В один день состоялись два ключевых сражения, решавшие, казалось, судьбы истории. Но в реальности они не изменили ничего, так как свои судьбы история избрала несколько ранее
Два сражения в один день, 10 октября. В одном, казалось, решалась судьба ислама — по какому пути ему развиваться далее. Во втором — тоже казалось — решалась судьба христианства: сохранится оно в Европе или уступит место исламу. Оба сражения с разницей более чем в полвека носили действительно ключевой для цивилизации характер. Но вот изменили ли они цивилизацию в реальности?
Битва за правильный ислам
Город Кербела в Ираке — центр, можно даже сказать, священный центр шиизма, одного из двух главных направлений мусульманства. Здесь всегда многолюдно, вокруг двух мечетей-мавзолеев клубятся толпы, буквально под их ногами ютятся то ли нищие, то ли дервиши, как их хочется назвать.
Ирак. Кербела. Фото: Ahmad Halabisaz/Globallookpress
На деле это ни те и ни другие. Вернее, немало среди этих людей тех, кто пришёл умирать на могилах имама Хусейна и его брата Аббаса. Над этими могилами напротив друг друга и возведены впечатляющие мусульманские храмы. И в них не позволяется входить иноверцам.
Глава Правозащитного центра Всемирного Русского Народного Собора, исламовед, доктор исторических наук Роман…
То, что здесь произошло 10 октября 680 года, помнят в исламе все. И почитают до сих пор: каждый год на 40-й день убийства имама Хусейна — Арбаим — в Кербелу приходят миллионы паломников. Не считая тех, кто стремится сюда в другие дни, и тех, кто живёт здесь в ожидании смерти, рассчитывая гарантированно попасть с могилы имама прямо в рай.
А произошло, на первый взгляд, рядовое событие в долгой человеческой истории. Если отвлечься от религиозной составляющей, то произошла одна из битв в ходе гражданской войны между двумя ветвями почитателей Пророка Мухаммеда. Точнее, даже не битва, а избиение, когда сотня противостояла пяти тысячам. К тому же эти тысячи отрезали сотню от воды и просто ждали, когда противники умрут под жарой от жажды. Сводный брат Хусейна Аббас всё же прорвался к Евфрату и набрал воды в бурдюк, чтобы принести её хотя бы внучке Пророка Зейнаб, что находилась здесь же в отдельной палатке. Но не добежал: его убили в ста метрах от палатки.
Пророк Мухаммед. Фото: Mary Evans Picture Library/Globallookpress
В итоге погибли все.
Но без религиозной составляющей тут не обойтись. Ибо это была не рядовая битва. Это было сражение, ознаменовавшее окончательный разрыв между двумя течениями ислама — суннизмом и шиизмом.
Сражение произошло между отрядом родного внука Пророка и войском халифа Йазида I. Первый — имам, религиозный лидер, по-современному говоря, второй — официальный глава государства. Но и тут не всё так просто, как если бы привязать это к современным реалиям. Не религиозные повстанцы против законного правительства.
Аль-Хусейн ибн Али аль-Кураши был сыном Али ибн Абу Талиба и Фатимы. Чтобы было ясно, кто это такие, поясним: Али был двоюродным братом и ближайшим сподвижником Пророка, первым представителем мужского пола, принявшим ислам. Его отец был родным братом отца пророка Мухаммеда, который несколько лет воспитывался в доме дяди вместе с Али. Двоюродные братья не расставались, а один раз Али занял место Мухаммеда, когда того пытались убить враги. Впоследствии Али много раз сражался за дело Пророка, был не раз ранен, а после смерти Мухаммеда его меч Зульфикар перешёл к Али. Вместе с заявлением самого Пророка, что Али — его наследник и брат, а также тем фактом, что Пророк выдал за него замуж свою дочь Фатиму, это, казалось, ясно означало, кто должен быть наследником дела Мухаммеда.
