Американская демократия, навязываемая всему миру, нигде не даёт положительных результатов. Кроме англоязычных стран. Имплантация демократии в русские национальные ткани вызывает психологическое отторжение. Нужен поиск альтернативы, чтобы двигаться в будущее
Не нужно зашориваться на распространённых в сегодняшнем мире политических установках, таких как демократия. Современный мир во главе с США – система, которая давно перевалила пик своего могущества и стремительно сдаёт свои позиции.
Демократия в англосаксонском виде – с партийными выборами, парламентскими политиканами, богатыми теневыми воротилами и всё более мельчающими западными государственными лицами – должна отойти в прошлое. Она терпима для англоязычных стран, где привыкли править большие деньги, а политики всё чаще выглядят актёрами, играющими заданные политические роли в хорошо отрепетированных спектаклях для внутреннего пользования.
Зачем нам копировать то, что в реальности нельзя применить в наших реалиях? Все попытки пересадить на нашу почву разные варианты западной демократии – либо социалистические, либо либеральные – по-разному, но одинаково не приживались. Если хочется свести счёты с жизнью или отдать деньги искусным грабителям, совершенно необязательно заводить у себя либерально-социалистические порядки.
Демократия родилась в Древней Греции и возродилась в новые времена в США — в рабовладельческих обществах. В XX…
За последние сто лет мы попробовали уже все варианты, предлагаемые западными демократическими идеологами, пора умнеть и жить своим умом, своим разумением и своими традициями государственного строительства.
Любая государственная традиция не появляется на пустом месте. Она рождается и развивается на базе психологии того народа, в пределах которого действует.
Неуспехи западной демократии на нашей почве – это не состыковка англосаксонской формы принципа демократической власти с русскими «царистскими» психологическими стереотипами отношения к власти, автократическими представлениями о власти и соответствующими высокими требованиями к власти. Политический костюм западной демократии на России явно с чужого плеча, в нём некомфортно жить, он нам мал и не приспособлен для свойственных нам политических телодвижений.
Ну не представляем мы, что государственная власть должна состоять из противовесов, разделяться на три ветви по своей специализации и взаимно контролировать друг друга. У нас другое отношение к Верховной власти. Она должна быть единой, мощной, «всё могущей». Мы требуем от неё великих свершений, грандиозных планов, военного могущества, величия Родины. Это никаким боком не про демократию, не про парламент и не про реальную власть партий. Это про автократию, про власть, которая внутри государства не имеет никаких соперников – ни в лице олигархов, ни в лице других влиятельных интересов лиц или групп.
Фото: www.globallookpress.com
Русское отношение к власти – это про крупнейшую Империю мира, а не про мелкие независимые конфедеративные кантоны Швейцарии. Русская психология сформировала в своей истории именно такое представление о настоящей власти. И Верховная государственная власть в России прошла именно такую историческую школу, которая требовала постоянной борьбы и выживания. Имперский активизм, государственное действие, властное командование, следование долгу и выполнение тяжёлых гражданских обязанностей, а не партийные дрязги, парламентские споры и отстаивание мелкособственнических прав.
Монархия была воспитана, выкована в русской истории как «власть правды», как идеал правильного православного…
Россию построила православная Монархия и тот режим «дисциплинированного энтузиазма» (термин Н.Я. Данилевского) русской нации, который включал национальные «нравственные двигатели»: «дар повиновения» и «готовность к самопожертвованию». На другом топливе машина русской государственности не ездит. Демократия – это слишком низкое «октановое число», не задействующее глубинные психологические архетипы поведения русской нации и не свойственное для нашей государственной динамо-машины. Она чихает, глохнет, сбоит и еле тащится. Русские в западных демократических одеждах выглядят богатырями, в смирительной рубашке помещёнными на территорию глобальной психбольницы.
Пора задуматься о нужности внешней демократической обрядности для нашей страны. Она тормозит наше развитие. Не соответствуют вполне ясным, но пока не вполне осознанным национальным настроениям и желаниям, чтобы Россия вела себя как великая, независимая и сильная держава.
