Еженедельник «Аргументы и Факты» № 44. Для воинов — бесплатно 29/10/2025
145 лет назад, 29 октября 1880 года, в городе Ромны Полтавской губернии России у мещанина, бухгалтера частной банкирской конторы, родился первенец. Которому самому суждено было стать отцом. Но не просто отцом своих детей, а отцом советской физики.
Такая формулировка давно уже стала общим местом — представить себе имя Абрама Иоффе без этого почётного определения практически невозможно.
Что справедливо. К моменту смерти Абрама Фёдоровича (ушёл он в октябре 1960 года) все крупнейшие физические институты Академии наук СССР возглавляли учёные, прошедшие школу Иоффе. Институт физических проблем — Пётр Капица, Институт химической физики — Николай Семёнов, Институт атомной энергии имени Курчатова — Анатолий Александров… Да и сам Игорь Курчатов, скончавшийся в феврале того же года, был из когорты учеников Иоффе.
Санкт-Петербургский политехнический институт (ныне Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого). Ученый-физик Абрам Фёдорович Иоффе и Петр Леонидович Капица (крайний слева. 1916 год. Фото: РИА Новости/ Валерий Генде-Роте
С ног на голову
Недаром же на митинге памяти Абрама Фёдоровича были произнесены слова: «Никому и никогда в истории естественных наук не удавалось создать столь грандиозную по числу и разнообразию направлений научную школу». «Разнообразие направлений» подтверждалось статусом говорившего — в 1956 году Николай Семёнов получил Нобелевскую премию по химии.
Однако это не объясняет, почему отечественная физика, в начале деятельности Иоффе ничем особенным не блиставшая, превратилась в одну из самых мощных мировых школ. И произошло это невероятно быстро — в 1918 году Иоффе создаёт физико-технический отдел Государственного рентгенологического и радиологического института, зародыш прославленного Физико-технического института. А уже в 1949 году наши физики создают атомную бомбу — вторыми в мире. И первыми в мире — атомную электростанцию в 1954 году.
Ученые-физики академики АН СССР Игорь Курчатов и Абрам Иоффе. Фото: РИА Новости
В течение того же времени резко меняется статус учёного в глазах общества. Как изображали учёного в довоенных фильмах? В летах, старомодно одетый, чудаковатый и, как правило, персонаж второстепенный. А что мы видим в 1962 году? Картину Михаила Ромма «Девять дней одного года», где физики — главные герои. Играют их самые харизматичные актёры советского кино — Алексей Баталов и Иннокентий Смоктуновский. Спустя несколько лет выйдет ещё один фильм о физиках, «Иду на грозу» по одноимённому роману Даниила Гранина. Там в главных ролях и вовсе признанные красавцы нашего кинематографа — Василий Лановой и Александр Белявский. И все они молодые — в районе 30 лет.
«Девять дней одного года» — советская драма 1961 года режиссёра Михаила Ромма; «Иду на грозу» — советский двухсерийный фильм 1965 года, поставленный на киностудии «Ленфильм» режиссёром Сергеем Микаэляном. Фото: Коллаж АиФ
Главный козырь
Советские учёные в своей массе стали моложе. И это неспроста. Замечено, что в Японии долгое время прикладная физика была неплоха, а вот теоретическая провисала. Связывают это с японским культом старших. Теоретическая физика предполагает дискуссию стариков и молодёжи на равных, а хорошо воспитанный японец не мог такого даже помыслить.
То, что наша физика стремительно помолодела, в силу чего и вырвалась вперёд, главная заслуга Иоффе. Став академиком в неполные 40 лет, он делал ставку именно на молодых. Тот же Николай Семёнов — Иоффе заметил его ещё второкурсником физико-математического факультета Петроградского университета и глаз с него больше не спускал. В 1920 году Иоффе вытащил Семёнова из Томска, куда того занесло Гражданской войной. В 1922 году сделал своим замом в Физико-техническом институте. В 1931 году позволил создать на базе одного из секторов Физтеха собственный институт — химической физики.
Советские физики (слева направо): Абрам Иоффе, Абрам Алиханов, Игорь Курчатов. Фото: РИА Новости/ Еланчук
А поскольку ученики Иоффе воспроизводили модель его поведения, включилась своего рода цепная реакция.
Юлий Харитон, один из руководителей советского атомного проекта, вспоминал, как Семёнов пригласил его и двух его товарищей, едва закончивших первый курс, работать в своей лаборатории. И не в статусе мальчиков на побегушках. Эти студенты с подачи Семёнова и под редакцией Иоффе составили и издали первый в СССР «Задачник по физике» для высшей (!) школы.
