«Бесы есть… Как было бы хорошо, если бы их не было. Я против того, чтобы они были. Но они – есть!»
(проповедь отца Андрея 10 ноября 2019 года на Евангелие о Гадаринском бесноватом)
Христос Воскресе!
Когда еврейский народ шел в обетованную Землю, то ему нужно было с вооруженной рукой перейти Иордан, захватить землю и силой изгнать из нее семь коренных народов, на тот момент живших там. При Божьем обещании, что Бог будет воевать за них, и они сделают это, потому что люди той земли были высоки и сильны. А некоторые из двенадцати колен не хотели переходить за Иордан. Потому что земля до Иордана понравилась им. Там много было земли, пастбищ. Одно из таких колен – колено Гада. (…) Имя одного из сыновей Иакова – Гад. (…) Моисей на них воспылал гневом, потому что они могли развратить сердца всех людей и оставить желание войти в землю и завоевать ее. А именно это Бог повелевал им. (…) И он повелел им идти и воевать. А потом – вернуться.
Вот это место, судя по всему, и было местом, где были Гадаринские свиньи и бесноватые. (…). Там Господь и совершил чудо, о котором мы сегодня читаем. (Я надеюсь, что я не ошибаюсь в этой библейской географии).
И был там человек, имевший в себе легион (большое количество) нечистых духов, он бился об стены и наводил ужас на всех окружающих. Господь бесов из него изгнал и завел их в свиней, которые по Божьему слову обладают ритуальной нечистотой. (…) Нечистым животным по Библии является животное, которое не жуют жвачку и у которого копыта не раздвоены. Почему-то так Богу угодно было такие законы чистоты для пищи сделать. (…). В этом есть духовный смысл. Как говорит в своем послании апостол Варнава (апокрифическое есть такое послание апостола Варнавы), что все законы имели какой-то духовный смысл. Отрыгивание жвачки чистым животным означало, что человек жует еще раз то, что уже проглотил. Это для людей означает, что нужно много раз повторять одно и то же. Это отрыгивание жвачки, жевание жвачки. Например, кто из вас не знает молитву «Отче Наш»? Все знают. А кто знает точный смысл молитвы «Отче Наш»? Никто не знает. Если в нее погрузиться, в молитву «Отче Наш», то, окажется, что ты ее не знаешь. Самые простые вещи нужно еще раз и еще раз и еще раз повторять. (…)
У меня был один прихожанин, он уже в «другой стране» живет. Там, где Правда. Как говорят: «Мы – на кривде. Они – на правде». Он живет в стране, где никого не обманешь. Григорий. Войну прошел. Такой крепкий, русский. Классный мужик такой был. Я ему говорил: «Вы молитесь перед причастием?» Он: «Молюсь». Я: «Как Вы молитесь?»
А я был тогда малохольный. Бывают такие молодые священники. Я требовал от людей, чтобы они все каноны вычитывали, чтобы они до посинения читали все. Я сейчас уже по-другому об этом думаю. Но тогда брал за горло прихожан и требовал, чтобы все вычитал. «Чтоб все вычитал, понимаешь!!!» Не дай Бог, чтобы не вычитали что-нибудь. Иди отсюда! Гнал чуть ли не метлой людей. Ну, дурак был. Таких много, кстати.
Я спрашивал: Ты молишься перед причастием, Григорий? – Молюсь. – Как? (В смысле каноны, акафисты, псалтирь). Он: «Я Отче наш читаю». Я думал выгнать его из храма.
Но он говорит: «Батюшка, …
Тогда же, лет двадцать назад не было никаких духовных книг. У нас были журналы Московской Патриархии, календари. И там мудрые люди (Питирим Владыка, Царство ему Небесное), они там делали вкладыши с утренними молитвами… Молитвословов же не было. Библии не было. Вообще ничего не было. И в Журнале Московской Патриархии сзади было три-четыре странички вкладыша. Там могли быть молитвы к причастию. Каноны. Кусочек из святых Отцов. Цитаты.
… я прочитал в Журнале Московской Патриархии толкование Максима Исповедника на молитву «Отче Наш». И я понял, что там заключено все Евангелие».
Я сказал: «Григорий, иди причащайся!» Ну, как иначе?
Он говорит: «Я понял, что больше ничего читать не надо. Она такая огромная эта молитва «Отче Наш». Она такая глубокая. Она такая умная. Она такая бездонная. Там все есть».
Там все есть! Сто канонов не заменят молитву «Отче Наш». Это молитва Господня. Сокращенное Слово Божие. И я понял, что он – прав. Я думал, что я – прав, что нужно читать, читать, читать, читать. Но попался мне человек, уже старый человек. С седой головой. С пулевыми ранениями Великой Отечественной Войны. И он мне говорит: «Я понял, что в молитве «Отче Наш» есть все».