Пора открыто обсуждать возможность и перспективность старого имперского пути – пути Монархии, создавшей Россию как мировую цивилизацию и сотворившей вместе во главе русского народа её великую историю.
Цели монархической политики
Целью монархической политики традиционно было осуществление имперских целей государства. Эти цели включают в себя все интересы человека и интересы социальных групп, которые государство должно охранять.
Монархическая политика состоит в применении всех государственных сил к решению задачи, сходной с действием любого механизма. Произведение максимального мощного действия при наименьших затратах государственных сил.
В этой политике ведущую роль играет Верховная власть, сила, которая направляет действия государственного союза и объединяет общественные слои в этом действии. Без объединяющей власти различные общественные силы начинают внутреннюю борьбу между собою, способную уничтожить общий государственный Дом. Что зачастую мы видим в сегодняшней обыденной жизни демократической России.
Персонифицированная Верховная власть абсолютно незаменима для общества, своей ролью социального арбитра уравновешивающего в общегосударственных интересах различные частные интересы. Нация не может выступать сама в роли Верховной власти и сама контролировать общество и государство. Это противоестественно. Нет властного хозяина – нет государственного и общественного порядка.
Государство и общество не могут формироваться на принципе свободы. Свобода одних людей слишком часто противоречит свободам других. И вызывает общественную борьбу и партийное разделение.
У каждого народа своя форма государственности и свои предпочтения в принципе власти
Государство и общество – это разные социальные сущности. В обществе должна поддерживаться максимальная свобода проявления личности, его творческой самостоятельности. Государство же занимается созданием однородных рамок для этой свободы, правовых обязательных границ, социальной формы, в которой живёт нация. Если государство и власть будут слишком слабыми, то государственные мехи могут порваться под напором гипертрофированных эгоистических требований общества, и общественное вино творчества пропадёт втуне. С другой стороны государство не должно чрезмерно жёстко структурировать общество, бюрократически задавливать его. Личность, попадая под излишнее давление, может переставать творчески развиваться. А вслед за личностью деградировать может и само общество.
В этом смысле Власть монархическая как третейская сила способна уравновешивать государственные и общественные силы и не давать одним развиваться за счёт других. А настроить взаимоотношения государственного механизма и социальных групп общества не так просто. И партийные выборы никак не решают этой задачи.
Демократическая власть редко и ненадолго способна находить это равновесие. Поскольку она постоянно изменяется от выборов к выборам. При частой смене главы государства и партийных групп у власти общество становится гипертрофированно сильным за счёт ослабления государства, а при долгом нахождении у власти одной из партий бюрократический аппарат, напротив, чрезмерно начинает сковывать творческие силы общества и тоже деградирует.
Фото: www.globallookpress.com
Общество (социальные слои нации) и государство дополняют друг друга, и Верховная власть является представительницей этого единства, отвечая за то, чтобы не было уклонений либо в анархию, либо в тоталитарность.
Преимущества монархической власти в сравнении с демократией
Монархия воспринимает Верховную власть как божественную делегацию. И свои обязанности связывает с понятием справедливости не только в смысле юридически-правовом, но и в смысле нравственной правды.
Монархия значительно лучше концентрирует власть, что даёт монархической власти силу и прочность. Только такая власть может наиболее эффективно и экономно расходовать силы нации при достижении тех или иных поставленных государственных целей.
На Монархию менее влияют те частные, партийные интересы, которые существуют в обществе. Монарх не обязан никакой партии или общественному слою своей властью и одинаково представляет все социальные группы, будучи общенациональным лидером. Любая же демократическая партия – это группа, готовая идти к власти по головам своих сограждан. Партии разрушают национальное единство и тормозят общегражданское действие.
Порядок и сглаживание социальных столкновений, представление высшей справедливости в обществе – отличительная монархическая черта.
Необходимость соблюдения тайны, быстроты принятия решений, обладания властью и всей информацией делали лучшими…
Крупные преобразования, да и сами крупные личности значительно лучше замечаемы и возвышаемы при Монархии. Единоличная власть лучше видит настоящие личности в обществе.
