К сожалению, на
сегодняшний день сохранилось совсем немного иконографических изображений Царя
Иоанна Васильевича Грозного, однако, их вдумчивое изучение способно пролить
свет на возможную канонизацию первого русского Государя в качестве
местночтимого святого в XVII столетии.
Наиболее широко известна
фреска с изображением благоверного Царя Иоанна IV из Грановитой палаты
Московского Кремля.
Грановитая палата Московского Кремля,
сооруженная в 1487- 1491 годах итальянскими архитекторами Марко и Пьетро
Антонио Салари, — главный тронный зал великокняжеского дворца, — до настоящего
времени остается сравнительно малоизученным памятником.
Принято считать, что первоначальная роспись
стен Грановитой палаты была выполнена в конце XVI века при Царе Федоре
Ивановиче[1].
Многочисленные пожары XVII века, от которых страдала и Грановитая палата, не
могли не сказаться на сохранности ее стенописи.
Таким образом, по вопросу истории
стенописи Грановитой палаты на сегодняшний день в исторической литературе
бытует два мнения. Первое состоит в том, что стенопись конца XVI века к 60-м
годам XVII столетия пришла в ветхость и в 1668 году ее полностью возобновил
иконописец Симон Ушаков. В 1672 году он же составил дошедшее до нас описание
новой росписи стен, по которому в 1882 году художники-палешане Белоусовы вновь
расписали Грановитую палату. Этого мнения придерживались И.Е. Забелин[2] и
С.П. Бартенев[3]. Его же подтверждают уже в
наше время Н.В. Гордеев[4], Н.Я.
Тихомиров и В.Н. Иванов[5].
Однако в 1883 году, вскоре после
окончания реставрации Грановитой палаты и
возобновления ее стенописи, в «Московских ведомостях» появилась статья
неизвестного автора[6], где со всей
определенностью говорилось, что Белоусовы воспроизвели роспись XVI века,
ставшую известной благодаря описанию Симона Ушакова[7].
Такого же взгляда на историю стенописи Грановитой палаты придерживались
советские исследователи Ю.Н. Дмитриев[8] и
Н.Е. Мнева[9].
Сохранившиеся документы, а также
изданные источники позволяют рассиотреть этот вопрос более детально.
Ясно, что уже уже к 1663 году
стенопись палаты обветшала, так как известен указ царя Алексея Михайловича от
29 сентября этого года (7172): «…царь Алексей Михайлович… указал
прислать в приказ Большого дворца иконописцев и левкащиков, что есть в
Оружейном приказе, писать им в Грановитой полате стенное письмо…»[10]. Указ этот по ряду причин остался
неосуществленным, так как уже в начале февраля следующего, 1664 года Грановитую
палату готовят к приему «великого и полномочного» английского посла графа Карла
Карляйля[11]. На протяжении 1664-1666
годов стенопись палаты не возобновлялась. В 1667 году этот вопрос поднимается
вновь и 6 августа издается указ: «В Грановитой полате написать стенное
письмо вновь нынешним летом»[12]. В нем же
приводится полная «сметная роспись», составленная Симоном Ушаковым «с
товарищи». В ней называется число мастеров, нужных для работы в Грановитой
палате: «…иконописцев 50 человек добрых мастеров, середних 40 человек».
В том же столбце имеется заключение Симона Ушакова, Федора Зубова и Ивана
Филатова о невозможности расписать Грановитую палату до осени 1667 года: «Буде
великий государь укажет ныне Грановитую полату написать вновь самым добрым
письмом прежнего лутче или против прежнего написать и той полаты в толикое
малое время написать некогда ко октябрю месяцу никоими мерами не поспеть и для
того приходит время студеное и то стенное писмо будет некрепко». Осенью
1667 года вновь встает вопрос о росписи стен: «В нынешнем 176 году (1667)
ноября в 15 день… велено Грановитую полату написать стенным письмом в
нынешнем же во 176 году весною самым добрым мастерством, а снимки для образца с
того стеннаго письма снять ныне и приказать о том иконописцу Симону, чтобы
написать в той полате теж вещи, что ныне писаны»[13].
Далее в документе говорится о том,
что зимой необходимо заготовить краски и материалы и что Симон Ушаков уже
составил на них смету. Здесь же полностью приводится смета: «А по сметной
росписи Оружейные полаты иконописца Симона Ушакова с товарыщи написано. Надобно
в тое Грановитую полату к стенному писму золота и красок и всяких запасов:
золота сусального красного 100 000 листов, стенной лазори (светло-синяя
краска), да празелени, да вохры слизухи, да черлени немецкой по 30 пуд, вохры
грецкой 4 пуда, голубцу 15 пуд, зелени 5 пуд, бакану (багряная краска) да яри
виницейской (уксуснокислая очищенная медь) по 3 фунта, киноварю (ярко-красная
краска) 15 пуд, черлени (ярко-красная охра) псковской, да вохры немецкой, да
черлени слизухи по 20 пуд, белил да мелу по 4 пуда, да немецких 10 пуд,чернил
копченых 300 кувшинов, земленых чернил 2 воза, олифы под золото 16 ведер, яри
да сурику 2 пуда, скипидару и нефти пуд, пшеницы доброй 10 четей, клею карлуку
(рыбий клей) 7 пуд, 200 аршин холста, 200
губок»[14].
Но после сметы содержится приписка, из которой мы узнаем, что запасов красок и
материалов нет: «И в то число красок в Оружейной полате налицо одна вохра
грецкая, а золота и иных никаких красок нет»[15]. Скорее всего,
это и стало причиной того, что к работе Симон Ушаков так и не приступил.
