например. Берем какой-то уездный город N. Тридцать тысяч населения. Шесть монастырей, двенадцать приходских храмов и кафедральный собор. Это была нормальная картина на Руси. Сейчас в Подмосковье есть программа восстановления старых храмов. (Эти храмы порушенные находятся по селам. На некоторых – деревья растут. Стены пообвалились). И есть, конечно, желание эти храмы все восстановить. Так вот – эти храмы по размерам совершенно одинаковы с кафедральными соборами. А это были деревенские храмы. А что такое русская деревня сегодня? Два пьяных мужика и пять пенсионеров. Все! И как ты их восстановишь? Но люди строили такие храмы раньше – в восемнадцатом, девятнадцатом веке; без современной строительной техники, без всяких «присадок» и добавок на бетон и стройматериал. Просто руками, лебедками. Мужики собирались и строили. Такие огромные храмы в деревне строили, что сейчас в городе такой храм трудно построить. А они в селах их строили. Что это было? Это была какая-то цивилизация, ушедшая под воду. Это была Атлантида какая-то, которая затонула под безбожным тяжелым слоем воды. Мы даже не понимаем, что это была за жизнь такая. Как они жили эти люди? Ведь они жили довольно скудно. Если посмотреть, что едим мы и что ели они, у нас будет в пятнадцать раз больше перечень продуктов, которые нам доступны. Люди очень просто ели. Очень просто одевались. У них даже не было мысли ехать на курорт или в дом отдыха. Они никогда не выезжали за пределы своей страны. Они жили на одном месте. И жили столетиями. У них были очень простые удовольствия. И очень ограниченные интересы. И вместе с тем эти люди умели делать то, что мы совсем не умеем.
И вообще древние люди умели делать то, что мы разучились делать. Я недавно читал, как греки в шестом веке строили Святую Софию – самый большой храм христианского мира. Самый просторный, самый красивый, самый богатоукрашенный. Там престол был из чистого золота. На каждом кирпиче оттискивали цитату их псалма. (…) Когда рабочие клали кладку, то после каждого двенадцатого кирпича они останавливались, читали «Отче Наш» и – дальше. Двенадцать кирпичей – «Отче Наш»; двенадцать кирпичей – «Отче Наш». Представляете, как раньше строили? И при этом всем они построили «Софию» за пять лет и одиннадцать месяцев. Для сравнения дается информация: реконструкция, реставрация Большого Театра недавняя длилась шесть лет с лишним.
Что мы сегодня можем при наших технологиях? По сравнению с теми простыми людьми в лаптях. Священники в лаптях были. Только в девятнадцатом веке священники сапоги одели впервые. Митрополит Платон (Левшин), Московский иерарх говорил: «Я принял духовенство в лаптях, а отпускаю духовенство в сапогах». (…) И эти лапотные люди засеяли всю Русь храмами и молились в них. Мы сегодня это не можем отреставрировать. Хотя мы такие – «Мы в космос летаем!» А эти храмы отреставрировать не можем. (…)
Что у нас сейчас? То, что было раньше – это красиво. А что у нас сейчас? Сейчас – великое падение. Великая нищета! И в этой великой нищете у нас есть великое желание хвалиться. Мы так и ищем: чем же нам похвалиться? – Ну давайте похвалимся историей!
«У нас история! У нас история!! У нас такая история!!!!»
Если смотреть на сегодняшний день и по-настоящему, по-глубокому смотреть – это такое падение, такое растление ума, такое шатание мысли, такая слабость сердца, такое безволие, такая порабощенность страстям, удовольствиям. Абсолютное отсутствие целей в жизни. Единственная цель – это отдыхать, расслабляться и денег нагреть по-легкому. Побыстрей заработать денег и дурака валять всю жизнь – больше целей нет у людей. И это русские люди, между прочем. Русские люди! Особенно в больших городах развращенные люди. Мы еще можем поругаться на гастарбайтеров из средней Азии; но они работают как пчелы. А наши – нет. Не хотят напрягаться. Мозолей боятся. Пот боятся проливать. И в Бога верить отказываются. Не верить в Бога – это… Можно быть последним человеком, можно быть каторжным разбойником с рваными ноздрями; но даже эти каторжники с рваными ноздрями – они верили в Господа Бога. Они знали, что нельзя, чтобы Бога не было. Он – есть. Если Его нет, то зачем тогда жить вообще?