Часто говорят о слабости Монархии, имея в виду «случайный» факт рождения. Для людей верующих нет никаких случайностей. Всё разумно и неслучайно в Божием домостроительстве в мире.
Но если рассматривать эту проблему с сугубо светской логики, то для власти не обязательно нужен гений. Или даже ещё резче, вослед Ивана Солоневича можно говорить, что гений для власти это настоящая чума. Он переворачивает всё вверх дном в обществе. А для власти важно поступательное действие, эволюция и последовательность политики из поколения в поколение, продвигающей страну к своим целям.
Московские великие князья XIII–XVI столетий без всяких переворотов и революций создали из крошечного несвободного княжества великое независимое государство, последовательностью и упорством, бережливостью и хозяйственностью, глубокой верой и воинственной мужественностью.
Фото: www.globallookpress.com
Никаких «догоним и перегоним», никаких истерических всхлипываний «ах, мы отстали от кого-то навечно», никаких псевдогениальных планов построения рая на земле.
Государственное величие – это общенациональный подвиг власти и народа на протяжении многих поколений, в режиме православно-монархического «дисциплинирующего энтузиазма». А не десятилетия социальных классовых экспериментов или бесконечные судорожные реформы по западным лекалам.
Обычно в качестве упрёка Монархии говорят, что власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Но власть развращает при любом принципе власти только слабых личностей. И свойственные власти искушения, коррупция, злоупотребления сопутствуют любой власти. Весь вопрос в воспитании носителей власти.
То, что наследника к восхождению на монарший престол готовят с детства, играет свою хорошую роль, в отличие от партийных политиканов, которые в процессе своей карьеры скорее научаются всевозможным интригам, хитростям и подлостям, пока достигают власти. Носитель власти в Монархии более благороден, более чист по своим устремлениям и более готов к власти, нежели политиканы демократии. И для верующих людей существенно, что Царь есть Помазанник Божий, избранник, ставленник Неба, сердце которого в руках Божиих и делам которого есть помощь свыше.
То же можно сказать и об обвинениях в том, что монархическая власть якобы часто впадает в произвол. Да, монархическая власть не ограничена земными бумажными законами, но зато она имеет значительно более важные самоограничения внутреннего характера (религиозные, семейные и национальные традиции и т.д.), чем это характерно для республиканских политиков, которые часто стремятся либо обойти закон, либо просто подмять его под себя. Произвола с головой хватает и в республиках. Понятие же совести и правды, а не формального закона, существуют только в Монархии.
Цена, заплаченная русскими за республиканский опыт в XX столетии, столь велика, что стоила русским «полжизни»…
При республиках частный интерес, организующий партийные группы, стремится в политику исключительно для завоевания государства для службы частному интересу. В республиках подспудно идут постоянные холодные гражданские войны. Республики, как правило, интернациональны и не признают роли нации в своей истории. Избираемая власть не может стать надолго авторитетом для разнообразных частных интересов. Она только временно способна либо их приглушить, либо откровенно выбрать одну из борющихся сторон и административно служить ей своею властью.
Здесь общее государственное дело прекращается, и государство попадает под власть частного интереса, капитала, группы. Что происходит очень часто, и чаще всего большинство титульной нации попадает в финансовое и гражданское закабаление этим силам меньшинства. Республика часто служит не общему национальному делу, а очень узкому частному интересу, а то и глобальным мировым элитам.
Постоянная борьба за власть в республиках не даёт республикам долголетия. Нет ни одной большой республики, просуществовавшей тысячу лет. Её максимальный срок пять сотен лет, как в Римской республике. Причём последнюю сотню лет в Риме были бесконечные гражданские войны и диктатуры. Долго могут существовать только маленькие республиканские государства, типа Сан-Марино. Собственно, маленькие закрытые общины, это и есть место разумного применения принципа демократии. Для великого государства, для Империи адекватной его задачам является власть автократическая.