Заканчивается документ словами: «И о том великий государь царь и великий
князь Алексей Михайлович что укажет»[16].
Иными словами, несмотря на
настойчивое желание Царя возобновить стенопись, Таким образом, с одной стороны,
настоятельные распоряжения царя возобновить стенопись, иконописцы так и не
смогли приступить к работе, то по причине наступления холодного времени года «Ко
октябрю месяцу никоими мерами не поспеть, для того приходит время студеное и
стенное писмо будет некрепко и не вечно»[17], то из-за
отсутствия в наличии необходимых красок и материалов «…А из запасов,
готовых к тому делу, левкасу, золота и красок ничего нет»[18].
В словаре «Царские иконописцы и живописцы XVII века», составленном А.И.
Успенским, приводится царский указ — расписать Грановитую палату весной 1668
года. В нем же отмечается, что 5 декабря 1668 года государь пожаловал Симона
Ушакова, приказав ему выдать «в приказ с Казенного двора 8 аршин камки
индейской, 4 аршина сукна аглинского… для того, что писал он в церкви
архистратига божия Михаила (а также в Успенском соборе) стенное писмо»[19].
Но мог ли Симон Ушаков одновременно работать в двух больших соборах Кремля и
расписывать Грановитую палату? Очевидно, что такое практически невозможно. А
если все-таки Симон Ушаков работал в Грановитой палате, то столь большая по
объему работа не могла бы обойтись без царского жалованья и нашла бы хоть
какое-то документальное отражение. Но сведений об этом нет.
Поэтому можно предположить, что в
1668 году Симон Ушаков (несмотря на царские указы) Грановитую палату не
расписывал. Ни в документах, ни в «Словаре» Успенского не встречается и
упоминаний о других иконописцах, работавших по росписи стен Грановитой палаты в
1668 году или в следующих 1669-1671 годах. Однако, в марте 1672 года Симон
Ушаков вместе с дьяком Никитой Клементьевым составляет опись стенописных
изображений (притчей) в Грановитой палате Государева дворца. И делает это очень
кропотливо, описывая сюжет за сюжетом. Поскольку мы уже пришли к предположению,
что Симон Ушаков не расписывал Грановитую палату, то составленная им «Опись»
полностью отражает сюжетный состав стенописи конца XVI века. А сам факт
составления Симоном Ушаковым этой «Описи» говорит о том, что в 1672 году при
дворе не оставляли мысли возобновить роспись стен Грановитой палаты[20].
К сожалению, дошедшие до наших дней
источники не дают нам возможности точно определить, до какого времени
просуществовала изначальная стенопись Грановитой палаты. Забелин и Бартенев
считали, что ее исчезновение связано с «веянием нового времени». При Петре 1 в
Грановитой палате по случаю свадеб царских шутов устраивались «комедии» и
«диалегии» (1702, 1704). По мнению Забелина и Бартенева, это и послужило
причиной забеливания стенописи Грановитой палаты[21]. Тем
не менее, есть основание считать, что
стенопись исчезла ранее 1702 года. Так из указа Петра I от 2 июля 7204 (1696)
года известно, что стены Грановитой палаты уже были обиты холстом и сукном: «…великий
государь царь и великий князь Петр Алексеевич… указал в Грановитой полате
сукна кармазины алые и холсты, описав, стен собрать и до своего великого
государя указу положить, где пристойно…»[22]. Скорее всего, стены
палаты были обиты тканью еще в конце 70-х — начале 80-х годов XVII века, когда
появилась мода украшать интерьеры по западному образцу. Известно, что в 80-х
годах XVII века тканью были обиты и стены Крестовой палаты, имевшей во дворце
патриарха такое же значение, как Грановитая — в царском[23].
Само же покрытие стен Грановитой
палаты сукнами и холстом свидетельствует о том, что роспись была «ветха» или
вовсе забелена и не возобновлялась в конце 60-х
— начале 70-х годов XVII века. Разумеется, никому и в голову не могло бы
прийти забеливать и затягивать тканью только что поновленную Симоном Ушаковым
стенопись.
Таким образом, вопреки мнению И.Е.
Забелина и С.П. Бартенева, «Опись» Симона Ушакова сохранила не описание его «с
товарищами» произведений, а композицию первоначальной стенописи в Грановитой
палате, выполненной при Царе Феодоре Иоанновиче.
Вот, как описывает Симон
Ушаков изображения Царя Иоанна Грозного, Царевича Ивана и Царя Феодора
Иоанновича:
«В четвертом окне, что от
церкви Пречистыя Богородицы и Архангела Михпила, написано: 20. Благоверный и
Христолюбивый, Богом венчанный великий Государь Царь и великий князь Иван Васильевич, всеа великия
Русии, многих государств государь и самодержец в Царском сану. В том же окне
против его написан благоверный и Христолюбивый Царевич и великий князь Иван
Иванович, всеа великия Росии, в Царском венце, руце распростер в Царской
одежде. Над ними написан Иисус Христос Еммануил [24].
На стене в нижнем поясу,
что от Благовещания Богородицы, меж окон, под верхним окном написан:21.
Благоверный и Христолюбивый, Богом венчанный, государь Царь и великий князь
Феодор Иванович, всеа Русии самодержец.А под тем письмом написан, в месте
Царском, златом, на престоле сидит Царь и великий князь Феодор Иванович,всеа
Русии самодержец: на главе его венец Царский с крестом, без опушки, весь
камением и жеемчюгом украшен; исподняя риза его порфиры царская златая, поверх
порфиры наложена по плечам холодная одежда с рукавы, застегнута об одну
пугвицу; по той одежде, по плечам, лежит диадима с дробницами; около шеи
ожерелье жемчюжное с каменьи; чрез диадиму по плечам лежит чепь, а на чепи на
преди крест; обе руки распростерты прямо, в правой руке держит скипетр, а в
левой державное яблоко. С правую сторону подле места его Царского стоит
правитель Борис Годунов в шапке мурманке; на нем одежда верхняя с рукавы,
златая, — на опашку, а исподняя златая же, долгая; a подле него стоят бояре в
шапках и в колпаках, верхния на них одежди на опашку. Над ними полата, а за
полатами видеть Соборная церковь; а по другую сторону Царского места тако же
стоят бояре и над ними палата»[25].
