«Послания» и «Откровение» Иоанна – читать! К Мощам Тихона – сходить!
(проповедь отца Андрея 9 октября 2019 года в день памяти Евангелиста Апостола Иоанна Богослова и Патриарха Тихона)
Сегодня рано утром на одном из наших сайтов, которых много сейчас, христианских, православных, я прочитал слово Святого Луки Крымского, исповедника, Симферопольского и Крымского Архиерея, которое он говорил на день памяти Евангелиста Иоанна Богослова. Он, к радости моей, говорил то же самое, что и мы часто говорим. А именно: он говорит, что, если бы сегодня был праздник Петра и Павла или был бы сегодня праздник чудотворца Николая, то храмы были бы полны; а в день памяти Евангелиста Иоанна (или Луки, например, Евангелиста или Матфея, или другого апостола) храмы отнюдь не полны. И он говорит: «Я вижу в этом свою архиерейскую вину. Потому что, если бы я в этот день служил, как архиерей, и вас бы привлек к себе архиерейским благословением; и, вообще, регулярно бы совершал эту службу; то и вы бы приучились к этому». «А так, – говорит он, – к досаде нашей, мы пренебрегаем множеством величайших святых. И все свое упование возлагаем на одного из тысячи. Пусть – очень хорошего – но – одного. А у нас их тысячи».
И вот Лука говорит про Иоанна, который один из апостолов удостоился умереть своей смертью в старости. Потому что – страдания – они доводят человека до совершенства. Страдания необходимы, чтобы довести человека до некой полноты. А, если человек полон и без этого? Как, например, Божия Матерь: она не имела нужды страданиями доходить до святости, она и без страданий была святая. Почему страдает человек? Для того, чтобы войти в меру святых. Очистить с себя всякую накипь, грязь всю. Очищается человек. А кто, и так чист – тому не надо страдать. Поэтому – Иоанн не страдал, не мучился. «Смертно» – не мучился. Он потерпел много, как любой апостол. Как говорится: «Чтим болезни и труды твоя, ими же трудился еси во благовестии Христовом». Но он был, получается, выше других апостолов: и по степени проникновении в тайны веры и по степени душевной чистоты. Поэтому, ему не нужно было лить кровь и терпеть то, что терпели другие. С Варфоломея, например, содрали кожу. Он так и изображается весь окровавленный на иконах. И другие пострадали все. Иоанн – меньше. Очевидно, в этом есть какая-то тайна. Тайна погруженности в любовь. Потому что – имеющий любовь, не страдает. Он имеет в себе залоги вечности, и ему больше дополнительных средств не нужно.
Кроме того, он безусловно является защитников. Я уверен, что вы никогда не просили у него защиты. Если бы вам нужна была защита, вы, опять-таки, докучали бы святому Николаю или кому-то еще. Или Матронушке Блаженной… Кому-то из избранных святых. Но опять-таки вряд ли мы просили о помощи житейской Иоанна Богослова. Хотя он мог бы нам помочь, как и любой другой святой. Ничуть не меньше, чем те, которых мы себе традиционно избираем в помощники.
В житии Андрея, юродивого ради Христа, Цареградского; который видел покров Божией Матери во Влахернском храме, есть один момент. Он же юродствовал. Его сочли безумцем. Он был юродивым, а то, что по-славянски – юродивый, по-русски – сумасшедший. Сумасшедших тогда лечить не умели. Их и сейчас лечить не имеют. Их обкалывают чем-то, «притушают» психическую деятельность таблетками. Но толком лечить их никто не научился. Тогда их, тем более, лечить не умели. Их сажали на цепь, если буйный. А, если не буйный, то они в замкнутом помещении ходили, бродили, бормотали себе что-то.
И Андрея посадили, как безумца, в церковь Анастасии. Была в Константинополе такая церковь, посвященная лечению больных, и он там жил. А поскольку он вел молитвенную жизнь непрестанную, то у него была своя тайна. И однажды ночью он увидел следующее: на него напало целое полчище падших духов, которые прекрасно понимают, кто – молится, а кто – нет. Они чувствуют этот огонь молитвы и пытаются потушить его. И они узнали Андрея, как своего врага. Они явились однажды ночью в большом количестве. Страшные. Хотели его напугать, а может быть – растерзать. Он взмолился Богу о помощи, и явился ему на помощь святой Иоанн Богослов. Житие описывает это очень интересно. Во-первых, духи увидели его, старца этого, и страшно закричали: «Явился страшный старик, и он будет нас бить!» Так они сказали. Иоанн для них – «страшный старик». Нам бы он, наверное, был бы такой «милый дедушка», согбенный летами, седовласый. Как Серафим Саровский или как тот же Николай. А для них он – страшный. И Иоанн Богослов бодрым голосом дал приказ спутникам своим (наверное – ангелам) позакрывать все двери: выходы и входы. К нему подводили врагов нашего спасения, и он их – бил. У него в руках была какая-то цепь – как описывается. И он наносил им ею жестокие удары. Они вопили, а он их хлестал одного за другим. По очереди. Они стояли в очереди, ждали своей очереди. И он их страшно лупил. Они – выли. А потом – опозоренные – были выгнаны. Он выгнал их всех вон. Удары были настоящие. Они с воплем кричали: «Пришел злой старик нас избивать».