У Федора Михайловича Достоевского каторжник Федька говорит своему безбожному господину – Верховенскому: «По великому разврату ума Вашего Вы даже в Господа Бога Вседержителя веровать отказываетесь. И не будь Вы мой природный барин, я бы Вас здесь, как муху, и пришил на месте!» Слышите, какие слова каторжник говорит: «По великому разврату ума Вы даже Богу не молитесь!..»?
И у нас людей с великим развращением ума наберется много десятков миллионов. Из нашего великорусского славного племени. И как мы скажем этому «славному развращенному племени»: «Храни веру православную!» Как он (народ) ее будет хранить? – Он ее не знает. Он ее не любит, не понимает и знать ее не хочет.
(…)
Поэтому, я думаю, что можно хвалиться сегодня; но, если бы эти святые пришли бы к нам сегодня, они бы, конечно, нас бы не хвалили. Как бы они нас хвалили? – «Мы кровь пролили, а вы пот пролить не хотите! Мы работали с утра до вечера, а вы хотите только отдыхать! Мы тяжелую жизнь прожили и не унывали. И – пели!»
Народ петь перестал – это самый простой критерий, люди раньше работали и – пели. (…) Потому что душа была веселая. Жизнь была тяжелая, а душа была веселая. Сегодня никто петь не может. (…) Потому что – душа не поет. Как треснувшая пластинка. Она не может петь. Потому что нету Духа в душе – Божьего, нету радости, нету смысла в жизни. И – все. Гляньте на простого современного человека.
(…)
Это, конечно, такой вход Господень в Иерусалим. Похожий праздник. Там тоже такое веселие было. Детки кричали: «Осанна Сыну Давидову!» Люди снимали с себя одежды. Стлали ослу под копыта. Христу под ноги на дорогу. Резали ветви. Кричали Ему: «Осанна! Мессия пришел. Царь Давидов пришел. Сейчас будет все хорошо». Радостный (вроде) праздник такой! На самом деле – это грустнейший праздник. И только Христос – виновник торжества – был великой грустью, без всяких улыбок. (…) Христос заходил в Иерусалим и только что не плакал. Никаких улыбок, никакой радости, никаких «здрасьте!» Он – на Крест идет. Он – умирать едет. И никто этого не знает. А Он – знает. И Он знает, какие эти люди неверные. (…) Они же будут кричать: «Распни Его!» Они же.
Такой это грустный праздник.
Я вот сегодня подумал: «Может этот праздник всех Святых, в земле русской просиявших, это тоже такосвятых й грустный праздник?» Да, с одной стороны – Собор Святых Русских. Полче Божественный. Полк! Видели, как на парадах идут полки со знаменами? В один шаг. Грозно топчут мостовую. Любо-дорого смотреть. Представьте себе, что этот полк из святых состоит. Полки божественные там по небесам движутся. Полки божественные от нашего рода. Русских людей. А здесь что? А здесь никто не знает об этом и даже знать не хочет. И наша задача сегодняшняя… если нам еще дальше придется жить, и Господь Бог нас будет терпеть, то Он скажет: «Ну, давайте! Делайте что-то!» И вот это «что-то», это будет как раз научить русского человека верить.
Легче научить китайца верить – мне кажется – уже сегодня. Легче научить вере того, кто никогда не верил, чем того, кто раньше верил, а теперь – не верит. Есть такой интересный духовный закон: тех, которые верили, а потом – веру потеряли, их уже очень трудно к вере привести; гораздо легче к вере приводить новых людей, которые никогда не верили; они примут веру радостно и будут делать то, что ты им скажешь. Так апостол Павел поступал с евреями. Он их любил. Говорил: «Я сам хотел бы умереть, но только чтобы евреи были спасены. Я сам – еврей. От Вениаминова колена, обрезанный на восьмой день. Я люблю народ мой» (см.Рим. 9,3)(…) Но коль они не воровали, он (Павел) говорит: «Да ну вас всех. Пойду к язычникам. Вы должны первые верить, а вы не верите». (…) «Вы Бога знаете, а в Христа не верите. А они вообще ничего не знают. Но они – поверят» (см. Рим.10)
Он пошел – (и – точно) – они поверили.