7 сентября 1859 года русские войска взяли аул Гуниб и пленили имама Шамиля, после чего долгая и кровопролитная…
Однако давно известно, что власть — самый тяжёлый наркотик. Нашлись люди, которые слова Пророка интерпретировали по-своему. Собрались его сподвижники-ансары, открыли дебаты, кому стать «халифа расули-л-лахи», то есть «заместителем посланника Аллаха». Али отодвинули в сторону, а халифом избрали Абу Бакра.
Дальше поочерёдно наследием Мухаммеда — а тем временем арабы в ошеломляющем темпе стали покорять и исламизировать широченные территории — правили четыре «праведных халифа». Правили сложно — и заговоры были, и восстания, и убийства. Но и Али всё же тоже получил власть — последним из четырёх.
Правда, наследство было тяжёлым: его предшественника Усмана убили недовольные заговорщики. Потому власть Али кое-кто предпочёл не признавать, что в результате обернулось гражданской войной. И после гибели Али — тоже от рук заговорщиков — власть над Халифатом прибрала династия Омейядов. Соответственно, отодвинув в сторону сыновей Али Хасана и Хусейна.
Плакат с изображением Имама Аль-Хусейна, держащего своего убитого сына. Фото: Robert King/Globallookpress
Вот, собственно, что легло между шиитами и суннитами. Первые признают законным наследником Пророка только Али, то есть четвёртого халифа, а сунниты, соответственно, и всех его предшественников. Отсюда и две традиции: по мнению шиитов, руководство уммой, мусульманской общиной, должно принадлежать только имамам из числа потомков Пророка через Али и сыновей его от брака с Фатимой; сунниты же стоят за выборность главы общины, то есть халифа, лишь бы тот следовал сунне — преданию о поступках и высказываниях Пророка.
Какой ислам правильный? Именно за ответ на этот вопрос и сражались мусульмане в битве при Кербеле. Хусейн потерпел поражение и был убит. Шииты проиграли. Но!
Как мы видим сегодня, дело Али и сына его Хусейна отнюдь не проиграно. Более того, в новом масштабе битва при Кербеле продолжается. И ведут её центр суннизма — Саудовская Аравия — и центр шиизма — Иран. И в Саудовской Аравии правят официальные ваххабиты, а именно ваххабиты ещё раз победили в другой «битве при Кербеле». Точнее, её тотальном разорении в 1802 году, когда кровь текла рекой, а награбленное вывозилось на четырёх тысячах верблюдов. И?
Фото: sebos / Shutterstock.com
И, получается, решающая, определяющая, казалось бы, дальнейшие пути исламской цивилизации битва не решила ничего. Та так и развивается по двум основным направлениям. А судьбу истории, оказывается, решили ансары Пророка на совещании после его смерти…
Очередной опрос Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) отнюдь не говорит о кризисе в…
Битва за судьбу европейского христианства
Битва при Пуатье, она же битва при Туре 10 октября 732 года, в традиционной историографии преподносится как решающее сражение, остановившее арабскую мусульманскую экспансию в Европу и вообще защитившее там христианство.
На первый взгляд, так всё и было. Находящийся на пике могущества Омейядский халифат, распространивший свою власть и веру от Индии до Испании и от Кавказа до Йемена, предпринял дальнейшее наступление на территорию нынешней Франции. И не просто набег, а захват с оккупацией. Во всяком случае, Аквитания и вообще нынешняя южная Франция вполне покорились армии мусульман под командованием генерал-губернатора сравнительно недавно захваченной Андалусии (нынешняя Испания) Абд ар-Рахмана ибн Абдаллаха.
Битва при Пуатье. Фото: Mary Evans Picture Library/Globallookpress
Вторжение представлялось чуть ли не последней битвой добра и зла, этаким новым Армагеддоном, где опытной, прекрасно обученной и вооружённой, имеющей тяжёлую конницу (позднейшие европейские рыцарские конницы именно отсюда позаимствовали идею) арабской армии должны были противостоять аморфные, не сколоченные ополчения мелких европейских государств, едва только вышедших из стадии так называемых «варварских королевств». И на всю Европу нашёлся только один военачальник, имевший боеспособную армию, — Карл Мартелл, даже не король, а мажордом, управляющий франкским королевством.