Это описание дает возможность
провести датировку изображения, увиденного Симоном Ушаковым. Как отмечает в своих работах хранитель фондов
иконописи Музеев Московского Кремля, кандидат искусствоведения Т.Е. Самойлова,
Государь Иоанн Васильевич изображен одетым в характерное для написанных в XVI
веке великокняжеских изображений —
длинное платье с поясом и вертикальной каймой по центру[26].
Соответственно, во второй
половине XIX века палехские иконописцы
Белоусовы, восстанавливавшие стенопись Грановитой палаты, по рекомендации
археолога Г.Д. Филимонова, по эскизам, утвержденным Императором Александром II, руководствовались
описанием именно первоначальной росписи XVI столетия, а не более
поздними произведениями Симона Ушакова.
Получив задание привести
стенопись Грановитой палаты к «древнему виду»,
Георгий Дмитриевич Филимонов представил 12 марта 1882 года на заседании
Общества любителей древней письменности «предварительные рисунки» (эскизы),
выполненные иконописцами Белоусовыми, по «Описи» Симона Ушакова.Для
восстановления росписей, по его словам, требовалось «выполнить две задачи:
чтобы все сюжеты были на местах, указанных древним писанием, и чтобы они были
исполнены в стиле XVI века, то есть сохраняли
бы все существенные представления древней эпохи»[27].
Нимб вокруг головы Царя
никак не может считаться поздней «фантазией» палехских мастеров. Например, в
Архангельском соборе Московского Кремля все портреты князей из династии
Рюриковичей написаны с нимбами вокруг головы, несмотря на то, что никто из них
(кроме святого благоверного князя Александра Невского и святого великомученика
Михаила Черниговского) не был канонизирован Церковью ко времени создания
росписи.
Вместе с этим, портреты
Царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича, стоявшие в Архангельском соборе
вплоть до 30-х гг. XIX века, были написаны без нимбов. Это свидетельствует о
том, что нимбы на изображениях династии Рюриковичей не могли быть дописаны во
время реставрации росписи в 1652-1666 гг., так как тогда, скорее всего, нимбы
появились бы и на изображениях первых Царей из династии Романовых. Этого не
случилось, но мастера, возобновлявшие росписи, сохранили нимбы в портретах
Рюриковичей[28]. Тем
более, ни у кого из иконописцев XIX века не могла возникнуть даже мысль о
написании изображения Государя Иоанна IV с нимбом.
Изображение нимба на
Царском портрете из Грановитой палаты, как и изображения нимбов на княжеских
портретах из Архангельского собора, являются, вероятнее всего, именно признаком
святости, несмотря на то, что далеко не все из представленных на фресках князей
были канонизированы. Изображенные с нимбом князья относились к разряду
почитаемых усопших, или святопочивших, местночтимых в столице их княжества[29].
«Образ святого князя ступень за ступенью формирует и Степенная книга.
Идеальный правитель — это тот, кто как государственный муж "благоразумным
велемудрием преудобен, во бранех же храбр и мужествен… вся православные
догматы по Бозе трудолюбно утверждая… на святость и на украшение Богом
дарованные им державы", а в личной жизни "сам тщашеся угодная Богу
сотворити", "многие святыя церкви поставляя и честная монастыри
устрояя", так что через личный подвиг князя "вера христианская…
сугубо распространяшеся". Именно верность Православию является главным
основанием для прославления государя как святого, а из русских князей никто
никогда "ни смутися… ни соблазнися о истинном законе христианском",
поэтому многие из князей "аще и не празднуеми торжественно и не явлены
суть, но обаче святы суть" — так Степенная книга объясняет то
обстоятельство, что даже не канонизированных официально Церковью князей сочли
возможным представить в росписи собора. Степенная книга и образы Архангельского
собора формируют представление об идеальном правителе из рода праведных,
который и после смерти продолжает оказывать помощь потомкам, ограждая их
небесным заступничеством. Центральная идея эпохи — прославление Православия
через святость государей…»[30].
Таким образом,
древнерусская традиция с одной стороны, и Церковь в лице составителя Степенной
книги, митрополита Афанасия с другой, признают почитание князей, как
местночтимых святых без официальной общецерковной канонизации.
Тем более это относится и к православным Царям — Помазанникам (Христам) Божиим.
Согласно Ромейскому ритуалу венчания на Царство, после совершения обряда
миропомазания Царь торжественно провозглашался святым. Именно совершение этого
ритуала, сообщавшего Императору святость, давало ему право быть изображенным,
как и подобает святому, с нимбом вокруг головы. На всех дошедших до нас
портретах как Ромейские императоры, так и сербские короли, начиная со Стефана
Первовенчанного, представлены с нимбами, независимо от того, прижизненным или
посмертным было изображение[31].
Митрополит Иоанн (Снычев)
отмечал: «Несколько редакций дошедшего до нас подробного описания чина его
венчания не оставляют сомнений: Иоанн IV Васильевич стал первым русским
государем, при венчании которого на царство над ним был совершено церковное
Таинство Миропомазания»[32].