То, что демократические приёмы управления через выборы и самоуправление лучше всего уживаются в маленьких общинах, говорит, прежде всего, о том, что место демократии и находится на нижнем этаже управления, на местном уровне, а не во главе государства.
Демократический принцип не теряется при Монархии, он остаётся на том уровне самоуправления, где он адекватно применим. Народные массы лучше всего чувствуют последствия тех управительных мер, которые применяет государственная бюрократия в своих действиях. Положительные свойства демократии хороши в области народного контроля за действиями бюрократии.
Здесь иметь под рукой народное мнение для власти очень важно. Но как Верховная власть демократия практически невозможна. Передаточные власти, избираемые партийные политиканы не представляют никаких интересов избирателей, а являются узурпаторами этой теоретически «передаваемой» власти и используют её в интересах сугубо частных, антинародных.
Фото: www.globallookpress.com
Царские принципы
Для Монархии наличие носителей Верховной власти, бесспорного династического наследования, столь же важно, как для демократии необходимы партийные выборы и легитимация большинства голосов выбранного политика, наделяемого исполнительной властью.
Если принцип правильной династичности, от отца к сыну, работает исправно и нет проблем с наличием законных наследников Престола, то Монархия крепка и долговечна. В России эта правильная династичность и престолонаследие практически идёт со времен князя Даниила Московского, со времен XIII столетия.
Необходимая нравственная связь Власти с народом в Монархии лучше всего поддерживается правильным престолонаследием и бесспорной династичностью.
При этом прерывание династии, являющейся событием для Монархии сверхординарным, легко разрешается, если есть какие-либо родственные связи с тем родом, который может быть выбран как следующий царствующий род. Как, например, получилось с династией Романовых, которые через супругу царя Иоанна Грозного были связаны с предыдущей династией Рюриковичей.
Книги, которые должен прочитать каждый русский человек, для того чтобы стать сознательным гражданином своей…
На Земском Соборе, восстановившем Русское Царство в 1613 году, новая династия Романовых была в некотором роде «усыновлена», «привита» к старому древу Рюриковичей. Преемство было установлено не столько на физическом уровне, сколько на духовном.
Институт династичности важен и сам по себе для власти. Прежде всего, этот институт блюдет властную преемственность монархической политики, когда государственная деятельность нового Государя является продолжательницей родового дела его предков.
Династичность должна быть понятна для любого человека, который сам создал семью. Династичность – это властная семейственность, продлённая во времени. От человека, достигшего власти, редко рождается потомство, не способное нести властное бремя. Люди, попадающие во власть, создающие правящие династии, – люди особого рода, особого властного отбора, особых талантов. Случайное обладание властью на протяжении веков слабыми и бездарными династиями трудно представимо. Династические роды это, безусловно, избранники свыше, которым народы, государства поручены в их управление.
Высота Монаршего служения даже скромноспособному человеку даёт дополнительные силы. И хотя говорят, что не место красит человека, а человек место, но царский престол, царская должность сообщает её носителю особую высокую планку служения, к которой он неминуемо в своём правлении стремится.
Важно понимать, как писал Тихомиров: «Лечить монархию посредством нарушения легитимности – это все равно что лечить головную боль посредством ампутации головы». То есть пособлять своими человеческими усилиями Божиему промыслу даже в случае неидеального правителя совершенно неразумно. Восполнять династические изъяны должны государственные учреждения и царские советники, а не руки заговорщиков и цареубийц.
Вообще очень странно, что претензию случайности рождения предъявляют только Монархии. Фактор «случайности» прихода к власти бездарей, воров и диктаторов при демократических республиках сложно даже назвать словом «случайность». Скорее, при демократии приход к власти прохвостов, узурпаторов, алкоголиков или продажных политиков – это норма для республики. Просто пока ты из низов добираешься до власти, ты уже весь измазан либо кровью, либо предательством, подкупом, обманом или другими преступлениями.
