Сюжет Спецоперация РФ в Донбассе и на Украине
Пункт временного размещения под Белгородом — это палаточный лагерь, куда ежедневно прибывают несколько десятков человек из приграничных районов Украины. Не все из тех, кто пересекает российскую границу, едут в ПВР: у кого-то есть родственники, знакомые на Белгородчине.
Гости, а не беженцы
«Люди у нас находятся в большинстве своем один-два дня, затем их отправляют дальше в Россию, сейчас отправка идет каждый день, — говорит заместитель начальника ПВР Виталий Белокопытов. — Отправляют в комфортабельных туристических автобусах в другие регионы, готовые их принять, ориентировочное расстояние — до 1 200 км от Белгорода».
Эти люди здесь — пока еще не беженцы, они не успели получить этот статус. Их здесь называют гостями, потому как при въезде в РФ они получают гостевую визу на 90 дней как иностранные граждане. «В дальнейшем их разместят в капитальных строениях в других регионах, они получат регистрацию, право на трудовую деятельность, в миграционной службе и в соцзащите им оформят все документы», — поясняет Виталий Александрович.
Фото: АиФ/ Татьяна Черных
Сейчас ночами уже холодно, но все палатки в лагере утепленные, в каждой есть рефлектор — на холод никто не жалуется. Большинство из тех, с кем удалось поговорить, еще не совсем пришли в себя, кто-то вообще отказался общаться, боясь за родственников, оставшихся дома, под ВСУ. Дело в том, что уехавших в Россию отслеживают, а их родных сразу причисляют к сепаратистам.
В одной из палаток — столовая, людей здесь кормит комбинат социального питания, который готовит еду также для школ и детских садов Белгорода, так что пища вкусная и калорийная. Замечаю на всех столах виноград — мне поясняют, что еще весной, когда сюда впервые приехал губернатор Вячеслав Гладков, он общался в людьми и обратил внимание, что у многих ослаблен иммунитет, и дал указание в обязательном порядке обеспечивать ПВР фруктами.
У нас там остался сын…
Пожилая пара заканчивает завтракать. Знакомлюсь с ними — они еще в середине августа приехали из Харьковской области, из Изюма. У мужчины онкология, поэтому они задержались в ПВР, так как он проходит лечение.
«Мы почти пять месяцев ждали, чтобы нас оттуда вывезли, наконец получилось, мы сюда приехали, нас приняли очень хорошо. Мы уезжали первым гуманитарным автобусом, когда из Изюма вывозили больных, здесь их всех приняли, кому надо, белгородские врачи сделали операции, лечат в больницах — огромное спасибо белгородцам за помощь! — говорит Наталья Николаевна. — У нас там остался сын. Мы ему звоним, знаем, что там происходит, что там сейчас ВСУ. Российские войска зашли в Изюм еще 26 марта, и жизнь стала постепенно налаживаться, появился свет, вода, гуманитарку стали привозить, хотя ВСУ нас продолжали обстреливать. А сейчас опять ничего нет, все разбито. Сегодня говорят, что будут освобождать Донбасс. Это здорово. А мы? И Купянск, и Изюм — стотысячные города в Харьковской области. Кто-то, как мы, смог выехать. А те, кто остался…»
Фото: АиФ/ Татьяна Черных
Открылся лагерь — пришли волонтеры
В ПВР, не только в этот, но и во все другие, поступает гуманитарная помощь со всей России. Это продукты, консервы, гигиенические принадлежности — палатка волонтеров заставлена стеллажами и вещами от пола до полотка. Помогает прежде всего белгородская организация «Скорая молодежная помощь» (они начали тут свою работу с марта, как только открылся лагерь), а также волонтеры победы.
«Каждый из нас приходит в свободное время, — говорит волонтер СМП Алексей. — Здесь требуется самая разнообразная помощь — надо и раздать вещи, и принести, и довезти, и что-то помочь разгрузить, и с людьми поговорить. Наша палатка открыта с утра до вечера, а когда недавно был большой наплыв с Логачевки, мы и до двух ночи работали».
Два молодых парня берут как раз предметы первой необходимости, бритвенные станки. Они приехали прошлой ночью, добирались на своей машине из Сватовского района Луганской области. Уехали из-за обстрелов, на вопрос, что думают делать дальше, пожимают плечами: «Куда распределят, туда и поедем».
Фото: АиФ/ Татьяна Черных
Девятеро в одной машине
В этом лагере нет граждан с паспортами ДНР и ЛНР, соответственно, не обсуждается и вопрос о референдуме. Тут только украинцы, которые уехали от бомбежек, у кого ВСУ разрушили дома.
Зина, молодая женщина, только что приехала из поселка Двуречное Харьковской области. До границы добирались машиной, потом через пункт пропуска в Логачевке — на автобусе до ПВР.
«Людей на границе еще много, — говорит она. — Нас было девять человек в машине, все родственники, со мной муж и девятилетняя дочь. У нас в Двуречном разбомбили дом, мы его недавно купили — а теперь его нет. Когда уходили, ВСУ там еще не было, а на следующее утро они зашли. По дороге мы пересекали мост, он был полуразрушенный, но по нему еще можно было двигаться. Проехали, и он обрушился, поплыл по реке. Когда ВСУ начали бомбить Купянск — от нас он в нескольких километрах, долетело и до нас, разбомбило ДК в поселке, жилые дома».
Фото: АиФ/ Татьяна Черных
Валентин привез семью — жену и 11-летнюю дочку — из Сватовского района Луганской области, из поселка Нижняя Дуванка.
«Мы уехали после обстрела центра поселка — школу разбило, детский садик, мы решили ехать в Россию, не дожидаться, пока разрушат и наш дом, — говорит мужчина. — От нас до границы 60 километров, добрались быстро. А сейчас собираемся на Урал — у меня там мать, сестры, так что я вернулся домой».
Валерия приехали с мужем, братом и четырехлетней дочкой накануне вечером из поселка Троицкое Луганской области.
«Родители ехать не захотели, пожилым тяжело все бросать, отец довез нас до границы, — рассказывает она. — Вот мы только что им звонили. Они сидят, из дома не выходят, потому что постоянно обстрелы. Мы бежали, что называется, в чем были — но лучше так, зато ребенок жив, только ради нее и уехали. У меня муж из Северодонецка, в начале весны поехал к родителям и просидел там с ними пять месяцев по подвалам, спасаясь от обстрелов. Только там притихло — вернулся к нам, и тут у нас началось».
Психолог из Москвы
Практически все прибывшие — в стрессовом состоянии. Им нужна не только материальная, но и экстренная психологическая помощь. Знакомлюсь с психологом лагеря: Елена Макарова приехала сюда в командировку на неделю из Москвы, она доцент института педагогики и психологии Московского государственного педагогического университета.
«Истории тут у всех, в принципе, похожи, — говорит Елена Юрьевна. — В основном люди находятся в состоянии неопределенности, они теряют свои дома, имущество, родных, едут в неизвестность. Для них важна информация, и не менее важно их накормить-напоить, расселить, обеспечить всем необходимым. И лагерь в этом плане работает очень четко. Когда они понимают, что их никто не бросит, что они находятся под защитой государства, они успокаиваются и видят хоть какую-то жизненную перспективу. Мы не можем повлиять на ситуацию, но мы можем помочь тем, кто рядом».
Оцените материал
