Мы привыкли гордиться соотечественниками, которые первыми в мире создали какое-то техническое новшество. Особенно теми, кто преуспел в изобретательстве, но припозднился с получением прав на интеллектуальную собственность. К таким мы относимся с особым почтением и, разумеется, сочувствием. Мы с пеной у рта готовы доказывать, что именно в России были придуманы паровая машина, лампа накаливания и радиоприёмник. Тем удивительнее, что имена некоторых русских изобретателей, чей приоритет сомнений как раз не вызывает, широким массам неизвестны.
Ровно 150 лет назад, 30 января 1872 года, родился один из таких людей: создатель авиационного ранцевого парашюта Глеб Котельников.
Военный, госслужащий, актёр
Его отец, Евгений Григорьевич, был профессором механики и высшей математики в Земледельческом институте (ныне — Санкт-Петербургский государственный лесотехнический университет). Атмосфера в семье была творческая: родители увлекались театром, в доме часто устраивались спектакли, и Глеб с детства пел и играл на скрипке, но при этом ещё мастерил игрушки и различные технические модели. При столь разносторонней одарённости выбрать учебное заведение юноше было непросто: он планировал поступать либо в консерваторию, либо в технологический институт. Но судьба распорядилась иначе. Когда ему было 17, умер отец, и средств на обучение уже не хватало. Выходом стала военная карьера.
Отучившись в Киевском пехотном юнкерском училище, Глеб Котельников прошёл три года службы в артиллерии. После увольнения из армии работал акцизным чиновником. А на досуге занимался тем, к чему ещё в детстве привык: организовывал любительские театральные кружки, играл в спектаклях, изобретал и конструировал. Например, он оснастил свой велосипед парусом, чтобы увеличить скорость.
Летом 1899 года молодой человек впервые увидел прыжок с парашютом. Это было в Санкт-Петербурге, в саду «Аркадия». Американский воздухоплаватель Шарль Леру демонстрировал полёт на воздушном шаре, из корзины которого он выпрыгивал с парашютом собственной оригинальной модели. Конструкция у него была подвесная.
Стоит сказать, что идею приспособления, с помощью которого можно спустить человека с высоты, высказывал ещё Леонардо да Винчи. И в XIX веке, задолго до первых аэропланов, парашюты уже существовали. Их использовали во время цирковых представлений или публичных демонстраций наподобие тех, что устраивал Шарль Леру. Но конструкция их была примитивной и ненадёжной. Похожие на громоздкие зонты, они просто подвешивались к аэростату снаружи, то есть служили своего рода «дополнением» к летательному аппарату, а не к человеку, который его пилотирует. Для спасения людей такое средство было крайне неудобно.
Испытание парашюта. Перед подъёмом у корзины аэростата. Лётчик Горшков и В. Ломач. 6 июня 1912 г. Источник: Public domain
Идею подсказал шёлковый платок
В 1910 году Котельников оставляет госслужбу. Он становится актёром труппы петербургского Народного дома и выступает под псевдонимом Глебов-Котельников, пишет пьесы.
Событие, изменившее его жизнь, случилось 7 октября 1910 года. Глеб Евгеньевич вместе с женой присутствовал на Всероссийском празднике воздухоплавания, проходившем на аэродроме под Санкт-Петербургом. Героем показательных выступлений был лётчик Лев Мациевич. Он пилотировал аэроплан спокойно и уверенно, а под конец праздника решил установить очередной рекорд высоты. Но произошла трагедия: самолёт развалился в воздухе, и на глазах у потрясённых зрителей Мациевич рухнул на землю.
Смерть пилота произвела тягостное впечатление на Котельникова. Он возвращался к ней мыслями дома, в театре, на улице… Вскоре им овладела идея создать надёжное средство спасения для авиаторов. «Гибель молодого лётчика в тот памятный день настолько меня потрясла, что я решил во что бы то ни стало построить прибор, предохраняющий жизнь пилота от смертельной опасности. Я превратил свою небольшую комнату в мастерскую и более года работал над изобретением нового парашюта», — вспоминал он позже.