Очевидно, Иоанн бьет их страшно. Является на помощь. Избивает их страшно. Он реально бьет их. Как бесы реально бьют людей. Вот Антония Великого бросали об землю, чтобы из него душу выбить. Избивали его. Реально избивали. Как мужики дерутся, носы ломают, зубы выбивают. Кровь брызжет. По-настоящему друг друга бьют. Так по-настоящему и Иоанн избивал этих падших духов. Он реальный помощник. Причем, страшный для бесов.
Я повторяю, что мы еще реально, наверное, никогда не просили его помощи (в случае болезни или какой-нибудь житейской нужды): «Помоги нам, святой Иоанн!»
У нас и в голове такого нет. Мы этого не умеем.
Мы себе определили одного. Батюшку Николая. И все к нему, …к нему, …к нему.
Я вам рассказывал когда-то. Петр такой был, афонский отшельник. Он был в тюрьме, в плену. Воевал в войске византийском, попал в плен и в плену сильно молился Николаю Чудотворцу, чтобы Николай вывел его из плена. Пообещал, что будет монахом, если выйдет из плена. Явился ему Николай, а с Николаем был какой-то старичок. И Николай говорит Петру: «Молись ему. Он сильнее меня!» «А кто это? – Это Симеон Богоприимец, который в Иерусалимском храме на руках держал маленького Иисуса. Молись ему! Он сильнее меня». Петр стал молиться Симеону, чтобы он его вывел. Симеон – вывел. И Петр вышел из плена на свободу и пошел в монастырь.
Понимаете? Святые, они – разные. Как звезда от звезды «разднствует» по славе. Звезд много. Все разные. Второй, …третьей, …пятой величины. Святых же миллион на небе. Карта неба духовного. Я не знаю карту такого (обычного) неба. Я не разбираюсь, где какое созвездие. Но жития святых – карта духовного неба. Ты понимаешь, где какое созвездие. Где святые вологодские. Где святые костромские. Где святые Фиваидские. Где святые Палестинские. И нужно в этой карте разбираться. Чтобы не на одного или двух полагаться свою надежду. А вообще разбираться в мире звездном. И Иоанн Богослов предлагается в качестве такого внимательного почитания. И лучше всего почитать Иоанна Богослова через чтение его книг. Когда вы будете читать Евангелие от Иоанна или будете читать Послания от Иоанна соборные (особенно – первое) или будете читать «Откровение» Иоанна Богослова, то вы будете вступать в духовное общение с душой Иоанна.
Когда мы читаем любую книгу мы совершаем какое-то таинственное прикосновение души к душе. Душа читателя соприкасается с душой читателя. Будешь читать Агнию Барту, или Пришвина, или Чуковского (я уж не говорю про таких великих людей, как Достоевский, или Драйзер, или Диккенса) или кого-нибудь еще; и ты смешиваешься с душой писателя. Ты прикасаешься к нему и входишь с ним в родственную связь. Ты становишься для писателя еще большим родственником, чем папа или мама. Потому что папа или мама могли не знать, что у него в душе, а ты – знаешь.
Прикосновение души к душе – всегда происходит во время чтения. А когда мы читаем святые книги, библейские, то мы не только Духа Святого получаем от чтения, мы еще получаем некую связь нашей души с душой писателя. Или это будет пророк Осия, или Моисей. Или это будет Исаия. Или это будет, как в данном случае, святой Иоанн Богослов.
Тоже опять-таки надо спросить человека: «Давно ли ты читал “Откровение” Иоанна Богослова? (Некоторые его не читали никогда, или читали пять лет назад полстраницы). Давно ли ты читал Соборные Послания того же Иоанна Богослова? И Евангелие?»
(С Евангелием чуть легче – его больше читают. Но вот эти вещи читаются мало. И это, конечно, надо восполнять).