(…)
Наш народ пережил великую катастрофу. Он был-был-был верующим, а потом что-то сломалось такое. Оно не сразу сломалось. Оно очень долго ломалось. Долго процесс тайный шел (как болезнь в организме в скрытой форме); потом – вдруг вспышка такая произошла, и – все обрушилось. И вот теперь вернуть его обратно к вере; этот народ, это, я скажу, – очень великая задача. Очень трудная задача. Но ее можно поставить перед собой. Можно – поставить! Но как мы будем ее делать?
Вы скажете: «Ты – священник, ты и рассказывай, и говори, и делай». Ну и правильно скажете. Я так и буду делать. Но, а вы что? «Мы» – что? Мы можем – каждый – стараться тоже. У вас у всех есть друзья. Если представить ваших друзей, знакомых и родственников, то можно наше количество здешнее умножить на …пять, на …шесть, на – десять. Вокруг нас много людей. Может быть, есть смысл подумать, как бы нам постараться, чтобы ближние наши тоже к вере наклонили свое сердце. В любом случае молиться Богу можно. В любом случае. Молиться Спасителю, Сыну Божию. Помните, писал поэт наш: «Удрученный ношей крестной всю тебя, земля родная (про нашу землю говорил), в рабском виде Царь Небесный исходил, благословляя» (Ф.И.Тютчев).
Христос знает наш народ. И лучшие люди нашего народа знают хорошо Христа. Теперь надо помолиться Христу, чтобы Его больше узнали. Чтобы Его узнали другие. Новорожденные дети…Старики, на пороге могилы стоящие. Чтобы они не шагнули в могилу без молитв. Уже стоят миллионы людей возле могилы. Стоят и …сериалы смотрят. Надо поднять глаза на небо и сказать: «Господи, да прости Ты меня!» Жизнь свою вспомнить. И уже с крестным знамением шагнуть в эту бездну и там, даст Бог, тебя подхватят. Но – стоят на краю могилы, и у них нет в голове ни одной святой мысли. И таких много. И – не далеко. А вот тут вот. Тут, …тут, …тут, …тут. И это наша боль. Я хотел бы, чтобы у нас сегодня было немножко радости, но, в принципе, и была бы – немножко боль. Боль за то, что за спиной – великая слава, а вокруг какое-то странное рабство. На руках такие невидимые цепи. Нам и перекреститься – трудно. Как будто кто-то за руки тебя держит. Помолиться трудно – рот не раскрывается. Я думаю, вам известно такое состояние, когда язык не шевелится, рот не раскрывается, сердце молчит. В груди – камень и нет молитвы. И вера – слабая. Искушений много. И грехи душат. И кругом никого нормального вокруг тебя нету. Какой-то зверинец. Зоопарк. Какой-то фильм ужасов вокруг. Вроде все хорошо – все сыты, войны нет; а вокруг какой-то фильм ужасов. Нету веры в людях. Веры!.. Нету!.. А раз веры нету, значит – любви нету, значит, людей страсти раздирают. Их мучают: жадность, сплетни, осуждение, блуд, развраты всякие. Они живут, как непонятно что; как будто их не Бог создал; как будто они, действительно, от обезьяны произошли. Эти люди решили доказать всему миру, что они, действительно, от обезьяны произошли. Поставили себе цель такую странную.
И вот сегодня – «больный» день для моего сердца. Потому что я тоже хотел бы, чтобы это было слишком явно для всех нас, что мы – народ святой. Люди, взятые в удел, чтобы возвещать совершенство Того, кто призвал нас из тьмы в чудный Свой Свет.
Я закончу тем, что русская история – она парадоксальным образом похожа на историю, описанную в Библии; на историю еврейского народа. Евреев окружали очень большие империи, очень известные народы, которые были по-своему очень богаты. (…) Греки. Римляне. Вавилон. Египет. И только у этих маленьких евреев, Богом избранных, у них не было ничего (…) У них только Господь был. Больше – ничего. И у них был соблазн попытаться быть похожими на всех окружающих. То они хотели быть как греки (…), они влюбились в греческую культуру. То они влюблялись в египетские вещи. Влюблялись в вавилонские вещи. Они все время хотели быть похожими на других. Но Господь их вечно за это бил. Он говорил им: «Единственное ваше сокровище – это Я. Вы не должны быть похожи на этих, на этих, на этих. Будьте сами собой. И Я – ваше сокровище. Я у вас есть. Зачем вам кто-то еще? Зачем вам нужен Платон, Аристотель, Фукидид или Геродот? Я у вас есть. А потом все остальное будет». Но евреям это было очень трудно (соблюдать). Они постоянно соблазнялись.