Вопреки мнению ряда
противников Царя Иоанна Васильевича, есть документальное свидетельство
совершенного над ним обряда именно Помазания на Царство, а не обычного
«миропозания», принадлежащее Святителю Макарию, митрополиту Московскому и всея
Руси: «Благословение Макария
Митрополита всея Росии о Святом Дусе сыну и сослужебнику нашего смирения Феодосию
Архиепископу Великого Новаграда и Пскова.
Божиим изволением Всемогущия Троицы волею
и хотением и по милости Пречистыя Богородицы и по благословению великого Чюдо творца
Петра Митрополита всея Росии и всех Святых молитвами благоверный и христолюбивый
и Богом венчанный Царь и Государь о Святем Дусе сын Святыя Троицы, Церкви и нашего
смирения Князь Великий Иван Васильевич, всеа Росии Самодержец, ныне по Божие воли
учинися на Своем Государстве на Великом Княжестве совершенных великих Царским поставлением
по благословению приснопоминаемаго Отца Своего C. 370: Великого Князя Василья Ивановича
всеа Росии Самодержца, по духовной его грамоте ныне поставлен бысть на Великое
Княжение Владимерское и Московское, Новгородское и всеа Росии, помазан святым миром
и наречен Князь Великий Иван Васильевич Боговенчанный Царь и Самодержец Великия
Росия. Венчан же бысть Святыми Бармами и Царским Венцем от нашего смирения по древнему
Их Царскому Чину и по данней нам благодати от Святаго и Животворящаго Духа рукоположением
нашего смирения со Архиепископы и Епископы Русския Митрополия и со всеми Освященным
Собором месяца генваря в 16 ден в неделю на Поклонение честных вериг Святаго Верховнаго
Апостола Петра во Святей и Велицей Соборней Апостольской церкви Успения Пречистыя
Богородицы Русския Митрополия в царствующем граде Москве. И после своего поставления
Богом венчанный Царь и Великий Князь Иван Васильевич всеа Росии Самодержец по Божией
воли Царским законным браком сочетася Февраля в 3 день на память Святаго Симеона
Богоприимца и Анны пророчицы.
И вы б ныне и впредь молили Бога и Пречистую
Богородицу и великих Чюдотворцев Петра, Алексия и Ионы и Преподобных и Богоносных
Отець наших Сергия и Варлаама и Кирилла и всех Святых о многолетном здравии и спасении
Господина и Сына нашего смирения Боговенчаннаго Царя и Великого Князя Ивана Васильевича
всеа Росии Самодержца, по Его Благородной и Христолюбивой Царице Анастасии Романовной,
чтоб Им Бог умножил лет живота Их и устроил бы Царство Их мирно и вечно в род и
род, и на веки. И дал бы Им Господь Бог видети на Своем Царстве Сыны Сынов Своих
и возвысил бы Господь Бог Царскую десницу православного Царя надо всеми его недруги
и враги.
Так же бы есте молили о Его
Брате Князь Георгие Васильевиче и о Их болярех и о христолюбивом воинстве и о всех
православных христианех от безсерменства и от латинства и помощь и крепость Господь
Свою послал православному нашему Царю и всему христолюбивому воинству на наши враги
на безсерменства и латынство да пожаловали бы есте и наше смирение поминали во святых
своих молитвах»[33].
Почитался святым отец
Иоанна Грозного — Великий князь Василий III, его изображение на иконе св.
Василия Парийского (XVI в., собрание Государственного исторического музея) было
обнаружено в процессе реставрации во второй половине 90-х гг. XX столетия.
Великий князь изображен в
монашеской одежде, справа от его фигуры надпись: «благоверный князь великий
Василий Иоаннович самодержец…» Сомневаться в этом не приходится, так как
портрет отца Иоанна Грозного сопровождает подробная надпись с упоминанием его
титула и имени[34].
Кроме того, еще в XVII веке существовала и икона святого Царя Феодора
Иоанновича, сына Иоанна Грозного, который почитался и официально почитается
сейчас, как местночтимый московский святой.
Будучи первым
Помазанником Божиим на русском престоле, Иоанн IV, без сомнения, так же
почитался в народе после своей кончины, как местночтимый святой благоверный
Царь. Не стоит забывать, что перед смертью он принял великую схиму с именем
Иона. Это почитание и отражают нимбы на нескольких известных ныне изображениях
Государя. До 1917 года на гробницу Иоанна Васильевича в Московском Кремле
проходили верующие просить Царя о заступничестве в суде, как небесного
предстоятеля перед Праведным Судией[35].
__________________________
Следующее по времени
прижизненное изображение Царя Иоанна Грозного, которое сохранилось до наших
дней — это фреска «Митрополит Макарий и Иоанн Грозный» в алтарной части
Успенского собора Свияжского Успенского Пресвятой Богородицы мужского монастыря[36].
Время написания фрески определено точно: 1558 год[37].
В 1899 году фреска были реставрирована, однако, о проведенных работах И.Э.
Грабарь отозвался крайне скептически.
Иоанн Васильевич
изображен с молитвенно поднятыми руками и обращенным к небу лицом. На голове у
него царский венец в виде короны, напоминающий корону, в которой обычно
изображают св. Царя Давида. Иоанн Васильевич одет в алый плащ, застегнутый на
правом плече и длинное перетянутое в поясе платье с широкой светлой каймой
внизу. По левому бедру спускается золотистая лента, напоминающая лорос. Волосы
золотистого цвета и черты лица отсылают к изображению царственного всадника с
иконы из собрания ГТГ «Благословенно воинство Небесного Царя».
