В нескольких субъектах Российской Федерации оперативно вносятся поправки в избирательное законодательство. В пяти регионах из девятнадцати, где выборы проводятся в этом году (точнее, должны быть проведены 13 сентября 2020 года), отменяют действовавший ранее запрет на непартийное выдвижение кандидатов в губернаторы.
Ещё недавно — сразу после возвращения фильтрованных выборов ВДЛ (так в документах Администрации президента принято называть высших должностных лиц, то есть губернаторов) регионов — наоборот, самовыдвижения ставились под запрет, а право выдвигать кандидатов оставалось исключительно за партиями (то есть за «Единой Россией» — ну и за другими тоже). Как бы ради укрепления партийной системы и демократии в целом. Потом, в памятном пенсионном 2018 году, некоторые регионы (и их кураторы) принялись «Единой России» стесняться, решили, что без неё будет как-то лучше, и самовыдвижение стали возвращать. В 2019 году председатель партии и правительства Дмитрий Медведев признал практику самовыдвижения негодной. И вот опять — в общем, туда-сюда-обратно. Какой смысл, помимо удовольствия, находит для себя в этих возвратно-поступательных движениях политическая система?
Девятнадцать негритят решили выбираться
Всего в сентябре 2020 года выборы губернаторов должны пройти в девятнадцати российских регионах. Точнее, в восемнадцати, так как глава Ненецкого автономного округа «избирается» не населением, а окружным Собранием депутатов. Это число может ещё увеличиться в ближайшее время, если президент до конца мая примет решение о замене каких-то сильно проштрафившихся руководителей, а тем более, если ЕДГ перенесут на другое время. Но пока что список сформирован.
Вот список этих губернаторов с указанием, кто из них является ВРИО, а кто пойдёт на новый срок. Указана партийность кандидатов и — в пяти случаях — их позиция в руководстве региональным отделением (РО) «Единой России». Звёздочкой отмечены регионы, в которых, по данным СМИ, вносятся изменения в законодательство о возвращении самовыдвижения.
Расклад получается интересный. Среди девяти действующих (а не ВРИО) губернаторов все, кроме Алексея Островского из Смоленской области (ЛДПР), — члены «Единой России». Среди десяти ВРИО — четверо членов «Единой России», из них трое — секретари региональных отделений (Владислав Шапша, Калужская область; Михаил Развожаев, Севастополь; Ростислав Гольдштейн, Еврейская АО). Ещё шесть ВРИО — не члены «Единой России»: один член «Справедливой России» (Олег Николаев из Чувашии), один бывший яблочник (Дмитрий Махонин, Пермский край) и четверо беспартийных. Собственно, в пяти регионах, где ВРИО не являются членами «Единой России», и проводится корректировка избирательного законодательства.
И понять этот расклад можно. Конечно, члены «Единой России» — а тем более руководители парторганизаций — никуда не денутся с подводной лодки: они будут выдвигаться от своей партии и опираться не её политические и организационные ресурсы. А вот с «непартийными» регионами всё не так просто.
Между партией и правительством
Вопрос о роли партии (ЕР) в жизни общества в последние годы ставился неоднократно. Регулярные обвинения «партии власти» в том, что она претендует на роль новой КПСС, вообще никак не бились с реальной ситуацией — партия как была, так и осталась не партией, а «приводным ремнём» власти (в отличие от КПСС, для которой «приводными ремнями» были все — комсомол, профсоюзы, да и государство в целом).
За партию голосовали, как за «псевдоним власти», как за печать «Одобряю. Путин» на предвыборных плакатах — и, что бы там ни говорилось, как правило, партийная машина собирала реальные голоса большинства избирателей.
Пандемия, судя по всему, вносит существенные коррективы в оценку эффективности глав регионов. Теперь им…
Ситуация менялась, но мало влияла на рейтинг партии. Так, рост реальных располагаемых доходов большинства населения прекратился в 2014 году и с тех пор толком не возобновлялся, ухудшение социального самочувствия подкреплялось нарастанием психологического напряжения, рейтинг доверия к чиновничеству, к председателю правительства, к министрам и т. п. падал. Но в 2016 году «Единая Россия» убедительно (не сравнить с 2011 годом) победила на парламентских выборах, а к 26 июня 2017 года её рейтинг ещё подрос и составил 47,4 процента (при этом результаты голосования в ближайшее воскресенье, если бы выборы состоялись сейчас, достигали 63 процентов). Но… случилась пенсионная реформа. Реформа, об экономических результатах которой, может быть, можно спорить. Но которая, конечно, обернулась пропагандистским крахом и партии, и власти в целом.