Он был – «чистое животное». Он еще раз узнал то, что он уже знал. Мы много каких-то вещей знаем, но мы их не знаем. Поэтому и говорится в Писании, что у того, кто думает, что он – знает или думает, что он – имеет; отнимется то, что он имеет. Ты думаешь, что ты имеешь. Ты этого – не имеешь. Ты только «думаешь», что – имеешь. (…)
Когда вы в церкви слушаете, вы думаете, что это – «ваше». А вышли из церкви и забыли, и это уже «не ваше». Пока ты в церкви стоишь, оно, вроде, твое. Но нужно, чтобы оно было всегда твое. (…) Вот, если идет человек в магазин, за продуктами и под нос мурлычет себе «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, грешного». Тогда это будет твое.
Сегодня в храме твое, а вышел – оно не твое. Это тоже к нашей теме. Если ты отрыгиваешь жвачку, если ты чистый по закону, значит ты много-много раз повторяешь известные тебе вещи. Если бы мы знали только три молитвы Отче Наш, Богородицу и Верую… в общем-то нам бы этого и хватило. Если мы бы глубоко в них закопались, поняли в них каждую буквочку – этого бы нам хватало.
Но я – к свинкам возвращаюсь. Свинка – нечистая, потому что она не имеет такого желудка. Свинка, как человек, ест все. (…) Больше всех на человека похожа свинья и крыса. К сожалению. Они всеядные. Они выживают везде. Они хитрые. Они очень умные. И в случае необходимости, они ужасно опасные. И те, и те. (…) И мы на них похожи. Господь устроил так. Откуда инсулин берется для больных сахарным диабетом? От свиньи. Свиной инсулин колют человеку. (…) Это, как бы, Господь нам намекает: «Если ты не будешь похож на Меня, ты будешь крысой или свиньей». У нас больше нет вариантов. Мы должны либо подниматься вверх к Господу и быть богоподобными, христоподобными; а, если нет, ты будешь свинья или крыса. Или какой-нибудь «крысосвин». Такой симбиотическое существо. (…) Они ведь ничего плохого не делают. В раю они, конечно, вряд ли будут, но и в ад их пускать не за что. Они плохого ничего не творят. Ни свинья, ни крыса, ни хомяк, ни муравей ничего плохого не делают. Они безгрешны, но «бездобродетельны».
И вот символически в них пошли бесы, чтобы показать бесчеловечие свое. Они ничего не жалеют. Им ничего не жалко. (…) Если дети наши ничего не будут беречь, у них будут бесовские мозги. (…) Если я берегу чужой труд, у меня человеческая душа. Не бесовская. Если человек труда не знает – у него бесовская душа. Бесы ничего не жалеют. Они ничего не творили, ничего не делали и поэтому ничего не жалеют. Им не жалко ни человека, ни свинью, ни солнце, ни звезды. Если бы они могли, они бы все в клочки порвали, просто Бог не разрешает. (…) «Ну чего тебе плохого свинья сделала?» Нет – зашли в свиней и утопили их тут же. В ту секунду Бог показал, кто терзает нас. Если бы они могли. Ох, если бы они могли. Как в псалме пишется. «Ох, если бы не Господь был в нас?» Еще раз та же фраза повторяется: «Ох, если бы не Господь был в нас, живыми сожрали бы нас». Так в псалме написано (см. Пс.123) (…) Они бы нас на мелкие лоскуты бы порвали. (…)
Смотрите, чтобы у вас такой души тоже не было. Многие люди как бесы. Не любят никого, ненавистью дышат и все им плохо. (…) У беса только одна задача, сделать человека, похожим на себя, сделать так, чтобы там, где они будут, и мы были. Огонь вечный приготовлен не для человека. Господь сказал грешникам в слове Божием: «Отойдите от меня…и пойдите в огонь …приготовленный дьяволу и ангелам его». (…) А бесу по своей подлой душе хочется, чтобы я был там, где он (…) Как Гитлер, когда он в своем бункере сидел в последние часы войны, он приказал открыть шлюзы на Шпрее для того, чтобы затопить все помещения бомбоубежищ в метро Берлинском. Чтобы вместе с ним одновременно (…) умерло как можно больше людей. Такое желание: «Раз уж я умираю, так умрите со мной еще …тысяч двадцать. Чтобы мне скучно не было». Понимаете? Это бесовское. Праведник умирает сам, чтобы все остальные жили. Грешник умирать не хочет. «Пусть все поумирают, лишь бы только я жил. Но раз уж я умираю, так умрите и вы со мной!» Это бесовская душа. У нас очень много бесовского. В характере, в настроениях, в уме, в культуре, в телевидении. В песнях. В фольклоре. Везде этого всего рассыпано очень много. Бес свои бациллы-то пораскидал! И человеку нужно, как говорит Писание, различать духов. Где Божие, где – не Божие. Иногда это очень трудно сделать. Иногда – очень легко. Иногда – очень нелегко.