Вообще, в Успенском
соборе сохранились порядка 1080 кв.м древних фресок, которые своей широтой
и многообразием библейских сюжетов, совершенством исполнения неповторимы
среди немногочисленных аналогов православной фресковой живописи XVI века. Это
один из двух храмов России, где сохранился полный цикл стенной живописи
эпохи Ивана Грозного (второй — собор Спасо-Преображенского монастыря
в Ярославле). По технике исполнения и колориту красок они
существенно отличаются от новгородской, псковской, владимиро-суздальской и московской
фресковой живописи.
Фреска «Митрополит Макарий и Иоанн Грозный» в алтарной
части Успенского собора Свияжского Успенского Пресвятой Богородицы мужского
монастыря
«Стенопись Успенского собора в Свияжске —
уникальный памятник древнерусской живописи второй половины XVI века,
единственный дошедший до нашего времени ансамбль фресок эпохи Ивана
Грозного. Роспись датируется ориентировочно 1558-1561 годами. Автор фресок
неизвестен. Одна из гипотез — предположение о работе
в соборе художников-монументалистов, присланных митрополитом
Макарием, либо рекомендованных царицей Анастасией. Но из-за плохой
сохранности памятников XVI века сложно найти убедительные аналогии фрескам
Успенского собора, что ставит это оригинальное творение в ряд раритетов
древнерусского искусства." — так предваряет свою научную работу
«Стенопись Успенского собора» старший научный сотрудник Государственного музея
изобразительных искусств Вера Немтинова.
В целом, фрески Успенско-Богородицкого монастыря стоят
в одном ряду с фресками Дионисия в Ферапонтово.
__________________________
Наконец, на выставке в
ГИМ «Романовы. Начало династии» (2013) экспонировалась фреска «Цари Федор Иоаннович и
Иоанн Васильевич» из Спасо-Преображенского собора московского Новоспасского
монастыря, написанная в 1689 году. Над правым плечом фигуры имеется надпись
«Цръ», над левым — «Iwаин». Плащ с растительным орнаментом застегнут у шеи,
длинное платье перехвачено поясом и разделено вертикальной каймой. На голове —
шапка в самоцветах, с меховой опушкой. Вся одежда украшена драгоценными камнями
по вороту и кайме.
Вот, основные вехи в
истории древнего храма, в котором распоагалась фреска.
Собор
Спаса Преображения «посреди монастырского двора» был «построен в 1645-1647
гг. на месте древней церкви, сооруженной в 1491-1497 гг. В подклете усыпальница
бояр Романовых, при которой в 1902 г. устроена придельная церковь Романа
Сладкопевца»[38].
«Впервые
главный собор Новоспасского монастыря упоминается в Никоновской летописи под
1491 г.: «Тоя же (6999) весны повелением Великого князя Ивана Васильевича
Архимандрит Спасский Афанасий заложил церковь каменную на Новом, Преображения
Господа Нашего Иисуса Христа» и «Тоя же 7005 (1497) года осени сентября 18 в
неделю священа бысть церковь каменна Преображения Господа Бога и Спаса нашего
Иисуса Христа в монастыри на Новом Преосвященным Симоном митрополитом Всея Руси
при Архимандрите Афанасии Щедрого». Вероятно, до сооружения каменного собора
существовал деревянный, возведенный одновременно с перенесением монастыря на
новое место. Однако сведений о нем пока не обнаружено.
В
1645 г. Михаил Романов решил на месте обветшавшего и сильно пострадавшего в
годы польской интервенции храма возвести новый. Старый собор частично разобрали
и возвели новые стены. Строительство продолжалось четыре года и завершилось в
1649 г. Девятнадцатого сентября храм торжественно освятили. Сохранились
документы с именами мастеров, возводивших новый собор: …Дмитрия Телегина,
Микифора Кологривова, Ивашки Ахинфова, Гришки Копыла[39].
В
XVII в. из южного предалтария собора каменная лестница вела в верхнюю палатку,
где в двух отделениях помещалась монастырская ризница. (В XIX в. каменную
лестницу заменили металлической с промежуточной площадкой и литым ограждением.)
Площадь ризницы 70 м2. Две трети помещения отделены металлической узорчатой
решеткой, в которой — двустворчатая дверь с запором. За решеткой и хранились
монастырские ценности»[40].
«Постройка
собора начата царем Михаилом Феодоровичем в 1645 г., а закончена в царствование
Алексея Михайловича. С западной и южной сторон паперти со входами. Сохранился
древний пятиярусный иконостас с весьма ценными иконами. Древняя стенная роспись
записана в позднейшее время, но может быть восстановлена. Западная паперть
имеет внутри старинную роспись, изображающую родословное древо Царей. В
подклете находятся гробницы святителей и настоятелей монастыря, предков дома
Романовых»[41].
«На
стенах написаны события из жизни Спасителя и лики святых, а за правым клиросом
фрески конца XVII в., изображающие царей Михаила и Алексея, в руках у них образ
Феодоровской Божией Матери, которым инокиня Марфа Ивановна благословила на
царство сына своего Михаила; храмовый образ богато украшен; в алтаре стены и
своды расписаны изображениями Великого входа и Тайной вечери, где с апостолами
изображены российские иерархи, отцы и учителя церкви; в паперти на стенах
написаны изображения из истории древней философии, церкви и отечества,
родословного древа росс. государей во весь рост; стенопись подновлена, кроме
картины Страшного суда; в храме Преображения — чудотворная икона Нерукотворного
образа Спаса, перенесенная из Вятки в 1647 г. по указу царя Алексея
Михайловича; послана была в поход против Степана Разина и в 1671 г. возвращена
обратно»[42].