Здесь для Монархии проблемным стоит другой вопрос. Вопрос нужности равнородных браков между царствующими или владетельными домами. Их постоянная необходимость в каждом поколении явно преувеличена. В Московской традиции поиск супругов среди единоплемённых родов давал хорошие результаты. С одной стороны, сохраняя близость с национальными корнями, а с другой, при прекращении старой династии – более лёгким поиском родственных родов для избрания новой династии. Это требует своего осмысления на будущее.
Могла ли модернизация быть без вестернизации в Петербургский период? Созидание Российской Империи и западная…
Особым преимуществом Монархии является возможность воспитывать будущего правителя с детства, с помощью лучших учителей, и вводить его постепенно в государственные дела по мере взросления и получения соответствующего опыта.
Для монархии важнейшей составляющей воспитания является воспитание религиозного чувства. Если Монарх глубоко не проникнут религиозной верой, то ему будет сложно быть глубоко проникнутым самым смыслом той власти, которую он осуществляет как божественную делегацию. Живое участие в церковной жизни здесь ничем не заменимо.
Умение общаться с людьми и разбираться в людях, находить себе помощников – также важнейший царский навык. А также и воспитание в будущем Государе мужественности, как в будущем главе армии и флота.
Для царского служения, для политика, от которого зависит во многом успех или неуспех государства, требуется обязательная выработка таких качеств, как самообладание, следование долгу (подавление личных побуждений) для достижения справедливости, законности действий.
Как Владыка он не имеет права быть обычным человеком и быть добрым и милостивым со всеми. Принцип справедливости должен быть выше его пристрастий. Он не имеет права быть милостивым за счёт законности или справедливости.
Религиозная диктатура совести
Монархическая власть и монархическая политика во многом есть религиозная диктатура совести. Они связаны с религией этическими последствиями, вытекающими из вероисповедных религиозных установок. Власть Монархии держится национальными вероисповедными чувствами подданных.
Монархическая власть, – писал Лев Тихомиров, – в качестве верховной признается и поддерживается только той долей нации или той частью национальной души, в которой живёт сознание верховенства нравственного начала над всеми остальными.
Монарх подчинён религиозной идее, так как сам является членом Церкви, но его власть делегирована не церковной властью, а непосредственно от Бога. Скорее, монархия является даже некоей формой теократии, владычеством Неба посредством царя.
Само монархическое государство не является той институцией, которая вырабатывает нравственные начала. Государство есть область принуждения, но тем более для неё важны отношения, союз с Церковью. Церковная этика создаёт нравственную личность, в чём крайне заинтересовано государство, желающее иметь хороших граждан.
Власть не может создавать атмосферу творчества, минуя личность. Но только через посредство личности. А само творчество в личности может рождать только внегосударственная церковная этика. Государству нужна Церковь как создатель личностей.
Последние сто лет сильно затуманили в нашей стране идею государства. Чтобы двигаться дальше, необходимо…
Церковь является надсоциальным институтом для государства. Только там личность может полностью вмещаться как в богочеловеческий организм, как в Тело Христово, созданное для бесконечного личностного самосовершенствования. Государство, хотя и монархическое, есть лишь земная ограда этого богочеловеческого организма и полностью не может помещать в себя, в свои дела всей человеческой личности.
В государстве организационным элементом является человеческая личность, её психологическая составляющая. В Церкви же центром является Бог и организационным элементом является духовный.
Фото: www.globallookpress.com
Христианский смысл церковной жизни – «Служите друг другу тем даром, какой получили, как добрые домостроители многоразличной благодати Божьей» (1 Петр 1, 10) – одновременно стал и смыслом сословно-профессионального построения монархического общества, в котором все служат друг другу. Будучи одновременно и домостроителями благодати Божией в Церкви (Дома Божия), и строителями земного своего Дома в государстве.
В Церкви происходит религиозный отбор для жизни вечной. Единственный высший процесс на земле, нужный для внеземного существования, и только поэтому и являющийся наиболее важным для земного существования.