Вот показал нам Господь, как бесы никого не любят и губят всех тех, в кого зашли.
Последнее скажу. Человек, который был бесноватым – его все знали. Его все боялись и все знали; и, когда увидели его (…) совершенно здоровым, то люди и испугались, и удивились, и порадовались. Он просился за Христом пойти: «Можно я пойду за Тобой?» Но Господь его не взял с собой. А повелел ему оставаться там, где его все знали. Для того, чтобы этот человек был живой проповедью. Его все знали. Все знали его «до». И теперь все должны были увидеть его «после». Эта разница должна была быть во славу Божию. Если вы знаете, человека (…) с тремя ходками в тюрьму и обратно и вдруг вы видите его благочестивым (…), вы думаете: Что с ним случилось? Что такое? Как это? Это ты что ли? – Да, я. – Что случилось? – Я покаялся. Я в последнюю ходку в тюрьме прочитал Евангелие и плакал две ночи подряд. Потом батюшка к нам приходил, я поисповедовался за всю жизнь, причастился и вышел другим человеком.
Мне один священник рассказывал. Он тюремное служение несет в зонах, в которых полосатики такие, рецидивисты сидят. Длинные такие срока у них и по третьему-четвертому разу. Он говорит, что он там однажды исповедовал одного человека. Говорит: «Знаешь, батюшка, что такое ожог благодатью?» Я: «Нет». «Это – человек настолько грешен, что, когда ты над ним читаешь молитву или осеняешь крестным знамением, он корчится, как будто на него кипятка налили». Говорит: «Мне исповедовался такой матерый зэк. Я положил ему руку на голову и говорю молитву: Я, недостойный иерей, властью мне данною от Христа, прощаю и разрешаю тебя от всех грехов твоих во имя Отца и Сына и Святого Духа. И вдруг он начинает корчиться, будто его облил кипятком. И кричать. Ожог благодатью. Душа настолько черная, что имя Христово, имя Отца, и Сына, и Святого Духа, оно просто жжет эту душу. Но он покаялся. И Я таких покаяний никогда в миру не слышал и таких праведников, покаявшихся, никогда в миру не видал».
Потом архиерей послал его работать со студентами в университет. Он сказал: «Не хочу со студентами. С этими болванами малолетними – не хочу. В тюрьму хочу. К матерым зэкам, затвердевшим в грехах, которые, если уже покаются, то это такая радость на небесах об одном грешнике покаявшемся. Ликует небо. Я это чувствую». (…)
Понимаете, вот если ты такого человека видишь вдруг, который был чернее ночи, а потом вдруг стал яснее дня. Что такое? – Я покаялся. Слава Христу Спасителю. И ему, этому человеку нужно оставаться там, где все его знали грешником. Скажут: «Это ты, что ли? – Да, я». У него будет теперь тяжелый труд, всем говорить: Да – это я. И тот был – это я. И теперь уже, слава Богу, это – тоже я.
Вот этого человека, бесноватого, Господь оставил там, где все его знали, чтобы каждый посмотрел. «Это ты что ли в стенку бился, бесами был напичкан, тебя цепями связывали? – Я. – А чего ж ты теперь здоровый? – Христос меня исцелил». И каждый раз эта история будет проповедью про Иисуса Христа. И для этого Господь его оставил. Для этого нужно иметь большое мужество. Чтобы человек был блудником, вором, не знаю кем еще? Картежником, развратником. Потом покаялся. Ему, конечно, стыдно вспоминать, каким он был. Но, когда его спрашивают: «Это ты?» Он: «Да. И тогда это не был мой брат близнец. Это был я». (…)
Господь его в этой Гадаринской стране оставил, чтобы все знали, какие перемены совершает в жизни Господь Иисус Христос. Это единственное, что нужно в истории – перемена человека с темного на светлое, с грешного на праведное. Пока в мире есть хотя бы один человек, который может измениться и хочет измениться, и Христос поможет ему измениться; до тех пор, пока это все сохраняется – Второе Пришествие откладывается. Господь будет ждать в Своем Пришествии Втором того момента, когда никто уже не захочет меняться, когда человечество превратится во что-то странное и не желающее перемен к благому. Вот тогда уже нужно будет пробить в последний колокольчик, и тогда уже архангел возьмет трубу, и небеса совьются, как свиток, и звезды небесные поколеблются, как смоковница, семью ветрами. И Христос разорвет небеса и придет на землю. Судить мертвых и живых. Мертвые поднимутся, и будет конец.