«После
пожара 1747 г. наружный вид собора несколько изменен и переустроены 5 глав. В
это же время устроен 5-ярусный иконостас, возобновленный после 1812 г. Внутри
замечательна также икона Смоленской Богоматери, пожертвованная матерью царя
Михаила старицей Марфой. В алтаре у жертвенника древняя икона Толгской
Богоматери, современная основанию собора. Чудотворная икона Спаса
Нерукотворного перенесена в Москву из г. Хлынова Вятской губернии 14 янв. 1647
г. повелением царя Алексея и поставлена в Успенском соборе, а в сентябре того
же года перенесена в Новоспасский монастырь. В память перенесения этой иконы в
Москву Фроловские ворота Кремля по указу царя Алексея переименованы в Спасские.
Икона древнегреческого письма, украшена серебряной вызолоченной ризой с эмалью,
бриллиантами и др. драгоценными камнями»[43].
«Собор
принадлежит к тому типу храма, который несколько лет спустя был объявлен
Патриархом Никоном наиболее отвечающим православию. В 1639 г. собор был
расписан изографом Оружейной палаты Ф. Зубовым и костромскими иконописцами. Эти
росписи являются самым значительным памятником монументальной живописи Москвы
конца XVII в. Фрески скрыты под позднейшими записями, за исключением стенописи узкого
прохода в толще северной стены с изображениями стоящих фигур
преподобных. Ряд фрагментов фресок снят со стен и расчищен — ныне в
Третьяковской галерее и Историческом музее»[44].
«Расписали
собор только через четыре десятилетия после завершения строительства. Работы
длились с мая по 14 сентября 1689 г. Расписывали храм мастера, работавшие с
замечательным русским живописцем XVII в. Гурием Никитиным, признанным главой
костромской школы русской живописи того времени. Дата росписи указана в
надписи, опоясывающей три стены храма. А имена живописцев перечислены в круге
на северной стене: Василий Осипов, Василий Козмин, Ефим Карпов, Макарий Иванов,
Василий Васильев, Лука Марков, Федор Липин, Федор Логинов, Сила Савин.
На
правом столбе северной части храма изображены Михаил Феодорович и Алексей
Михайлович с рисунком Преображенского собора в руках. У этого столба находилось
царское место.
На
коробовом своде собора написано родословное древо русских царей. Княгиня Ольга
и внук ее Владимир I поливают из алавастров корень царственного дерева. Царем
Иваном IV и его сыновьями Феодором и Димитрием оканчивается древо.
С
середины XIX в. живопись собора неоднократно подновлялась. В 1865 г. роспись
была обновлена и частично даже переписана. В 1899 г. художник М. И. Дикорев
вновь реставрировал фрески храма»[45].
Фреска «Цари
Федор Иоаннович и Иоанн Васильевич» из
Спасо-Преображенского собора московского Новоспасского монастыря (1689).
Интересно, что
историки древнерусской живописи до настоящего времени спорят об авторстве
интересующей нас фрески. Одни, начиная с А. И. Успенского[46],
Василия Осипова Кондакова Усольца отождествляют с Василием Осиповым
костромичем. Это мнение оспаривает Е. Логвинов[47]. Однако, крупнейший отечественный
исследователь древнерусского искусства В.Г. Брюсова в своих работах определенно
встает на сторону А.И. Успенского[48].
В
связи с этим интересно следующее: 17 марта 1673 г. изограф Василий Кондаков
доставил игумену Николаевского Коряжемского монастыря Варсонуфию грамоту
архиепископа Вологодского и Белозерского Симона[49].
Возможно,
работал он также и в самом Николо-Коряжемском монастыре, в синодик которого
вписан «род Василия Иосифова сына Кондакова» (список XVIII в. с
более раннего оригинала) (РНБ, Q-IV-351)[50]
.
Известно,
одним из документальных подтверждений официального причисления Царя Иоанна
Васильевича к лику святых, служат «Святцы Коряжемского монастыря» (1624 г.), в
которых на обороте 205 листа под датой 10 июня находится запись: «В той же день
обретение святаго телеси великомученика Царя Иванна»[51].
Церковный историк проф. Е. Голубинский (который весьма скептически оценивал
личность государя Иоанна Васильевича) в своем труде «История канонизации святых
в Русской церкви» признает, что речь идет о мощах именно царя Иоанна Грозного,
а также отмечает почитание его в лике местночтимых святых, почитание которых
прекратилось по какой-либо причине[52].
Не
стоит забывать и о том, что Новоспасский монастырь издавна служил родовой усыпальницей
семейства Романовых. Это случилось еще по воле Патриарха Филарета, родного
племянника Иоанна Грозного по его первой супруге, благоверной Царице Анастасии.
Созданные
в монастыре Василием Осиповым фрески были написаны явно с ведома Царя (будущего
Императора) Петра Алексеевича, бывшего ктитором обители. Его отношение к
личности Царя Иоанна Васильевича давно известно. В 1722 году Император Петр сказал своему будущему зятю
— герцогу Голштинскому Карлу Фридриху, впоследствии ставшем мужем его дочери —
Царевны Анны Петровны: «Сей Государь (Иван Грозный) есть Мой Предшественник и
образец; я всегда представлял Его Себе образцом Моего правления в гражданских и
воинских делах, но не успел еще в том столь далеко, как Он. Глупцы только, коим
не известны обстоятельства Его времени, свойства Его народа и великие Его
заслуги, называют его мучителем».
В любом случае,
изображение Царя Иоанна Васильевича с нимбом в монастыре, служившем родовой
усыпальницей членам Царствующего Дома и находящемся под пристальным вниманием
первого русского Императора явно не могло быть самодеятельностью тогдашних
изографов.