Я не скажу ничего особенно обидного никому, потому что я понимаю: во-первых, нас никто не учил духовной жизни, мы повырастали, как лопух на огороде. Без всякого духовного воспитания. Во-вторых: у нас суетная, тяжелая, загруженная жизнь. И мы не очень сильные. Мы, к сожалению, довольно слабые люди. Но, в любом случае, нам нужно восполнять этот дефицит. Вот, когда в машине едете. Сейчас уже приспособились люди давно. Диски. Флешки. Когда много путешествуешь, можно, чтобы магнитофон тебе рассказал про Царство Небесное. Почитал тебе Библию ту же. Это все можно. Это все не трудно. (…)
Читайте святые книги, написанные Иоанном Богословом, и знайте, что он такой же сильный помощник для человека, как и любой другой святой. Как любимый нами Николай, как Матрона, как Блаженная Ксения, или кто-нибудь из них.
Ну, и – Тихон…
Опять-таки, живя в Москве … (Понятно, что Москва – это целая страна, и всего не успеешь. Я тоже не буду спрашивать, но так – в воздух – спрошу. Не ожидая ответа) …бывали ли вы в Донском Монастыре у мощей Святого Тихона? Кто-то может быть, бывал – и не раз. Кто-то ни разу не бывал. Значит, нужно побывать. Нужно побывать в Елоховском Соборе у мощей Святителя Алексия. Нужно побывать в Сретенском Монастыре у мощей Святителя Иллариона. Нужно побывать, конечно, и в Лавре Троицко-Сергиевой и в других местах.
И, конечно, побывать в Донском монастыре – у мощей Святого Тихона. Первого Патриарха, который занял патриарший Престол после долгого двухсотлетнего периода синодальной Петровской эпохи; и взял в свои руки железный жезл ответственности за Церковь. Как он сам сказал (это чистая правда, ему Бог это открыл): «Я вступаю на Престол Патриаршеский, и теперь мне предстоит умирать во все дни». То есть – все его патриаршество выражалось в том, что он каждый день медленно сходил в могилу, все более и более отягощаемый тяжестью церковной ситуации. А ситуация в Церкви была ужасной. Тихон – это бескровный мученик. Неизвестно, что было бы легче: чтобы однажды большевик в него выстрелил и убил бы его, или то, что он все свои годы патриаршества нес, нес эту ношу и потихоньку уходил в тьму. Он перед смертью сказал: «Сейчас настанет ночь. Глубокая, долгая, темная ночь». Потому что – все еще было впереди (шел только двадцать пятый год), а там впереди еще было …самые кошмары еще были впереди в советской власти). Он не видел просвета в этой жизни. Впереди свет не маячил. Только Господь Воскресший – а другого впереди света не было у него. Так он всю жизнь шел, все глубже и глубже опускаясь в большевистскую тьму. Когда умирал – говорил: «Сейчас я – усну. И будет долгая, долгая темная ночь». И – ушел. Это, может быть, одно из самых тяжелых патриаршеств, которые были в истории нашей Церкви.
А с детства ему было предсказано величие…Его папа был священник. И однажды на покосе… (Они были крестьянами. Священники были простыми крестьянами. Те, которые по селам служили, они – косили, доили, копали, молотили. Они всю делали крестьянскую работу.) …они однажды с отцом были в поле на работе и отдыхали на сеновале. Отец и трое детей. Вот «закимарили» они после работы и явилась бабушка Тихона (звали его Василий по-мирскому,) мама папы. Видно, праведная женщина была. Она явилась во сне отцу Тихона. (С сыном говорила своим). На троих малышей спящих показывает и говорит: «Этот рано умрет. Этот будет обычным. А этот будет великий!»
А ничего такого великого в нем не было. Всю жизнь был очень скромным человеком. Даже говорили о нем – Тих Он. «Тихон». Он такой тихий человек был. Он был «великий в тишине». В нем было настоящее величие. Он был такой простой. И лицо у него такое простое. Простое, русское лицо. Нос – картошкой. Глазки – добрые такие. Простой… Русский простой дедушка. И на плечи этого «дедушки» добрый Бог положил нестерпимую тяжесть. Которая пришла на нашу землю по совокупным грехам нашего народа. Грех растлил нашу землю. Тихон так говорил сам: «Грех растлил нашу землю. Грех вызвал сатану из бездны. Грех убивает нас. Грех!»