Академик Абрам Иоффе и молодой физик М. Нумеров проводят работу по исследованию изотопов в Ленинградском физико-техническом институте. Фото: РИА Новости/ РИА Новости
Так же поступали и ученики учеников Иоффе. Юлий Харитон был главным конструктором КБ-11, того самого «Арзамас-16», где ковался ядерный щит СССР. Его замом был ещё один ученик Николая Семёнова, Кирилл Щёлкин. И они вдвоём провернули рискованную операцию, определившую успех всего атомного проекта: «По личному поручению Сталина высокопоставленные чиновники ЦК партии отобрали для института именитых учёных, партийных руководителей и руководителей крупных производств. Однако почти все они оказались отвергнутыми Щёлкиным. Для поиска подходов к атомной проблеме нужны были молодые люди…»
Крокодил и «Папа»
Правда, если бы физика не привлекала к себе молодых, они бы в науку просто не пошли. Но в том-то и дело, что физика стала в те годы невероятно привлекательной. И вовсе не потому, что сулила какие-то выгоды и высокий социальный статус, — всё это началось потом, примерно тогда же, когда на экраны вышли культовые фильмы о физиках.
Академик Абрам Иоффе (выступает на торжественном заседании, посвященном международной противораковой неделе в Москве. Фото: РИА Новости
О том, как обстояли дела раньше, рассказывал сын Кирилла Щёлкина Феликс: оклад его отца в Институте химической физики составлял в 1931 году всего лишь 250 рублей. А вот его мать, устроившись простой учительницей средней школы, получала 750 рублей. Стало быть, молодёжь влекло к физике что-то другое. Но что?.. Ученик Иоффе Пётр Капица проработал в лаборатории Эрнеста Резерфорда 13 лет. И наградил своего патрона прозвищем Крокодил — отчасти за то, что Резерфорд, как и эта рептилия, упрямо прёт напролом.
Отчасти же — по причине невоздержанного, временами даже грубого характера знаменитого физика. А вот Абрама Фёдоровича и сам Капица, и все остальные звали иначе: «Папа Иоффе». Чувствуете разницу?
На собрании Академии наук СССР: Алексей Николаевич Бах, Абрам Фёдорович Иоффе, Евгений Викторович Тарле, Александр Сергеевич Орлов. Фото: РИА Новости/ Борис Вдовенко
Абрам Фёдорович умел «затащить в свой фильм», чему свидетелем тот же Юлий Харитон: «Я попал в поток, где курс физики читал Иоффе. Прослушал две-три его лекции и понял, что самое интересное — не электротехника, которой я в то время увлекался, а физика».
Но просто привлечь — полдела. Нужно ещё и удержать. Рассказывал академик Исаак Кикоин: «Основную силу, основную армию сотрудников составляли студенты первого — третьего курсов, они и делали науку в Физтехе, а значит, и в стране. Свойственное молодости непочтение к авторитетам никак не преследовалось и вызывало к жизни шутки, и сам директор — при всеобщей к нему любви и уважении — бывал иногда их мишенью. Он не обижался, так как ценил юмор, хотя ему не раз доставалось от доморощенных остряков».
Надгробие Иоффе на Литераторских мостках в Санкт-Петербурге; Мемориальная доска на здании Института прикладной астрономии РАН. Фото: Коллаж АиФ
«Хочется жить и работать»
Таким же лёгким и товарищеским был стиль работы. Иоффе создал атмосферу, где начальник — это не генерал, перед которым стоишь в холодном поту навытяжку. Нет — это старший товарищ, с кем можно поделиться идеей, который поможет и по работе, и в сложных семейных обстоятельствах. А если ты накосячил, то не рвёт и мечет, а говорит: «Я не верю, что вы это сделали. Нет, вы не могли так поступить…». Эти слова Иоффе действовали сильнее любых разносов.
Борис Стругацкий признавался, что, описывая Светлое Завтра XXII века, они с братом творили «мир, в котором хочется жить и работать». А за основу писатель брал атмосферу в Пулковской обсерватории, где трудился до 1964 года. Нет — Абрам Иоффе не имел к ней никакого отношения. Просто он создал тот самый мир для физиков, и те вывели свою науку на головокружительную высоту. Остальные же по мере сил и возможностей брали с него пример.
Скульптура «Академики И. В. Курчатов и А. А. Иоффе» работы художника Анатолия Суленева, 1974 год. Фото: РИА Новости/ Абрам Штеренберг Оцените материал
| Подписывайтесь на АиФ в
MAX |