Мы же сегодня
можем лишь пожалеть о том, что Государственный исторический музей не счел
возможным вынести эту уникальную фреску в свою постоянную экспозицию, чтобы предоставить
возможность увидеть ее наиболее широкому кругу посетителей музея.
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА:
- Бартенев С.П. Большой Кремлевский
дворец. - Брюсова В.Г. Русская
живопись XVII века . М., 1984 - Гордеев Н.В. Большой Кремлевский
дворец. — М., 1957. - Грабарь И. Э. История
русского искусства. История живописи. Т.VI. Допетровская эпоха. Глава IX.
Московская школа при Грозном и его приемниках. - Денисов Л. И.
Православные монастыри Российской Империи. М., 1908. - Диакон Евгений Семенов.
Важнейшие подробности и обстоятельства вскрытия гробницы Государя Иоанна
Васильевича Грозного в 1964 г. Доклад на конференции "Исторические мифы и
реальность". 4 октября 2002 г. - Дмитриев Ю.Н. Стенопись
Архангельского собора / Древнерусское искусство. — М., 1964. - Е.Л. Грановитая палата // Московские
ведомости. — М., 1883., №№ 111-112. - Забелин И.Е. Домашний быт русских Царей в XVI-XVII ст. — Ч. 1.
- Ильин М., Моисеева Т. Москва и Подмосковье.
М., 1979. - «Историческое свидетельство». Русский
Вестник, 2002, №45-46, с. 11, фото. - Козлитина Э.М. Документы XVII века по истории Грановитой палаты
Московского Кремля // Государственные музеи Московского Кремля. Материалы и исследования.
Вып. 1. — М., 1973. - Логвинов Е. Иконы царских иконописцев второй
половины XVII века из собрания Сольвычегодского историко-художественного
музея.(Материалы к биографии)., 1993. - Митрополит Иоанн (Снычев). Самодержавие духа,
СПб., 1995. - Мнева Н.Е. Живопись конца XVI-начала XVII века / История русского искусства. —
Т. 3. — М., 1955. - Морозов К. К. Памятник
архитектуры — Новоспасский монастырь в Москве. М., 1982. 79 с.: ил. - Московские церковные
ведомости. 1895. № 33; 1897. № 3; 1901. - Описные книги Царских палат: Золотой и
Грановитой, составленные Симоном Ушаковым в 1672 г. и изданные Обществом Древнерусского
искусства при Московском публичном музее под редакцией Г. Филимонова. — М.,
1882. - Паламарчук П. Г. Сорок сороков. Т. 1: Кремль
и монастыри. М., 1992. - Панова Т. Семейный портрет Самодержцев //
Родина. — 2002. — № 7. - Писарев Н. Домашний быт русских Патриархов. —
Казань, 1904. -
Послание Митрополита Макария Новгородскому Архиепископу
Феодосию о совершенном Царском Венчании и вступлении Царя в брак (1547, февраль)
/ Веретенников
П., священник. Первосвятительская деятельность Макария, Митрополита Московского
и всея Руси (+1563) // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата.
1980-1981, № 105-108. С. 244-245. Прим. 104. - РГАДА ф. 396, д. 11120, л. 4.
- РГАДА ф. 396, д. 32294, л. 1.
- РГАДА ф. 396, д. 51293, л. 1.
- РГАДА ф. 396, д. 51293, лл. 2-5.
- РГАДА ф. 396, д. 51293, л. 6.
-
Самойлова
Т.Е.Княжеские портреты в росписи Архангельского собора Московского
Кремля. Иконографическая программа XVI века. М., 2004. - Тихомиров Н.Я., Иванов В.Н. Московский
Кремль. — М., 1967. - Успенский А.И. Царские иконописцы и живописцы XVII века. Временник Императорского
общества истории и древностей Российских. — Кн. 7. — М., 1850. - Филимонов Г.Д. Палех. — М., 1873.
[1] Мнева Н.Е. Живопись конца XVI-начала XVII века /
История русского искусства. — Т. 3. — М., 1955. — С. 636.
[2] Забелин И.Е. Домашний быт русских Царей в XVI-XVII ст. — Ч. 1,
— С. 113.
[3] Бартенев С.П. Большой Кремлевский дворец. —
С. 83.
[4] Гордеев Н.В. Большой Кремлевский дворец. —
М., 1957. — С. 42.
[5] Тихомиров Н.Я., Иванов В.Н. Московский
Кремль. — М., 1967. — С. 84.
[6] Е.Л. Грановитая палата // Московские
ведомости. — М., 1883., №№ 111-112.
[7] Тихомиров Н.Я., Иванов В.Н. Московский
Кремль. — М., 1967. — С. 84.
[8] Дмитриев Ю.Н. Стенопись Архангельского собора
/ Древнерусское искусство. — М., 1964. — С. 141.
[9] Мнева Н.Е. Живопись конца XVI-начала XVII века /
История русского искусства. — Т. 3. — М., 1955. — С. 636.
[10] РГАДА ф. 396, д. 51293, л. 1.
[11] Бантыш-Каменский Н.Н. Обзор внешних сношений
России. — Ч. 1. — М., 1894. — С. 118.
[12] РГАДА ф. 396, д. 51293, лл. 2-5.
[13] РГАДА ф. 396, д. 51293, л. 6.
[14] Там же.
[15] Там же.
[16] РГАДА ф. 396, д. 51293, л. 3.
[17] РГАДА ф. 396, д. 51293, л. 3.
[18] РГАДА ф. 396, д. 11120, л. 4.
[19] Успенский А.И. Царские иконописцы и живописцы XVII века.
Временник Императорского общества истории и древностей Российских. — Кн. 7. —
М., 1850. — С. 40.