Нераскаянный, тяжелый грех всего народа вызвал дьявола из бездны, и дьявол начал лютовать и пришел в полную власть в нашей стране. Это не один кто-нибудь виноват. Министр какой-нибудь. Или капиталист какой-нибудь. Или большевик какой-нибудь. Или – Государь. Мы все вместе виноваты. И дворяне, и крестьянство, и священство. И – епископы. Все – виноваты. Грехов было – во! И эти грехи, оказывается, смываются кровью. Иначе – не смоешь. Мылом – не смываются. Шампунем – не смываются. Мочалкой – не стираются. А кровью – стираются. «Крови хочешь? — Не хочу». Тогда – кайся. Сейчас. Сейчас кайся. Думаете, потом будет что-то по-другому? Ничего по-другому не будет. Грехи смываются кровью, а не шампунем. Кто не хочет крови – пусть кается сегодня. Не потом, когда нас начнут на улицах ловить, придут враги какие-нибудь, революция начнется. В храмы опять начнут врываться. Новые коммунисты. Не надо ждать. Надо каяться сегодня. Кто не кается сегодня, тот накапливает грехи и передает их следующему поколению. А эти еще накопили и – дальше. А потом эти бетонные плиты на плечах ломают позвоночники. И мы жить не можем.
Надо каяться сегодня, если мы не хотим крови! А кровь может быть в любое время. В любое. Это единственный способ смыть грехи. если ты не хочешь каяться.
Эта история – она недавняя. Совсем недавняя. Поэтому, я и говорю.
Кто из вас не был у Патриарха Тихона – может быть даже сегодня, все на машинах, все мобильные. Может быть в городе будете возле тех краев. Пожалуйста, заезжайте! Возле святых постойте секунду. Поставьте свечку. Что-нибудь пошепчите им возле раки. Встаньте на колени. Попросите что-нибудь. Или просто скажите им – что-нибудь простое. «Слава Тебе, Христе во святых почивающем. Отче Тихоне, моли Бога о нас». Все. Много не надо. Много мы не успеем. Даже не имеем времени, чтобы много. Но чуть-чуть нужно.
Иоанн Богослов и Святой Тихон сегодня два именинника. Совершают свою молитвенную службу за Церковь Вселенскую. Не только за Русскую. За Вселенскую Церковь. Они всем должны. Тихон же проповедовал Евангелие в Америке. Он был один из первых архиереев американской церкви. Сегодня в Америке около пяти миллионов православных христиан. Вы слышите? Пять миллионов! Если брать вместе. Румын. Сербов. Греков. Сирийцев, (антиохийцев). Русских, конечно. Украинцев. Белорусов.
Около пяти миллионов православных христиан!
А пять миллионов даже для России не мало. А там, если уж ты христианин, ты каждое воскресение в храм ходишь. И там все тебя знают. И ты всех знаешь. Там нет такого – «хожу раз в год». Таких нету там. Это у нас так – хожу раз в год. А за рубежом таких нет. Там: либо ты с нами, либо ты без нас. Но, если ты с нами – ты ходишь каждое воскресение. Мы все тебя знаем. Ты заходишь в церковь как в семью. Там тебя все знают по имени. Новый человек появился – и к тебе все подойдут, спросят: «Как тебя зовут? Откуда ты приехал. Чем ты занимаешься. Где ты работаешь. Какая у тебя семья. Когда ты пришел к вере?» Там все всех знают. Это у нас только никто никого не знает. И ходят «раз в год, когда захочу». Там такого нету. Если мы окажемся за рубежом, мы это узнаем. Будем ходить каждое воскресение и плакать: «Какой я дурак был, что я дома не ходил. А здесь теперь хожу». Это беда русского человека. Лентяй. Безголовый лентяй.
Чтобы не было крови, и чтобы не было беды, нам святые говорят: «Кайтесь, люди Божии. Кайтесь». Все есть. Службы есть. Храмы открыты. Евангелие можно почитать. Приносить Богу теплые слезы за свои грехи. Просить помощи. Помогать друг другу. Служить каждый тем даром, который получил. Для того, чтобы мы были настоящими христианами, а не «баловались в Христианство». Чтобы не баловались в Христианство. Многие балуются в христианство. Делают вид, что все хорошо.
Баловаться нельзя. Нужно быть серьезным человеком.
На эту серьезность, тихую серьезность, я вас и благословляю сегодня именем Воскресшего Иисуса Христа и помощью его друзей. Ближайшего спутника Евангелиста Иоанна и нашего с вами духовного Отца Патриарха Тихона.
«Послания» и «Откровение» Иоанна – читать. К Мощам Тихона в Москве – сходить.
Вот ближайшая задача для каждого человека. Легче легкого.
К этому – в Донской. А к этому – на книжную полку.
С причастием всех поздравляю!
Источник: https://tsargrad.tv
