Банкротства кредитных организаций никогда не бывают неожиданными для их владельцев и происходят при содействии Центробанка.
Я уже писал о романе Ильфа и Петрова «Золотой телёнок», в котором одним из занимательных и запоминающихся сюжетов стал пожар в «Вороньей слободке». «Воронья слободка» — деревянный дом в старой Москве, превращённый после революции в коммуналку, населённую самыми разными людьми. Это были «лихие» годы НЭПа, когда страна погрузилась в рыночные отношения и атмосферу капитализма эпохи первоначального накопления капитала. В сатирической форме авторы показали все уродства, порождаемые «духом капитализма». Первой жертвой этого духа стал обитатель коммуналки бывший камергер Митрич. Он обеспокоился тем, что другая обитательница коммуналки, которую звали «ничейная бабушка», не желает пользоваться электричеством, а в свою комнату таскает бутыли с керосином. «Сожжёт, старая, всю квартиру, — бормотал он, — ей что, а у меня один рояль, может быть, две тысячи стоит». За мыслью последовало действие: «Митрич застраховал от огня всё своё движимое имущество. Теперь он мог быть спокоен и равнодушно глядел, как бабушка тащила к себе наверх большую мутную бутыль с керосином, держа её на руках, как ребёнка».
Все мы помним (и никогда не забудем) «шоковую терапию» 90-х годов прошлого века, которая проходила под флагом…
Остальные обитатели «Вороньей слободки» тут же инфицировались от бывшего камергера «духом капитализма». Все они (за исключением Васисуалия Лоханкина, погружённого в мысли о своей роли в русской революции, и «ничейной бабушки») обзавелись солидными страховками на случай пожара. «Воронья слободка» была обречена. Она сгорела. Бывший дворник Пряхин, сидя на заранее вытащенном из дома сундуке и пьяно взирая на бушующее пламя пожара, приговаривал: «Как пожелаем, так и сделаем!» А Гигиенишвили (бывший князь, а ныне трудящийся Востока) в это время «брезгливо нюхал свои руки, которые отдавали керосином, и каждый раз после этого вытирал их о штаны».
Поджог и уничтожение «Вороньей слободки» можно рассматривать как аллегорический образ банкротств и ликвидаций различных контор «с ограниченной ответственностью» под названием «Рога и копыта» в эпоху НЭПа. Шестьдесят лет (с начала 1930-х годов до конца существования СССР) мы жили без контор «Рога и копыта» и без пожаров «Вороньих слободок». Акционерные и иные общества «с ограниченной ответственностью» были ликвидированы (еще в 1930 году), а процедура банкротств предприятий в плановой экономике исчезла сама собой за ненадобностью.
В советской экономике в период индустриализации и позднее, образно выражаясь, строились новые «дома» (создавались новые предприятия), но никому и в голову не приходило «поджигать» уже построенные (то есть банкротить действующие предприятия). Их могли лишь расширять, ремонтировать и модернизировать, но никак не «поджигать»! За шесть десятков лет в стране не было ни одного банкротства. Общее количество предприятий, имевших статус самостоятельного юридического лица, в СССР менялось незначительно. Небольшие изменения могли происходить лишь после реорганизации действующих (как правило, в результате создания производственных и научно-производственных объединений). Так, по данным Госкомстата СССР, в 1975 году в Советском Союзе насчитывалось почти 47 тыс. промышленных предприятий на самостоятельном балансе.
Попытки создания акционерных обществ были ещё в Древнем Риме. Однако к появлению настоящего банка привели…
Но вот уже почти три десятилетия мы живём в угаре нового НЭПа. Появилось громадное количество контор «Рога и копыта» нового поколения с ещё более ограниченной ответственностью, чем в 1920-е годы. Общее число юридических лиц коммерческого типа выросло к настоящему времени до 3,5 миллиона. Опять пошли «пожары», причём их стало неизмеримо больше, чем в 1920-е годы. Примечательно, что среди первых актов новой «демократической» России появился принятый в 1992 году Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве) предприятий». Уже в первый год существования нового государства «полыхали» тысячи предприятий по всей стране. Многие не успели даже поменять «мундир» (статус) государственной организации на «мундир» (статус) «акционерного общества» (АО) или «общества с ограниченной ответственностью» (ООО).
Если в 1990-е и в нулевые годы количество «сгоревших» «вороньих слободок» (обанкротившихся обществ) компенсировалось учреждением новых, то в последние годы уже исчезает больше, чем создаётся. По оценкам аудиторско-консалтинговой сети FinExpertiza, в прошлом году в России было открыто более 290 тыс. компаний, а прекратили свою деятельность свыше 600 тыс. Число ликвидированных за год обществ превысило число открывшихся в 2,14 раза. Имеются иные оценки, которые принципиально не отличаются от приведённой выше. Смертность компаний примерно в два раза превышает рождаемость. И такая пропорция держится примерно с 2016 года. Но это картина по всем видам компаний — как ООО, так и АО.
