|
"Утро"
http://www.utro.ru/articles/200103070304182397.shtml
Европейский
союз неуклонно принимает формы
федеративного государства. Об
этом свидетельствует и общий
рынок, и единая валюта, и "шенгенское"
свободное перемещение в его
границах. Наконец, создается
какое-то подобие политического
союза, формируется (пока что со
скрипом) общая внешняя
политика, ведутся разговоры о
европейских вооруженных силах,
создании различных "еврофайтеров".
Интересно,
однако, что в эру
торжествующего прагматизма не
только целесообразность и
расчет перекраивают
политическую карту мира. В
основе европейской тяги к
единству лежит (под покровом
экономических и политических
соображений) не что иное, как
ощущение этнической общности.
Европейцы постепенно осознают
себя не столько немцами или
испанцами, сколько единым
суперэтносом. "Но позвольте,
– скажут знатоки Гумилева, –
западный суперэтнос, "цивилизация",
в которую входит и ЕС и США,
давно существует и
благополучно ощущает свою
целостность перед лицом
покоряемого им остального мира!"
Представляется, однако, что
справедливость этого
убеждения постепенно уходит в
историю: западный мир все менее
обнаруживает признаки
единства. Два
трансатлантических его полюса
– Соединенные Штаты и Европа –
ощущают себя по отношению друг
к другу неоднородными; их
политика и культуры постепенно
расходятся. Между ними,
несмотря на обоюдные реверансы
(в основном, конечно, со стороны
Европы), назревают достаточно
серьезные противоречия.
Пока
конфликты (будь то "банановая
война" или даже разногласия
в рамках НАТО) носят
внутрисистемный характер –
чистой воды борьба за
преобладание. Однако
постепенно арена подспудного
противостояния ЕС – США
выходит за рамки системы:
взаимосвязанность
современного мира придает
европейско-американскому
соперничеству все более
глобальный масштаб, тем более
что коллизия интересов сторон
проявляется во многих регионах
планеты (упомянем хотя бы
Каспий, Иран, Китай и Россию).
Партнеры по
трансатлантическому диалогу
сознают друг друга
конкурентами на мировой
экономической и политической
авансцене наравне с третьими
странами и регионами (Юго-Восточной
Азией, тем же Китаем). А главное,
ЕС и США начинают по-разному
относиться к третьим странам,
выбирая себе различных "своих"
и "чужих". Это говорит о
существенной утрате
комплиментарности двух
полюсов западной цивилизации.
По
геополитическим мотивам
Евросоюз начинает тяготеть к
евразийской общности: будучи
долгое время отрезанным от
Азии советским блоком, ЕС "наводит
мосты" в этом направлении –
в прямом и переносном смысле.
Развиваются связи с азиатскими
"тиграми", ищутся точки
соприкосновения с Китаем,
возникает желание опереться на
российские энергетические
ресурсы (но с оглядкой, ибо – и
хочется и колется), создается
система евроазиатских
транспортных коридоров.
Поэтому же
для ЕС стала вполне приемлемой
мысль о присоединении
восточноевропейских
государств – даже
православных, даже
экономически слабых, даже с
иной культурной и правовой
традицией. ЕС как этническая
общность пытается "найти
себя" не только внутри, но и
вне рамок собственно "западного
мира".
|
|
|
|
В настоящее время и
само понятие "западный мир"
претерпевает изменения.
Согласно Гумилеву, Запад,
именовавшийся некогда "христианским
миром", теперь объединен "цивилизацией"
и "прогрессом", что
соответствует
психологическому облику
современного западного
человека. Однако новый тип –
"человек преуспевающий",
живущий в обществе потребления,
– оказался слишком уж
притягательным образом для
иных культур: "дурной"
пример заразителен, и сейчас
уже не только арабский мир (мусульманский
суперэтнос) и Юго-Восточная
Азия, но и Китай, Россия и даже
Африка стремятся
присоединиться к "экономической
цивилизации". А в чужой
монастырь со своим уставом не
ходят – и стремящимся вкусить
блага цивилизованного мира
приходится перенимать его "правила
игры", начиная с английского
языка и шелкового галстука.
Но вот в чем
"насмешка эпохи": качества
и стереотипы, являющиеся для
западного человека и общества
основой мироощущения и
культурной традицией,
перестают быть исключительным
их достоянием. Они
перенимаются совершенно
чуждыми культурами и
превращаются тем самым в некие
абстрактные и во многом
лишенные смысла глобальные
правила этикета. Не только
поведенческие и ментальные
стереотипы, но и принципы
организации экономики,
государства и общества на
западный манер (рынок,
демократия, права человека и
правовое государство)
принимаются незападными
культурами формально –
постольку, поскольку это
требует "политкорректность"
– и в итоге выхолащиваются. Эти
выстраданные западным
обществом ценности, во многом
совершенно ненужные и
непонятные иным культурам,
становятся современными
законами выживания, развития и
экспансии любых этносов. Их
принятие вовсе не обязательно
влечет культурное
нивелирование наций (хотя
такое воздействие не исключено)
– скорее, они просто "выносятся
за скобки" собственно
национальных культур. Это
своего рода стандартная "маска"
для любого участника "венецианского
карнавала" современного
мира. Вот почему этносы Европы
не устраивает одна лишь
принадлежность к суперэтносу
"западная цивилизация" –
они стремятся к большей
конкретности и осязаемости
своей общности.
Этнические
процессы в Европе неотделимы и
от мировой социальной и
политической среды: они
проходят в условиях
усиливающейся
взаимосвязанности и
взаимозависимости всех частей
и стран мира. Этносфера Земли
становится в настоящее время,
наряду с мировой экономикой и
мировой политической ареной,
вполне осязаемым явлением. В
планетарном масштабе
наметилось формирование
нового суперэтноса – общества
потребления (поглощающего
свыше 80% мировых ресурсов), или
"золотого миллиарда
человечества",
контролирующего ресурсы,
производство и мировую
финансовую систему. Его не
следует ассоциировать
исключительно с "западной
цивилизацией": последняя,
как было сказано, постепенно
теряет свое индивидуальное
наполнение, превращаясь во
всеобщую маску.
|
|
|
|
"Общество
потребления" как суперэтнос
открыто для представителей
любой культурной и этнической
группы, лишь бы она обладала
достаточной экономической
мощью и политическим
авторитетом, а также приняла
"правила игры", пусть даже
формально. Новый суперэтнос
формируется отнюдь не на
основе "взаимных симпатий"
его членов. Напротив, их
отношения могут граничить с
ненавистью (пауки в банке), они
могут и не видеть друг в друге
"своих" – но общность их
объективно привилегированного
положения будет формировать и
общее осознание необходимости
в той или иной форме
отгородиться от остального
мира.
В этих
условиях этнизация
политического пространства
Европы выглядит не только
возможной, но и желательной для
европейцев. Во-первых,
представляется, что только как
единый суперэтнос они смогут
сохранить свою самобытность,
весь калейдоскоп европейских
культур. А во-вторых, только как
внутренне единое, достаточно
активное и резистентное
сообщество Европейский союз
сможет успешно конкурировать с
нынешними и потенциальными
своими "партнерами" по "золотому
миллиарду человечества".
07.03.2001,
Андрей МИЛОВЗОРОВ
[an error occurred while processing this directive]
|