А пока еще есть люди, которые плачут о грехах своих (…), Христос выгоняет из них бесов, сколько бы их не было. (…) Бесы – духовные существа и места в физическом мире не занимают. Их может быть и миллион, и миллиард на квадратном сантиметре. Их количество здесь не важно. Эту нечисть Господь выгоняет из кающегося человека, дает ему здоровье и оставляет его на своем месте. (…)
Вот наше сегодняшнее Евангелие. Сегодняшний мир не верит ни в Бога, ни в беса. Есть очень много людей, которые читают Евангелие и не верят. Я даже читал такие толкования на Евангелие. Женевские, Швейцарские протестантские…
«Конечно, не было никаких бесов. Никаких бесноватых не было. Это были такие паралитики, лунатики, психопаты всякие. Просто Господь Иисус Христос вел себя с ними так. Они верили, что бесы есть. И Господь, снисходя к их немощи, говорил: «Да, конечно, есть». Их нету. Мы же знаем. Мы же умные люди. Психи – есть. Бесов – нету».
Так прямо пишут профессора высоколобые. В книжках пишут. Но мы-то знаем, что бесы есть. Как было бы хорошо, если бы их не было. Я против того, чтобы они были. Но они есть. Я это знаю, и вы это знаете. Каждый верующий человек слышал, наверняка, на своем затылке горячее дыхание какого-то невидимого существа. Которое хочет тебя задушить и задушило бы прямо сегодня. Если бы не Бог. Но. Слава Богу не может. Если бы не Господь был бы в нас они бы живых пожрали нас. Таки псалом говорит. И это правда. (…)
Странно, в молитве Символе Веры мы про бесов ничего не говорим. Мы не верим в бесов мы верим в Бога. Но как только ты начинаешь идти к Богу, обнаруживается, что тебе что-то мешает. И ты узнаешь про наличие нечистой силы. (…) А в молитве Отче Наш про лукавого есть. «Не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого».
Вот я желаю вам, чтобы вы были избавлены от лукавого и сами не звали его к себе. Гадание, волшебство, ворожба, картежная игра, матерная брань, проклятия всякие, просмотры фильмов ужасов, фильмов порнографических – это все приглашение бесов к себе в гости. Много таких вещей в жизни есть. Просто зовут к себе нечисть. И с голубого экрана, и из книжки всякой гадальной. И из всякого журнала или газеты. Имейте в виду, что это все очень серьезные и опасные вещи. Играться с ними нельзя! Они бы хотели, чтобы мы с ними поигрались. В Хэллоуин еще во что-нибудь. Чтобы мы чертиков всяких нарисовали себе на майках. Они предлагают поиграть с ними. Но мы не должны с ними играть. У нас есть своя символика. У нас есть крест святой, который снимать нельзя нигде. (…)
Мы на них плевали однажды. Знаете, что все мы плюнули однажды в дьявола? Когда нас крестили. Батюшка говорил: «Дунь и плюнь на него». И мы дунули и плюнули на запад. В символическую сторону обитания зла. Если мы были маленькие, это сделали за нас крестные родители. И лукавый нам этого не забудет. (…) Он захочет нам за это отомстить. Уже отомстил некоторым. И еще хочет. У него нету меры в мести и в злости.
Вот такая серьезная вещь. И, уходя сегодня из храма, уходите, как вооруженные воины. Будьте внимательны и будьте осторожны. Христос да хранит вас. Потому что у нас – война. Кто этого не знает, тот – проиграл. Мы на войне. Мы путешественники – во-первых. Во-вторых, мы воины. (…) Путешествие вооруженного народа – это есть история земной Церкви. Имейте в себе серьезность некую по отношению к жизни своей. И да хранит вас Господь. От всякого зла. От человек некоторых, от бесов, от страстей и от всякия иные неподобные вещи. Как об этом говорит святой Иоанн Златоуст.
Христос Воскресе!
***
Молитесь друг за друга, если вы знаете какую-то нужду человеческую. Чтобы связью молитвенной скреплялись наши сердца, чтобы мы помогали один другому этим молитвенным ходатайством. Это очень большая помощь. Видишь – летит самолет по небу. Обязательно скажи: «Благослови, Господи, всех летящих по небу. Сохрани их от всякого зла». Смотришь по телевизору какую-нибудь информацию, помолись Богу за тех за этих. За себя и за другого. Надо молиться друг за друга. Это заповедь апостольская. «Молитесь друг за друга, Яко же много может молитва праведного поспоспешествуема» (Иак:5,16).
Аминь. Богу Слава.
Источник: https://tsargrad.tv