Конструктор понимал, что индивидуальное средство спасения должно находиться на пилоте, а не где-то рядом с ним. Поэтому его нужно сделать лёгким, компактным и простым в управлении. Ключевая идея пришла ему в голову, когда он увидел, как в театральной гримёрке одна актриса достала из дамской сумочки крохотный комок шёлковой ткани, который в развёрнутом виде превратился в большой платок. Так он решил, что купол парашюта нужно изготовить из плотного шёлка, который в сложенном виде займёт крайне малый объём.
Испытания Глеб Евгеньевич проводил на даче в Стрельне, затем — в Нижнем Новгороде, где ему помогал живший там брат. В экспериментах использовали манекен, который закрепляли на воздушном змее вместе с конструкцией парашюта и поднимали в воздух, откуда он спускался уже под спасительным куполом. Устройство срабатывало чётко, и манекен оставался невредим.
Своё изделие изобретатель назвал «РК-1», что расшифровывается как «ранцевый, Котельникова, модель первая». Парашют представлял собой ранец (сначала он был металлическим), внутри которого находился сложенный купол со стропами. Он выталкивался наружу двумя пружинами, после того как прыгающий выдёргивал вытяжное кольцо. Сам купол состоял из 24 полотен и имел в центре отверстие, которое стабилизировало его при спуске.
Первый спуск парашюта на испытания, 6 июня 1912 г. Источник: Public domain
«Машины дороже людей»
В октябре 1911 года Котельников получил привилегию «на спасательный ранец для авиаторов с автоматически выбрасываемым парашютом», а в июне 1912-го провёл показательное испытание (опять же с манекеном) в гатчинском лагере Воздухоплавательной школы. После этого он подал докладную записку на имя военного министра Сухомлинова, в которой просил выделить субсидии для изготовления парашюта и проведения дальнейших испытаний. Но изобретателю было отказано.
К слову, в те годы считалось, что жизнь пилота не стоит того, чтобы спасать её, жертвуя самолётом. Вот что говорил на эту тему великий князь Александр Михайлович, бывший тогда шефом Императорского военно-воздушного флота: «Парашюты в авиации — вообще вещь вредная, так как лётчики при малейшей опасности, грозящей им со стороны неприятеля, будут спасаться на парашютах, предоставляя самолёты гибели. Машины дороже людей. Мы ввозим машины из-за границы, поэтому их следует беречь. А люди найдутся, не те, так другие!»
Не дождавшись поддержки со стороны государства, Котельников неожиданно получил её от коммерсантов. Производить парашюты его модели взялось питерское «Товарищество В. А. Ломач и К°». Оно же представило изделие на конкурсе во Франции, где впервые с ранцевым парашютом прыгнул живой человек, а не манекен. Это был студент Петербургской консерватории Владимир Оссовский.
Изобретение Глеба Котельникова получило признание за рубежом: он стал владельцем патентов во Франции, Германии и США. В годы Первой мировой войны о нём наконец вспомнили и в России: ранцевыми парашютами снабдили экипажи бомбардировщиков «Илья Муромец». Правда, применять их во время боевых действий не пришлось.
После революции конструктор занимался усовершенствованием своего детища. Советская власть отнеслась к нему благосклонно. Он создавал новые модели парашютов (например, грузовой с куполом диаметром 12 метров), а в 1926 году передал права на свои изобретения государству. Через год ранцевый парашют впервые спас жизнь человеку: с ним выпрыгнул из самолёта, потерявшего управление и вошедшего в штопор, известный лётчик-испытатель Михаил Громов. Так был преодолен психологический барьер: многие авиаторы боялись пользоваться этим аварийным средством.
Глеб Котельников умер в Москве 22 ноября 1944 года. Когда на его могилу на Новодевичьем кладбище приходят парашютисты, они оставляют на соседних деревьях тявочки — ленточки для затяжки парашютов.