На какое-то время ЕР превратилась в «политический адсорбент» страны: она стала притягивать к себе весь накопившийся негатив, как если бы она реально была субъектом «пенсреформы» и имела хоть какое-то отношение к её разработке и запуску. Рейтинги на федеральном и региональном уровнях принялись проседать — до 30-35 процентов. А номенклатура на всех уровнях попыталась побыстрее слить адсорбент, который, как она надеялась, заберёт с собой накопившийся негатив.
В 2019 году в целом ряде регионов ВРИО, не просто выдвигавшиеся ранее от партии, но и бывшие членами партии, пошли самовыдвиженцами. Чемпионом стала Москва: московская внутренняя политика, действующая в последние годы автономно от федеральной, отправила депутатов-единороссов на выборы в качестве самовыдвиженцев. А самой яркой иллюстрацией — самовыдвижение «беспартийного хозяйственника» Александра Беглова (одного из основателей и второго руководителя петербургского РО ЕР) в губернаторы Санкт-Петербурга.
Самовыдвиженец, «беспартийный хозяйственник» Александр Беглов. Фото: Zamir Usmanov / Globallookpress
Результат оказался парадоксальным: в целом по стране самые провальные результаты были показаны там, где на выборы шли «замаскированные» единоросы. По всем данным, дистанцирование никому из них не помогло, а кое-кому и помешало. В Москве в последние дни кампанию «самомедвеженцев» попытались перепозиционировать — подчёркивая теперь партийность кандидатов. Но не помогло: в результате в Мосгордуме оказалось намного больше оппозиционеров, чем когда бы то ни было раньше. Председатель партии и правительства оценил произошедшее правильно: «У людей возникает недоумение. Если кандидат идёт от «Единой России», то почему он прячется? Наши сторонники начинают в нём сомневаться и могут не проголосовать. А те, кто не собирался голосовать за кандидата «Единой России», всё равно за него не проголосуют: партия же его поддерживает».
С началом «больших выходных» на отдых от своих обязанностей пошли губернаторы. Начался давно ожидавшийся (или…
Поэтому в конце 2019 года ЕР принципиально изменила подход — она, опираясь на полную поддержку Медведева, стала строить «партийно-правительственную вертикаль»: 21 губернатор возглавил региональные отделения партии. Некоторые партийные активисты стали даже осторожно интересоваться: а может быть, им не следует так уж прогибаться и организовывать поддержку на выборах даже «согласованных» кандидатов от других партий?
Но «обнуление» — которое оказалось не столько политическим, сколько коронавирусным — просто смешало все фигуры на шахматной доске. Незадолго до «ковидлы» у партии и правительства не стало общего председателя. Все успехи и провалы, которые накапливались в ещё недавно стабильной (ну хотя бы не турбулентной) политической жизни, перемешались, все угрозы из понятных и прогнозируемых (пусть даже очень серьёзных) превратились в хаотичный набор непредсказуемых кризисов. И к этому партийная система оказалась не готова совсем. Поэтому основные акторы похожи на лётчиков в падающем самолёте, которые нажимают на все кнопки сразу: продолжают назначать губернаторов первыми секретарями обкомов и одновременно разрешают самовыдвижение, пытаются сохранить в неизменности четырёхпартийную парламентскую систему и одновременно пытаются отложить яйца в разные гнёзда новых партий…
ВДЛ: Время Делать Лучше
Политико-эпидемиологический кризис усугубил положение губернаторов, но и без коронавируса это положение было хуже, чем у стрелочника. Потому что — даже если ВДЛ действует нормально (хотя бы с точки зрения начальства) и им довольны — в глазах избирателей он, а никакая не партия, отвечает за всё.