Фото: dokurose/Shutterstock.com
Вторых (АО) в общем числе всех юридических лиц коммерческого профиля акционерных обществ всего 2,3%, однако на них приходится, по экспертным оценкам, 85% создаваемого в стране ВВП. В этом сегменте картина в прошлом году была следующей: было зарегистрировано лишь 4 тысячи акционерных обществ, а прекратили существование — 16,5 тысячи. Смертность в сегменте АО превысила рождаемость более чем в четыре раза. Конечно, такую тенденцию отчасти можно объяснить процессом концентрации и централизации капитала, усилением монополизации экономики (слияния и поглощения акционерных компаний). Но немалая часть ликвидированных АО умирают не в юридическом, а в буквальном, физическом смысле. Это так называемые «отжатые лимоны» — акционерные общества с основными фондами, достигшими полной, 100-процентной амортизации.
Некоторые АО в секторе добывающей промышленности умирают в физическом смысле по той причине, что произошло полное исчерпание минерально-сырьевой базы производства. В общем, «демографическая» тенденция в мире АО крайне опасная, можно сказать — катастрофическая. Это результат почти трёх десятилетий господства в экономике страны акционерных обществ, имеющих «ограниченную ответственность». «Пожары» в экономике будут продолжаться, и мы через несколько лет можем оказаться на полном пепелище. Если, конечно, не предпримем решительных действий по упразднению акционерной формы хозяйствования. Как это было сделано в 1930 году.
Процедура банкротства подобна отпущению грехов без наложения епитимьи: покаялся, покраснел – и живи себе…
Стоит сделать акцент на банках. В России они имеют особенно привилегированный статус, являются институтами с «особо ограниченной ответственностью».
Во-первых, потому что банкам позволено иметь неполное покрытие своих обязательств. Или, как ещё говорят, они являются институтами с «частичным резервированием обязательств». Они могут создавать новые деньги в виде выдаваемых кредитов. Но свои раздувшиеся обязательства перед клиентами они в конце концов должны покрывать только теми деньгами, которые являются законным платёжным средством. А таковыми являются деньги, эмитируемые Центробанком. В критические моменты (при набегах вкладчиков) законных платёжных средств на всех не хватает. И тут остаётся два варианта: либо банкротство банка, либо его начинают спасать денежные власти (чаще всего — Центробанк, иногда — Минфин). Я об этом много писал, поэтому не буду сейчас вновь возвращаться к данной теме.
Во-вторых, наши банки являются преимущественно акционерными обществами (публичными или непубличными). Таких примерно 2/3 от общего числа. У остальных — статус ООО. То есть все банки по определению имеют ограниченную ответственность.
Вот такая получается двойная безответственность российских банков. Но такая неприличная безответственность заведомо превращает их в «вороньи слободки», которые обречены сгореть в пожаре, называемом «банкротство банка». Вместе с банковской «слободкой» сгорают и миллиарды рублей (иногда долларов, евро и других валют), которые вкладчики, кредиторы и партнёры по бизнесу доверили кредитной организации.
Центробанк увеличивает рублёвую денежную массу, но не пускает её в реальную экономику. Это исключительно…
И тут я вспоминаю откровения бывшего банкира Александра Лебедева (в своё время руководил кредитной организацией «Национальный резервный банк» и был её владельцем). В своей видеолекции «О глобальной коррупции в банковской системе», прочитанной в 2012 году, он затронул вопрос о причинах и механизмах банкротств кредитных организаций в Российской Федерации. И в связи с этим сказал, что ему не известно ни одного случая так называемого рыночного банкротства, то есть такого, которое произошло бы неожиданно для кредитной организации в результате каких-то резких изменений конъюнктуры. Все банковские банкротства, по его мнению, рукотворны, готовятся загодя, для владельцев (главных акционеров) банков не являются неожиданностью. Впрочем, Лебедев никакой Америки не открыл. О рукотворном характере банковских банкротств знают многие. Например, глава Совета Федерации Валентина Матвиенко в феврале 2016 года громогласно заявила, что банкротства кредитных организаций в 80% случаев носят криминальный характер, связанный с выводом активов за рубеж.
Тут почему-то вспоминаются слова дворника Пряхина:
Как пожелаем, так и сделаем!
Подобно обитателям «Вороньей слободки», которые заранее выносили из обречённого на пожар дома узлы, сундуки и другие вещи, нынешние российские банкиры загодя выводят в безопасные (недосягаемые для правоохранительных органов) зоны свои ликвидные активы, то есть деньги (почти исключительно в форме иностранной валюты). Такими безопасными зонами, конечно же, являются офшоры, а также приравненные к ним Англия, Швейцария, Люксембург и прочие «цивилизованные» юрисдикции.
Валентина Матвиенко. Фото: Бобылев Сергей/ТАСС
Детально данный вопрос осветила в мае 2017 года замглавы Агентства по страхованию вкладов (АСВ) Мария Филатова в своём выступлении в рамках Петербургского международного юридического форума. Она, в частности, сказала: «Если говорить о качестве активов кредитных организаций (речь идёт о банках, у которых Центробанк отбирает лицензии. — Прим. автора), то при их балансовой себестоимости 100% их реальная ликвидационная стоимость — всего 12%».