Вот и русские такие же, как евреи. Господь Иисус Христос, и Божия Матерь, и все святые – это наше единственное сокровище. А нам постоянно хочется на кого-то быть похожими. На немцев, на англичан, на американцев, на французов, на итальянцев, на японцев. На кого хочешь. И мы копируем. Как мартышки. То политические формы копируем, то пытаемся завести у себя какие-то там нравы по западному образцу, и у нас не получается. Как-то смешно получается и не по-настоящему.
Мы забываем, что наше главное сокровище – Церковь и Господь; поэтому и история наша такая тяжелая – «с шишками». Господь говорит нам: «Да бросьте вы это! Я – ваше сокровище. Ваше сокровище Я и ваши святые, друзья Мои. У вас же есть сонм святых – вот друзья ваши. Вот ваша цена – ваше сокровище».
И надо, чтобы мы повернули голову наверх и поняли – где же сокровище наше.
Я не верю, что мы будем делать машины такие точные, как японцы делают. Я не верю, что у нас будут технологии такие хорошие, какие у германцев. Я не верю, что у нас виноделие будет так развито, как в Италии. Не потому что – у нас руки не из того места растут. А потому что – не для этого русский создан.
На Афонской горе однажды, при старце Силуане, афонские монахи купили немецкую машину. (То ли эта машина дерево резала, то ли еще какую-то работу делала). Монахи собрались вокруг этой машины и начали восхищаться: «Какие же немцы молодцы! Какая машина! Работает, аж не слышно. Даже комара слышно, когда она работает. А как красиво делает дело свое. Вот же немец! Вот немец – молодец. Русский никогда такого не сделает». А старец Силуан сказал: «Немец, конечно, молодец. Но русский такого не сделает не потому, что у него руки слабые или в голове чего-то не хватает. Русский не может всей своей душой думать про земные дела. У него всегда полдуши про небо думает».
Так Силуан сказал (…)
Всегда душа русского большего хочет. Она Бога хочет, в конце концов. Именно поэтому – не можем мы создать такое, как они, и потом хвалиться на весь мир. Потому что – не для этого мы созданы.
(Так говорил старец Силуан. Сами почитаете его по желанию; я не цитирую его в точных словах; я некий общий смысл передаю).
Вот такая некая загадка русского народа. Она существует и для самих русских. Они забыли, что они должны Богом жить и иметь Бога – как главное сокровище. Забыли! Почти все забыли. Если правда, что у нас только три процента населения церковных по-настоящему людей, то где же девяносто семь? (Как Христос прокаженных исцелял: «Не десять ли исцелились. А где же девять?») Где остальные?
Вот какой «больной» праздник.
Как много святых русских на небе и как мало русских молится на земле.
И последнее – на сегодня. Если мы это говорим, и, если у нас от этого душа болит, то значит – дело исправится. Понимаете? Вы спрОсите: «А что нам сделать?» Ничего! Только слушайте! Сердцем слушайте! Если сердце ваше болит – дело исправится. Это говорил Паисий Святогорец. Если у человека болит сердце о чем-то важном, то в это болящее сердце приходит Христос и исцеляет болезнь. Вот, если мы будем молчать о том, что мы глупые, грешные, слабые, безбожные – тогда ничего не исцелится. Тогда – мы просто пропадем. Но, если мы будем говорить об этом – как сегодня мы с вами говорим; если не будем скрывать, не будем заворачивать в бумажечки, в фантики не будем заворачивать убожество свое; если свою безбожную нищету не будем заворачивать в красивые фантики, а честно скажем: «Мы глубоко упали. Мы далеко отлетели от той красоты, которая раньше была. И силу потеряли, и в башке у нас не пойми что живет». Если скажем об этой правде и заплачем об этом: «Что ж такое! Как же так? Ведь мы же те же самые – Ивановы, Петровы, Сидоровы»; вот, когда мы это скажем, и сердце заболит – это значит, что к нам Христос придет и проблему вылечит. К больному сердцу приходит Христос.
Мы должны мало хвалиться, много думать и потихонечку исцеляться. Чтобы дальше жизнь длилась. И мы не перестали называться этим красивым именем – «Святая Русь». Имя правдивое. Только нужно по-настоящему к ней принадлежать.
Христос Воскресе!
Источник: https://tsargrad.tv