Конечно, сейчас уже не приходится утверждать, что население разделяет власть на хорошего царя и плохих бояр — сейчас все в одной лодке и под одним микроскопом народного внимания. Но всё равно — даже недоброжелатели верховной власти воспринимают именно губернаторов той инстанцией, которая несёт ответственность за всё, в том числе и за действия верховной власти, которые не нравятся. Тем более что весь комплекс непопулярных решений приходится оглашать именно губернатору — и ответственность за их последствия тоже на нём. И именно губернатор (как на Кубани) вводит нелепые бумажные пропуска и создаёт очаги заражения в административных помещениях в самом начале роста эпидемических показателей. Именно губернатор (как в Свердловской области) запрещает покупать алкоголь после 19 часов. И именно губернатор вводит «цифровой концлагерь» (как в Москве).
Мэр столицы Сергей Собянин открыл коронавирусный стационар на базе клинического госпиталя медико-санитарной части ГУ МВД России по Москве. Фото: Пресс-служба мэра и правительства Москвы. Денис Гришкин / АГН «Москва»
Впрочем, похоже, что у мэра Москвы перспективы даже на этом фоне особо… радужные, да. Он так рьяно взялся за внесение непопулярных инициатив на федеральном уровне, что рискует оказаться самым главным адсорбентом негатива — за все «перегибы» и за всё возбуждённое в электоральной массе раздражение.
Однако и все остальные губернаторы сейчас под ударом. И нет никакого механизма, никакого политического института, на который они могли бы опереться. Потому что партийный механизм пока не работает, друзья. Как ни садитесь — партией или самовыдвижением.
Пока обычные люди получают от государства грошовые пенсии, чиновники не стесняются в начислении себе любимым…
Но как-то садиться надо. Потому что тот кризис, с которым столкнулась сегодня страна, сам собой не рассосётся, и ручному управлению — через управление повесткой ли, через управление результатами подсчёта голосов ли — ситуация может уже и не поддаться.
Первый вариант уже активно обсуждается — избавить процесс назначения губернаторов от химеры выборов и управиться как-то по-другому: например, полностью передав право принимать решение на федеральный уровень и обеспечив «конкуренцию» с помощью современных конкурсных процедур.
Такая система позиционирует себя как «меритократия» взамен демократии, «власть лучших» вместо не пойми кого, за которого вдруг назло центру проголосуют избиратели (прецеденты были). Правда, у граждан обязательно возникнет (всё-таки они ещё что-то соображают) вопрос: а кто же это отделяет лучших от так себе? Кто те эксперты, которые счёт ведут? И временное облегчение — можно не заморачиваться с выборами и не получать по шапке из Москвы за их непредсказуемые результаты — сменится новыми проблемами. Потому что если у раздражённых людей не будет возможности хотя бы проголосовать за кого угодно, формы протеста перестанут решаться аппаратными или пиаровскими методами.
Руководитель Центра развития региональной политики Илья Гращенков в беседе с Царьградом оценил перспективы…
Но есть и второй вариант — и пока что он ещё есть. Расширить зону контроля и критерии допустимого/недопустимого. Прекратить ставить перед политсистемой задачи, не предусматривая никаких вариантов их решения, кроме одного-единственного. Допустить возможность неуправляемого результата голосования — сосредоточившись на том, чтобы не потерять управление ситуацией. Этого, кстати, сумел добиться в 1996-1997 годах первый руководитель АП новой (нынешней) формации Анатолий Чубайс, который быстро и прагматично приручил ненавидящих его губернаторов-коммунистов, побеждавших на выборах под лозунгом «Банду Ельцина под суд!»
Государство пока ещё может вернуть избирателям право на ошибку. Потому что тогда эту их ошибку можно будет поправить. То же самое относиться ко всем — к самовыдвиженцам-активистам, к парламентским партиям, да и к «Единой России» тем более. Она тоже должна иметь право ошибаться — например, отказывая в поддержке безальтернативно согласованному кандидату в депутаты Госдумы от ЛДПР Сергею Фургалу в Хабаровском крае (глядишь, некому было бы потом свергать губернатора Шпорта).
Клапан для сброса народного недовольства всегда полезно приоткрыть — пока его не сорвало.
Источник: https://tsargrad.tv