Казалось, битва была проиграна ещё до её начала. А дальше? А дальше победоносной исламской армии остаётся только разлиться неудержимым потоком по Европе, успешно и планомерно, как это уже показали примеры захваченных арабами земель, заменяя прежнюю веру местного населения верой в Пророка. Ибо у франков было на ту пору сильнейшее королевство в Европе с сильнейшей армией, а также самые богатые на ту пору земли. Если Мартелл не станет плотиной на пути исламского потока, то уже и никто.
В своей речи по случаю 72-й годовщины независимости премьер-министр Индии Нарендра Моди пообещал новое будущее…
Ныне мы знаем из истории, что войско Карла такой плотиной стало. Карл не совершил ни одной ошибки, выставив строй своей тяжёлой пехоты против конного воинства Абд ар-Рахмана. А тот ошибки допустил, прежде всего пойдя на поводу Мартелла с его замыслами, не сконцентрировав войска и не обеспечив тыловое охранение. Победили франки. Христианская цивилизация устояла. Так ведь?
А вот не совсем. Предположим, Мартелл не устоял. Всё его войско легло или отправилось в плен и рабство. И что дальше?
А дальше арабы берут и разграбляют Тур с его богатейшим в тогдашнем западном мире христианским монастырём святого Мартина. Это, собственно, и была основная цель их похода.
Карл Мартелл. Фото: Mary Evans Picture Library/Globallookpress
Затем они упираются в хмурые германские леса, где их ждут хмурые саксы, которых впоследствии 30 лет не мог победить Карл Великий. Правда, саксы — язычники, но ведь мы пока говорим о том, были ли пределы у арабской экспансии в Европе. За саксами — ещё более хмурые норманны, у которых теплолюбивым арабам вообще делать нечего. Зато драчуны эти норманны — даже лютее саксов будут. Южнее саксов — авары. Эти — вообще степная конница, полные конкуренты арабам.
Более того, где-то далеко за аварами, в степных просторах между Кавказом и славянскими лесами существует государство Хазарский каганат. Тоже степная конница, с которой те же арабы того же Омейядского халифата несколько раз пытались повоевать. И даже побеждали. Но так и не смогли закрепиться по северную сторону Кавказа. Не дали хазары!
И вот тут начинается главное.
Европейское христианство отнюдь не замыкалось в рамках варварских западных королевств. В те времена огромной государственной и религиозной силой обладало такое государство, как Восточная Римская империя, известная нам сегодня под именем Византия. И вот ведь что характерно: несмотря на некоторые, подчас довольно жестокие поражения от арабов, это государство стояло незыблемо. И буквально за 14 лет до битвы при Пуатье Омейядский халифат осаждал Константинополь, но безуспешно. Понёс унизительное поражение, после чего экспансию остановил.
Раздающиеся из Казани требования отменить празднование победы на Угре – это более опасно, чем сепаратизм
Итак, мы видим по меньшей мере два примера того, что халифат находился уже на пределе своих военных и мобилизационных возможностей. Он уже остановился, не будучи в состоянии продвинуться далее. Так откуда у него взялись бы силы на экспансию по всей Европе?
Да ниоткуда. Потому что участники битвы при Пуатье ещё не знали, а мы сегодня знаем, что халифат к тому времени уже надломился. И через несколько лет он рухнет в гражданскую войну. Да такую, что разлетевшиеся в результате его осколки не срастутся никогда, став к нынешнему времени теми арабскими государствами, которые мы сегодня знаем.
Битва при Пуатье. Художник Чарльз Штойбен. Галерея Батай. Версаль. Франция. Фото: Mary Evans Picture Library/Globallookpress
И вновь выходит, что битва, призванная, казалось, решать судьбы цивилизации, на деле не решала ничего, кроме судеб её участников. Потому что, как оказалось, мудрая старуха История и в этот раз определила свою судьбу заранее.
Источник: https://tsargrad.tv