Банкротство, как правило, порождает «эффект домино»: начинают «сыпаться» организации, которые выступали по отношению к банковской «слободке» кредиторами. «В настоящее время у нас более 4500 дел о банкротстве должников ликвидированных банков. Общая сумма требований, которые поставлены в реестр, составляет более 400 миллиардов рублей. Такие процедуры открыты в 185 банках, и, к сожалению, лишь в 38 кредитных организациях есть какие-то поступления в этой части», — отметила Филатова.
Заключая своё выступление, Филатова почти дословно повторила то, что сказала Матвиенко:
Практически во всех банках выявлены финансовые операции, имеющие признаки уголовно наказуемых деяний, которые осуществлены бывшими руководителями или собственниками кредитных организаций. 80% банкротств, к сожалению, носят криминальный характер.
Можно также упомянуть признание директора экспертно-аналитического департамента АСВ Юлии Медведевой, которая обратила внимание на то, что часто в России после банковского «пожара» не удаётся обнаружить владельцев кредитной организации. Они обычно едут туда, куда заранее вывели деньги: «По косвенным признакам, когда мы видим, что собственники после банкротства кредитных организаций сразу же уезжают и там безбедно живут».
В 2008 году Банк России чудом успел вывести средства из падавших ипотечных бумаг США. Помогло и американское…
Клиенты, хранившие деньги в таких банках, а также разные кредиторы оказываются уже на пепелище, когда «слободка» сгорела. Они ходят по развалинам и с помощью конкурсного управляющего пытаются найти среди обломков «слободки» хоть что-то ценное, заслуживающее внимания. Иногда кому-то везёт. Но в целом покрытие требований клиентов и кредиторов за счёт того, что удаётся отрыть среди мусора, составляет несколько процентов. По данным Федресурса, доля погашенных долгов в рамках банкротства юрлиц во всех секторах российской экономики снизилась с 4,2% в 2018 году до 2,4% в январе-сентябре 2019-го. По банковскому сектору оценок нет, но думаю, что вряд ли со сгоревших банковских «слободок» удалось получить намного более высокий процент удовлетворения требований со стороны потерпевших.
Завершить обзор признаний со стороны банкиров и тех, кто призван надзирать за банками, я хотел бы письмами некогда известного российского банкира Алексея Френкеля. В нулевые годы он возглавлял ВИП-банк. В 2006 году попал в очень тёмную и неприятную историю. Она связана с убийством в сентябре того года первого заместителя председателя Центробанка РФ Андрея Козлова. Отрабатывались разные версии преступления. Согласно одной из них, Алексей Френкель был заказчиком убийства. Версия, с моей точки зрения, была очень хлипкая. Но как бы то ни было, Френкеля арестовали, он получил судебное обвинение и был заточён в тюрьму. Не исключаю, что Алексей оказался в роли «козла отпущения».
Алексей Френкель. Фото: Машков Юрий/ИТАР-ТАСС
Предчувствуя такое развитие событий, банкир ещё до лишения свободы (в начале 2007 года) написал ряд писем, в которых раскрывал некоторые тайны банковского мира и очень неформальных отношений чиновников Центробанка с коммерческими банками, их владельцами и топ-менеджерами. Письма интересные, убедительные, расширяющие наше представление о банковском мире России. Откровения банкира под названием «Письма Алексея Френкеля» имеются в интернете.
Я вспомнил эти письма в связи с поднятой темой банковских «пожаров». Френкель как раз в своих посланиях использовал профессиональный жаргон банкиров: «поджечь банк». Как отмечает автор, за этим термином скрывается договорённость между Центробанком как банковским регулятором и коммерческим банком о том, что последнему будет позволено прокручивать миллиардные операции по обналичке денег (тогда это была самая востребованная и прибыльная операция, которая, естественно, должна была пресекаться Центробанком). Договорённость действует несколько месяцев. После этого Центробанк «обнаруживает» грубое нарушение и отзывает лицензию. Следует банкротство, банк «сгорает».
Центробанк демонстративно не замечает писем Френкеля. Некоторые апологеты ЦБ (такие в России есть, хотя их очень мало) утверждают, что, мол, «поджоги банков» — чистая придумка сидящего за решёткой банкира. Возражения не очень убедительны. Тут я ещё раз хотел бы процитировать чиновника из АСВ Юлию Медведеву, которая в одном из своих выступлений провела анализ того, как велась подготовка к банкротству двух крупных кредитных организаций — Внешпромбанка и Пробизнесбанка. Анализ показал, что признаки подготовки «пожара» были видны ещё за два года до того момента, когда Центробанк наконец отзывал лицензию на ведение банковских операций.
Если в начале 2013 года в России было 1094 кредитные организации, то на сегодняшний день их уже осталось 451. Думаю, что в ближайшем будущем мы увидим в банковском секторе десятки новых «пожаров» «вороньих слободок». Рейтинговое агентство «Эксперт РА» на днях сообщило, что, по его оценкам, в ближайшие 12 месяцев лицензий Центробанка лишатся не менее 45 кредитных организаций.
Источник: https://tsargrad.tv