[20] Козлитина Э.М. Документы XVII века по
истории Грановитой палаты Московского Кремля // Государственные музеи
Московского Кремля. Материалы и исслелования. Вып. 1. — М., 1973.
[21] Забелин И.Е. Домашний быт русских Царей в XVI-XVII ст. — Ч. 1,
— С. 113.
Бартенев
С.П. Большой Кремлевский дворец. — С. 83.
[22] РГАДА ф. 396, д. 32294, л. 1.
[23] Писарев Н. Домашний быт русских Патриархов. —
Казань, 1904. — С. 72.
[24] Описные книги Царских палат: Золотой и
Грановитой, составленные Симоном Ушаковым в 1672 г. и изданные Обществом
Древнерусского искусства при Московском публичном музее под редакцией Г. Филимонова.
— М., 1882. — С.16-17.
[25] Там же. — М., 1882. — С.17.
Забелин И.Е. Домашний быт русских
царей. М., 1895, ч. I, с. 170-178.
[26] Самойлова
Т. Е. Княжеские портреты в росписи Архангельского собора Московского
Кремля. Иконографическая программа XVI века. М., 2004.
[27] Филимонов Г.Д. Палех. — М., 1873.
[28] Самойлова Т. Е. Княжеские
портреты в росписи Архангельского собора Московского Кремля. Иконографическая
программа XVI века. М., 2004.
[29] Там же
[30] Там же
[31] Там же
[32] Митрополит
Иоанн (Снычев). Самодержавие духа, СПб., 1995, с. 141
[33] Послание Митрополита Макария Новгородскому Архиепископу
Феодосию о совершенном Царском Венчании и вступлении Царя в брак (1547, февраль)
/ Веретенников
П., священник. Первосвятительская деятельность Макария, Митрополита Московского
и всея Руси (+1563) // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата.
1980-1981, № 105-108. С. 244-245. Прим. 104.
[34] Панова Т. Семейный портрет
Самодержцев // Родина. — 2002. — № 7. — С. 36-38.
[35] Митрополит
Иоанн (Снычев). Самодержавие Духа. — СПб., 1995. — с.162.
«У гробницы его, по усердию многих богомольцев собора, служатся панихиды с
поминовением или одного имени царя Иоанна Васильевича или же с прибавлением к
оному имен своих родственников», — пишет в своей книге «Московский придворный
Архангельский Собор» протоиерей Н. Извеков в 1916 г.
[36] Собор в честь праздника Успения
Пресвятой Богородицы был построен в 1556-1560 гг. псковскими мастерами под руководством
Постника Яковлева и Ивана Ширяя. В XVII веке к древнему собору была пристроена
трапезная часть, а в середине XVIII века цилиндр барабана был надстроен
восьмигранником, а шлемовидная глава заменена в стиле украинского барокко. Уже
в XIX веке к трапезной части было пристроено крыльцо. Одной из главных
особенностей Успенского собора является сохранившийся цикл фресковой живописи
XVI века, реставрировавшийся в 90-е годы XIX века художниками Н.М. Сафоновым и
Г.О. Чириковым под руководством известного профессора-искусствоведа Д.В.
Айналова. В 1964-1984 гг. собор также подвергался реставрационным работам.
Среди наиболее знаменитых фресок — алтарное изображение царя Иоанна Грозного и
митрополита Московского Макария. Сохранился древний иконостас собора, иконы
которого хранятся в ГМИИ РТ. В настоящее время в соборе проводятся
реставрационные и восстановительные работы.
[37] Грабарь И. Э. История русского
искусства. История живописи. Т.VI. Допетровская эпоха. Глава IX. Московская
школа при Грозном и его приемниках.
[38] Александровский.
С. 69 и № 65 — собор Преображения, № 75 — церковь Николая Чудотворца, № 104 —
церковь Покрова, № 282 — церковь Сергия в колокольне, № 294 — церковь Знамения.
[39] Паламарчук П.
Г. Сорок сороков. Т. 1: Кремль и монастыри. М., 1992, с. 300-305, 310-311
[40] Морозов К. К.
Памятник архитектуры — Новоспасский монастырь в Москве. М., 1982. 79 с.: ил.
[41] Путеводитель
Машкова. С. 162-164.
[42] Денисов Л. И.
Православные монастыри Российской Империи. М., 1908. С. 393-399; библиогр.
[43] Московские церковные
ведомости. 1895. № 33; 1897. № 3; 1901.
[44] Ильин М., Моисеева
Т. Москва и Подмосковье. М., 1979. С. 469-470.
[45] Морозов К. К.
Памятник архитектуры — Новоспасский монастырь в Москве. М., 1982. 79 с.: ил.
[46] Успенский А.И. Царские иконописцы и живописцы
XVII века. Т.II. Словарь . М., 1910
[47] Логвинов Е. Иконы царских иконописцев
второй половины XVII века из собрания Сольвычегодского историко-художественного
музея.(Материалы к биографии)., 1993.
[48]
Брюсова В.Г. Русская живопись XVII века . М., 1984
[49] Памятники
письменности, 1998
[50] Логвинов Е. Иконы царских иконописцев
второй половины XVII века из собрания Сольвычегодского историко-художественного
музея.(Материалы к биографии)., 1993.
[51] «Историческое свидетельство». Русский
Вестник, 2002, №45-46, с. 11, фото.
[52] Диакон Евгений Семенов. Важнейшие подробности и
обстоятельства вскрытия гробницы Государя Иоанна Васильевича Грозного в 1964 г.
Доклад на конференциии "Исторические мифы и реальность". 4 октября
2002 г.
Источник: https://tsargrad.tv