Церковь, Монарх и народ – глубоко взаимосвязанная земная троица. Народ является телом как Церкви, так и государства, только разными своими составляющими. Монарх лучший выразитель национальных религиозных и иных идеалов. А Церковь есть практический путь для православного правителя и православного народа, объединяющий их воедино.
В связи с этими рассуждениями есть ещё один традиционный либерально-социалистический вопрос из области вероисповедной политики. Не все ведь в России православные. В государство входят люди разных исповеданий, как же Монархия будет православной и будет культивировать союз с Православной Церковью? А как же другие, не православные?
Люди других исповеданий входят в государственный союз под названием Россия не на религиозных основаниях, а на других общекультурных, общегражданских, общеисторических основаниях.
Но это не отменяет построение исповедной политики, исходящей из канонической православной точки зрения, на основании евангельской религиозной терпимости: «И так во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Матф. 7, 12).
Надо ли оставить Царскую Россию на помойке истории? Или без Монархии нет русского будущего?
Простую равноправность, которую предлагает светское государство, мы уже проходили в советские времена: и разнообразные христиане, и разнообразные мусульмане, и буддисты, и иудеи одинаково были подавляемы и гонимы в атеистическом государстве, которое в своей конституции заявляло о свободе и равноправности религиозных объединений. Действительно, все были равноправны в своей религиозной гонимости, все одинаково подвергались травле воинствующими безбожниками.
Православная религиозная веротерпимость даст значительно большие права свободы вероисповеданиям, чем атеистические философские конструкции демократического республиканизма. Православная веротерпимость и внерелигиозная равноправность – абсолютно разные вещи.
Национальность Царской власти и аполитичность народа
Царь не должен чувствовать себя свободным в отношении национальных идеалов. Он есть продолжатель дела своих предков, продолжатель общей национальной работы всех поколений. Его желания должны во многом быть самоограничены традицией, а содержание идеала его власти – религиозными устоями.
Лев Тихомиров утверждает, что Монарх в государстве есть
машинист, следящий за ходом этой одухотворённой машины, и обращаться с ней произвольно не может, ибо это значит лишь спутать все части механизма, а затем и взорвать всю машину.
Здесь он имеет больше обязанностей, чем прав.
Задача Монарха больше в выражении работы национального гения, чем своего личного «я»…
Этика русской нации независима от политики. И именно поэтому, как замечали ещё славянофильские идеологи, русский народ и не хочет, и не склонен непосредственно участвовать в политике и в управлении государством. Этика нации, её нравственные стремления были заняты спасением души, а не бытоулучшением и развитием земного комфорта, борьбы за власть.
Идеократическое развитие идеи Власти во времена Московской Руси. Продолжение цикла «Монархическая идеология»
Монархия – лучшая форма правления для того народа, для которого есть более высокие цели в земной жизни, нежели обладание властью и стремлением к мировому господству. Русская метафизическая религиозная устремлённость к спасению души способствовала выработке монархического института Самодержавия, который аккумулировал в себе властную функцию. Самодержавие стало национальным политическим профессионалом, освободившим нацию от многочисленных властных специфических переживаний и забот. Произошло распределение труда, государственного тягла, в котором Государи стали профессионалами власти, профессионалами государственной политики, а народ продолжил свою жизнь в области семейных и сословно-профессиональных забот, более свойственных обычным, нормальным людям.
Станет ли монархия нашим будущим или нет, это вопрос нашей национальной жизни, нашей национальной воли и Божьего промысла. Нельзя допускать только примитивного охаивания более 90 процентов нашей национальной истории, которую формировал монархический принцип.
Будучи патриотами своей Родины, любя всю нашу историю, как бы мы ни относились к различным типам власти, но за 9/10 этого национального многовекового творчества мы должны быть благодарны монархии. Промонархически благодарны, что существуем на этом свете как суверенная держава и как огромный Русский мир.
Демократия не добавила к этому ни йоты, а многое привела в негодность по своему неразумию. Монархическая альтернатива демократии всегда возможна для русского будущего. Надо только захотеть.
Источник: https://tsargrad.tv
